Мой галантный враг - читать онлайн книгу. Автор: Рексанна Бекнел cтр.№ 28

— Подождите! — в тревоге вскричала Лиллиана, пытаясь оттолкнуть его руки. — Я сама.

Она вырвала мокрую ткань у него из руки и отступила в самый темный угол комнаты. Там, все время с ужасом ощущая на себе его внимательный взгляд, она высвободилась из наряда, который не согревал и от которого исходил только знобящий холод.

Когда платье превратилось в мокрый ком на полу, она, словно защищаясь, обхватила себя руками. Несмотря на холод, который, казалось, пронизывал ее до костей, она чувствовала, что ее бросило в жар от смущения. Она никогда не стояла перед мужчиной — даже перед отцом — в одной лишь тонкой рубашке. Но этот человек, это бесчувственное животное! Ее гнев снова разгорелся, когда она увидела, как медленно обводит он взглядом ее фигуру. Потом он лениво шагнул к ней, и она уже была не в состоянии сдерживать свое негодование.

— Не подходите ко мне! — прошипела она. — По-вашему вы можете делать что угодно и брать что пожелаете. Вы никогда не получите меня в жены. И никогда не получите Оррик!

Сказать ему такое было безумием. Она поняла это, еще не договорив. Но она слишком много перенесла сегодня и не могла теперь промолчать. Она бросила бы ему в лицо слова и еще более обидные… если бы он не начал смеяться.

Этого оскорбления Лиллиана стерпеть не могла. С криком ярости она схватила деревянную кружку и швырнула в него.

Эта кружка проломила бы ему череп, если бы он во время не поднял руку. Но, по крайней мере, его смех оборвался. Однако ей его взгляд не сулил ничего хорошего.

— Ты, кажется, не понимаешь. Хочешь ты или не хочешь, я завладею Орриком. И тобой.

Он приближался к ней медленными, рассчитанными шагами охотника, и она отступила за стол.

— Ты станешь моей женой уже сегодня днем в часовне Оррик-Касла. — Его глаза снова обежали контуры ее стройной фигуры, почти не скрываемые влажной и прилипающей к телу льняной рубашкой. — Но, пожалуй, я сделаю тебя своей женой сейчас. Тогда тебе неповадно будет предпринимать какие-либо дальнейшие попытки удрать от меня.

Янтарные глаза Лиллианы расширились: она с ужасом наблюдала, как он подходит все ближе и ближе…

— Вы… вы не… — ока спотыкалась на словах. — Если вы возьмете меня силой, отец будет искать мести…

— Нет, не будет, — возразил он уверенно.

Он еще продвинулся вперед, но потом остановился словно решил пересмотреть свои планы. Когда он наконец снова обратился к ней, его тон был обманчиво-спокойным и убедительным.

— Ах, ты не поняла. Я имел в виду только объяснить тебе, чего я буду ожидать от своей жены. — Он жестом указал на очаг. — Приготовь нам какой-нибудь горячий отвар, чтобы согреться.

Лиллиана осторожно скосила на него глаза. Лицо у него было добродушным, поза — расслабленной, и весь его вид не таил в себе никакой угрозы. И все же она понимала, что не стоит слишком полагаться на это впечатление.

Она вгляделась в него повнимательнее, пытаясь прочесть правду в его глазах. Но, каковы бы ни были его мысли, он хорошо их скрывал. Лиллиана колебалась, не зная, что предпринять.

Ее снова пробрал озноб, да и пустой желудок напомнил о себе.

— Мне и самой ужин не повредит, — пробормотала она, бочком отступая к очагу. — Вы можете получить то, чего я не доем.

Она круто отвернулась от него, негодуя на себя даже за столь мизерную уступку.

В простой хижине не приходилось рассчитывать на изобилие съестных припасов, но Лиллиана отыскала мешок сушеных бобов, корзину моркови и корзину лука. Она наложила в котелок всего понемногу и высыпала туда же половину всего запаса соли, который нашелся у пастуха. Она подумала, что надо будет не забыть послать бедняге мерку соли, когда она вернется в замок.

Но мысли об Оррик-Касле заставили ее нахмуриться, и она снова искоса взглянула на своего мучителя. Он откровенно наблюдал за ней и, поймав ее взгляд, усмехнулся. В этой кривой усмешке было что-то такое, что встревожило Лиллиану и заставило ее сердце забиться сильнее.

Вспыхнув от смущения, она с удвоенным усердием принялась за стряпню.

Нагрев воду в другом котелке, она бросила в него горсть сухих цветков липы… и все это время чувствовала, что его взгляд неотступно следует за ней. Когда она наконец сняла с огня этот цветочный чай, он не сделал ни единого движения, чтобы помочь ей. Она нашла две деревянных чаши; наполнив их горячим напитком, поставила его чашу на маленький квадратный стол, а сама отступила подальше.

Лиллиане не хотелось смотреть на того, чьей пленницей она оказалась. И уж конечно ей не хотелось наблюдать, как он смотрит на нее. Но в тесной хижине выбор у нее был невелик. Она решительно устремила взор в очаг, где мягко потрескивали горящие дрова, но, несмотря на все свои благие намерения, снова обернулась.

Корбетт молча прихлебывал чай, но ей было ясно, что его ум не пребывает в праздности. Подчеркнуто-мирная поза не сглаживала зловещего впечатления, которое производило его лицо с рассеченной бровью. Однако Лиллиана заподозрила, что это грозное выражение лица — попросту испытанный прием, а цель — запугать тех, кто противостоит сэру Корбетту. И она твердо пообещала себе, что ее он не запугает.

Выпив липового отвара, она вернулась к очагу, чтобы помешать кипящие овощи. Волосы у нее начали понемногу просыхать, и, прежде чем наклониться над котелком, она откинула за плечо вьющуюся прядь.

— У тебя красивые волосы.

От неожиданности Лиллиана замерла на месте, а потом резко обернулась к нему. Она не знала, чего ждать от него, но уж, во всяком случае, не этого комплимента и не этой задумчивой мины на лице.

Несколько долгих мгновений они просто смотрели друг на друга.

Сердце у нее снова забилось сильнее, но, поскольку требовалось изображать спокойствие и самообладание, она снова сосредоточилась на своем занятии.

— Можете поберечь свои любезности для какой-нибудь женщины поглупее меня, — дерзко отпарировала она. — Меня они не интересуют.

Она услышала нечто похожее на тихий смешок, но даже глазом не повела, чтобы удостовериться в этом.

Снова наступило молчание. Когда сварились овощи, она разделила их на две большие порции и миску для Корбетта снова поставила на стол. Но едва она двинулась прочь от стола, он схватил ее за запястье.

На нее снова накатил страх, и она попробовала вырваться, но он держал ее крепко. Его свободная рука легко пробежала по всей длине ее рассыпавшихся волос.

Странное это было движение, совсем не угрожающее. Но сердце у Лиллианы застучало еще громче. «Если он проявляет мягкость — это просто лишнее доказательство его коварства, — напомнила она себе. — Будь начеку и ни в чем не доверяй ему».

Потом он отпустил ее и дал ей возможность отойти. Дрожащими руками Лиллиана подняла свою миску и принялась за еду, не смея даже взглянуть в его сторону. Боялась она и прислушаться к себе самой и разобраться в странном воздействии, которое оказывал на нее этот человек: она чувствовала себя так, словно он коснулся не только ее руки и волос. Она нахмурилась и уставилась в свою миску, и тут он заговорил: