На краю любви - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Мэй cтр.№ 2

Он умирал от ревности и тревоги, ползая по полосе препятствий, он всаживал обойму за обоймой в мишени, представляя на их месте неведомых соперников, он писал Джилл письма, полные таких чувств и такой страсти, что, прочитай их какой-нибудь лорд Байрон, мигом порвал бы свои стихи и удалился бы в монастырь…

Джек любил Джилл так, как любят в первый раз в жизни.

А Джилл любила Джека.

И — нет, вы неправильно подумали! — она дождалась его из армии, и он снова, в который раз, умер на месте при виде ее величественной красоты, и потом, чуть позже, когда бочка с дождевой водой перестала замерзать по утрам, расцвела трехсотлетняя липа на школьном дворе и по ночам с неба начали сыпаться звезды, все у Джека и Джилл случилось, все, как надо, и никаких трагедий не произошло, и суровые родители никого из дому не выгоняли, и вообще, вся их история могла бы быть самой обычной счастливой историей…

Джеку исполнилось двадцать пять, и Джилл должно было исполниться двадцать один, когда они поругались. В дым, в мрак, в смерть и преисподнюю, по какому— то смехотворному поводу, и они наверняка помирились бы, да только Джек вспылил, потому что его мать встала на сторону Джилл, и отец назвал его придурком, и даже Стерегущая Сова сказала, что он зря обидел девушку. Джек все пытался им всем объяснить, что эта самая девушка сама кого хошь обидит и что он как раз ни при чем — словом, скандал вышел грандиозный, и Джек опомнился только через сутки, в Тиссуле, где оказался совершенно случайно, потому что на трассе его узнал и подвез один из папиных дружков— дальнобойщиков.

Это было десять лет назад, и с тех пор Джек Браун ни разу не был в Сайлент-Крик. Родители, продали старый дом и переехали в Канаду, два-три раза в год они и Джек созванивались, посылали друг другу открытки…

Так бывает. Вообще, в жизни бывает всякое. Не стоит удивляться и тем более — осуждать. Возможно, Джеку Брауну просто НУЖНО было уехать из своего родного города, и Небеса выбрали такой вот экстремальный способ, чтобы донести до Джека эту мысль…

Десять лет назад…Белая пенка над молоком, коричневая пенка над кофе — красиво…

Раздалось шипение, и по кухне пополз чад. Пока еще не удушливый, но уже достаточно сильный. Джек вполголоса выругался, стал искать тряпку, потом бросил взгляд на часы и немедленно заорал:

— Эми, солнышко, так мы точно опоздаем в школу!

— Пап, я должна ее найти! Мамочка говорила, я в ней хорошо выгляжу…

Джек наспех вытер заляпанную плиту и кинулся в комнату дочери. Бело-розовое царство кружавчиков, плюшевых игрушек, кукол Барби…

Эми — пятилетняя копия своей матери — ползала по ковру среди рассыпанных сокровищ и подозрительно громко сопела. Джек беспомощно замер на пороге. Раньше она вообще не плакала, вот в чем все дело. И не капризничала…

Иви просто-напросто родила себе подружку. Обе золотоволосые, обе синеглазые, обе любят играть в куклы и заплетать друг другу косы. Любили.

Теща до сих пор не может простить ему того, что он сказал Эми о смерти матери. Собственно, теща в принципе его простить не может. Вообще… за то, что он есть.

— Детка, хоть намекни, что мы ищем?

— Заколочку. Там две вишенки блестючие и листочки…

Джек осторожно опустился на колени, больше всего боясь что-нибудь сломать или разддвить. Перебирал неуклюжими пальцами дочкины богатства, а сам вспоминал.

Уехав из Сайлент-Крик, он, как и положено в таких случаях, помотался по стране, поискал работу, пока не пристроился на должность младшего егеря в Йеллоустонском национальном парке. Работа ему понравилась, но — человек предполагает, а Господь располагает, и однажды в группе туристов-экстремалов, которую Джек вел в трехдневный маршрут через перевал Дождей, оказался невысокий кряжистый дядька лет шестидесяти…

Создавая Гая Леруа, мать-природа, уставшая от ювелирной работы резцом и кистью, решила, видимо, пользоваться исключительно топором. В результате на свет появился вот такой вот неказистый, но плотно сбитый, широкоплечий, кривоногий мужик с густыми бровями, маленькими пронзительными серыми глазками, кулаками в пуд и норовом дикого осла.

Упрямый и упертый, Гай Леруа всю жизнь лез вверх по социальной лестнице, потому как подозревал, что весь окружающий мир только и думает о том, как бы ему это запретить. Начав разнорабочим на лесопилке, Гай очень скоро вырос до бригадира лесорубов, потом стал компаньоном владельца, потом выкупил всю лесопилку… словом, к сорока годам Гай Леруа стал небольшим, но все-таки королем. Торговля лесом всегда приносит прибыль. Возможно, миллиардером тут стать трудно, но миллионером — вполне. Особенно если у вас подходящая жена. А Гаю досталась просто отличная. Так он считал. Собственно, он один так и считал…

Сюзанна Джозефина Уитакер была старше своего избранника на десять лет. Семья Уитакер гордилась своим происхождением — первый американский Уитакер приплыл на «Мэй-флауэр» и привез с собой многочисленных чад и домочадцев. Часть чад прибрал Господь, но оставшиеся отличались отменным здоровьем и дали начало американской ветви Уитакеров. Конгрессмены, сенаторы, губернаторы и мэры — политика была любимым занятием этого семейства, и лишь Сюзанна Джозефина нанесла почтенному роду первый удар. Один за другим скончались в юном возрасте ее братья, и единственная наследница старинного рода профессиональных политиков была вынуждена довольствоваться более чем скромным местом председателя Комиссии по соблюдению прав этнических меньшинств в конгрессе штата Монтана.

Сюзанна Джозефина всегда знала, что некрасива. Понимала, что большой и чистой любви в ее жизни, скорее всего, не случится. И потому знакомство с Гаем Леруа восприняла как подарок судьбы, хотя все ее семейство пришло в ужас при виде этого неотесанного лесоруба с вечной траурной каймой под ногтями. В считаные месяцы она скрутила упрямца в бараний рог и вышла за него замуж почти по любви.

И назло всему свету, назло сплетникам и насмешникам, называвшим этот брак союзом носорога и болотной цапли, через год после свадьбы почти пятидесятилетняя Сюзанна Джозефина Леруа родила своему Гаю дочку, да такую, что все ахнули.

Иветта Леруа была золотоволоса и голубоглаза, походила на эльфа, смеялась, как весенний ручеек, любила весь мир и была уверена, что все на свете истории всегда заканчиваются хорошо.

В тот год, когда Гай Леруа отправился в трехдневный поход через перевал Дождей, Иветте исполнилось шестнадцать лет…

— Вот она! Пап, заколи мне ее. Как мамочка делала.

Блестящая ерундовина выскальзывала из его здоровенных и жестких пальцев, тоненькие золотые прядки волос путались, Джек даже язык высунул от напряжения. Эми придирчиво рассматривала себя в зеркале, все больше и больше хмурясь.

— Папа! Ну криво же! Ты что, не видишь?

— Солнышко, понимаешь, я как— то не очень…

— Не могу же я так пойти в школу!

Пятилетняя женщина гневно выдернула заколку из волос и чисто женским, взрослым движением закрутила волосы в тугой хвост на затылке. Джек с трудом подавил тяжелый вздох. Иви, что ты наделала…