Именем любви - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Мэй cтр.№ 8

– Грустно…

– Вот именно! Вероятно, примерно то же происходило и с Филипом, но он – не моя забота, моя клиентка – Элли. Она обиделась и расстроилась, а в отместку стала вести себя так, чтобы папаша проникся. Появлялась в гей-клубах, прилюдно целовалась с подружкой, стала много пить… Словом, пошла вразнос.

Шерри вдруг вскинула голову и прищурилась.

– И вы с Китти… Но это же совсем уж подло! Ты будешь изображать влюбленного сногсшибательного красавца…

– Почему изображать? Я и есть сногсшибательный красавец, разве нет?

– Клоун! Ты будешь за ней ухаживать, возможно, даже переспишь с ней…

– Нет.

– А Китти сказала…

– Есть определенные границы. Внутри них Китти Шарк может просить, требовать и даже приказывать. Но за их пределы ее власть не распространяется. И Китти это прекрасно знает.

– Хорошо, пусть так. Ты просто заставишь ее влюбиться…

Джо погрозил пальцем.

– Шерилин! Стыдись! Нельзя заставить влюбиться. Я просто сыграю свою роль достаточно хорошо, чтобы Элли Морган почувствовала себя нормальной женщиной. Да, не супермоделью. Да, не красавицей. Нормальной женщиной. Довольно, кстати, симпатичной и в чем-то трогательной.

Шерри недоверчиво покачала головой.

– А потом повернешься и уйдешь? Оставишь ее наедине с зеркалом и придурком-мужем?

Джо загадочно улыбнулся.

– Если я все правильно рассчитал, к концу этой недели Филип Форд должен превратиться в пещерного человека.

– Это как?

– В результате моих талантливых стратегических и тактических мероприятий Филип Форд просто перекинет свою молодую жену через плечо и потащит в спальню, рыча и огрызаясь на каждого, кто посмеет встать у него на пути.

– Он надорвется!

– Ты злая, Шерри. Иди сюда.

– Что-о-о?!

– Что слышала. Иди сюда.

И Джозеф Ладлоу встал с кресла, по пути небрежно уронив купальный халат с плеч.

Оказывается, она не целовалась с мужчиной целую вечность.

То есть она ДУМАЛА, что у нее были любовники – Том, Скотт, Джеймс…

Не было никого.

Потому что ни с кем из них не было так… горячо и щекотно, смешно и страшновато, невесомо, легко пугающе отчаянно. Прикосновения тех, чужих, рук не дарили такого острого наслаждения, и кровь не превращалась в шампанское, и ноги не становились слабыми и дрожащими, а тело – невесомым и рвущимся в небеса.

И поцелуи – те, неправильные, – были просто дыхательными упражнениями, чем-то вроде оказания первой помощи методом «рот в рот».

О, этот поцелуй был совсем иным. Дразняще-жарким, смелым, почти жестоким. Этот поцелуй разбудил в холодной и спокойной Шерилин Гейнс ненасытную, страстную и бесстыдную вакханку. Все ее тело горело, руки сами обвились вокруг мускулистой шеи проклятого демона Ладлоу, и Шерри прижалась к нему, с восторгом упиваясь жаром его гладкой кожи, ощущением могучих мускулов, лениво перекатывающихся на плечах и спине…

Мгновение – или вечность – спустя Джо подхватил ее на руки, не отрываясь от ее рта. Мир вокруг качнулся и поплыл; несмотря на белый день за окном, явственно проступили звезды, а еще чуть позже Шерри остатками разума поняла, что лежит на постели, а Джо Ладлоу удивительно быстро и сноровисто освобождает ее от излишков одежды – проще говоря, раздевает.

И лишь когда он прервал поцелуй, чтобы сказать «Как ты прекрасна…», морок спал, и Шерри вырвалась, скатилась с кровати и замерла на полу, прижимая к обнаженной груди подушку. Она задыхалась, щеки горели, а в груди клокотала ярость, способная испепелить десяток Джозефов Ладлоу.

Демон немедленно все понял и улегся на кровати в непринужденной позе загорающего на пляже курортника. Шерри приказала себе смотреть ТОЛЬКО на лицо негодяя.

– Птичка моя, ночи будут жаркими.

– Не будет никаких ночей, Ладлоу.

– Ну это ты врешь. Ночи всегда бывают, это особенность космогонии, так сказать. Вращение вокруг Солнца, земная ось, то-се. Короче, светлые периоды чередуются с темными. Все, как в жизни.

– Не надейся заговорить мне зубы своими погаными прибаутками. Мне больше не семнадцать. И не восемнадцать.

– Да и слава богу. Веришь, я ничуть не сожалею о прекрасной юности. Прыщи, постоянная эрекция и мучительное ощущение, что весь мир смотрит на тебя с осуждением. То ли дело сейчас. Опыт, физический и духовный расцвет, четкое определение моральных границ…

– О, с этим у тебя всегда было все в порядке, Ладлоу. Никакой морали в принципе.

Джо ехидно ухмыльнулся.

– Стало быть, ты была действительно развратной и бессовестной женщиной, раз связалась с таким негодяем?

– Я…

– Но я лично склонен утверждать, что ты просто разглядела мою чистую душу под внешним блеском.

– Блеск, скажешь тоже! Сплошные прыщи и язык без костей!

– Но ведь ты согласилась?

– Я влюбилась в тебя, придурок! Я тебе поверила. Всем твоим лживым, сладеньким словам поверила, как дура, – я и была дура, деревенская девчонка…

– Ти-хо! Девчонка – да. Но не дура. Видишь ли, Шерри, трудно требовать от молодого человека – я имею в виду просто молодого человека, независимо от пола, – чтобы он с рождения разбирался в жизни и людях. Даже если бы я был тем, кем ты меня пытаешься представить, то есть растлителем и беспринципным типом…

– А ты не был?

– Не был. Я вообще, если хочешь знать, был девственником.

– Что-о?

– Что слышала. Ты была моей первой женщиной, так уж получилось.

Ошеломленная Шерри уставилась на Джо Ладлоу, даже забыв о том, что он валяется перед ней на кровати совершенно голый, да и на ней самой из одежды осталась только подушка.

– Ладлоу, если ты опять врешь…

В шоколадных очах зажглась мировая скорбь.

– У меня нет никаких доказательств, ненаглядная, а битье себя в грудь, поедание земли и выдирание волос и зубов – не мой стиль. Клясться не буду, что хочешь, то и думай. Шерри, почему мы ведем себя, как идиоты?

– Ты это о чем?

– Я это о том, что в комнате находятся два голых человека. Один из них лежит на кровати, другая сидит на полу в обнимку с подушкой, и оба выясняют, кто кого бросил десять лет назад. Верх идиотизма, учитывая, что сейчас мы здесь, и ничто не мешает…

– Даже не надейся!

– А зачем мне это? Я же знаю точно – ты меня хочешь. Злишься, выдумываешь обидки, пытаешься улизнуть – но хочешь. Я не прав?

Шерри вскинула на Джо изумрудные глаза, исполненные тоскливого ужаса.