Таверна трех обезьян - читать онлайн книгу. Автор: Хуан Бас cтр.№ 39

Уже около месяца Хульен и Перу держали в плену неподалеку от лачуги двух заложников – вместе, в одном застенке. С помощью двух других членов из бригады поддержки они всего за четыре ночи изнурительного труда соорудили подземный карцер. Дело проворачивали за спиной у отца, не особенно, правда, беспокоясь, догадывается он о чем-либо или нет – на опустившегося старика махнули рукой.

Хронологически первым из двух пленников был Хесус Мария Астарлоа (для друзей – Чус): толстяк тридцати трех лет, с характером надменным и вспыльчивым, старший сын и наследник одной из влиятельнейших фамилий Бильбао. Положение семьи Астарлоа ухудшилось с падением промышленного производства в Бискайе, но тем не менее они сумели сохранить значительное состояние. Террористическая организация надеялась поправить немного свое финансовое положение, получив пятьсот миллионов в обмен на жизнь наследника.

Через две недели у пленника появился товарищ по несчастью, Валентин Килес, член городского совета от партии правых, правившей в Монторо, местечке в провинции Кордова. Килеса похитили в самом городе Кордова, оттуда его предполагалось отвезти в Бастан, в Наварру, а там его ожидал приспособленный подвал на промышленном складе неподалеку от Элисондо. Однако Гражданская гвардия жестко контролировала этот район, поэтому из соображений безопасности пришлось изменить маршрут и завернуть в Бискайю; террористы прибегли к нетрадиционному и, вроде бы, временному решению проблемы (на практике оно превратилось в окончательное), спрятав двоих заложников в одном тайнике.

В случае с Килесом это была не единственная странность. Молодой человек, двадцати пяти лет от роду, наивный и простоватый, своим скромным политическим влиянием он был обязан исключительно тому, что приходился племянником алькальду, местному старейшине. Юноша явно испытывал проблемы психического свойства, ибо плохо ориентировался в окружавшей его действительности. За несколько прошедших месяцев он дважды притворялся, только из желания прославиться, будто его похитила ЕТА, причем сам в конце концов в это поверил. Во второй раз он доехал на поезде до Ируна и придумал некую неправдоподобную историю о героическом бегстве от воображаемых похитителей. В связи с этим он был должен явиться к судебному следователю Ируна, чтобы дать дополнительные показания, и вот тогда руководство ЕТА, продемонстрировав весьма своеобразное чувство юмора, решило похитить его по-настоящему. Но в точности как в сказке о мальчике, кричавшем: «Волк! Волк!» – ни одна живая душа не восприняла его похищение всерьез, и оно пока что выходило боком похитителям.

Мотивом этого забавного похищения послужило стремление террористов вынудить центральное правительство принять решение сосредоточить многочисленных боевиков, арестованных и разбросанных по застенкам всей Испании, в тюрьмах Страны басков. На следующем этапе кампании, развязанной с той же целью, эстафету подхватил вооруженный отряд, не спеша, по одному, убивавший советников, принадлежавших к партии Килеса, в городах всей Испании, но особенно каратели усердствовали в автономных округах Басконии и Наварры.

Настала ночь. Хульен и Перу дожидались урочного часа, рядом хлопотала мать, разогревая в печке чугунок с едой для пленников. Перу, как и Хульен, не был известен полиции. Молчаливый и меланхоличный, он жил с родителями в ближайшем городке Элоррио и по выходным работал официантом в эррикотаверне – иными словами, в баре Эрри Батасуны. Он был одним из банды юнцов, которая во время уличных беспорядков едва не спалила «коктейлями Молотова» спальный район в Дуранго: поскольку его ни разу не арестовывали, Перу мог хвастаться своим подвигом, не опасаясь последствий. Несколько месяцев назад организация призвала его в свои ряды и обучила основам военного дела в чаще лесов Ирати в Наварре, поблизости от французской границы. Перу соврал родителям, что едет на ускоренные курсы баскского языка в специальный интернат, находившийся в тех же краях.

Хульен извлек из тайника, вырубленного в кухонной стене и спрятанного за четырьмя склеенными между собой плитками, два автоматических пистолета «браунинг эйч-пи» – короткоствольное оружие, столь типичное для ЕТА, и зарядил каждый обоймой с тринадцатью девятимиллиметровыми пулями. Один он отдал Перу, парень взвел курок, дослав патрон в патронник. Взяв еду, они вышли из дома.

Хульен возглавлял шествие; он двигался прихрамывающей, несколько шутовской походкой – словно вприпрыжку. Он пострадал, еще работая механиком: тяжеленный «мерседес-бенц» сорвался с домкрата, когда Хульен находился под днищем; сильной хромотой он был обязан плохо сросшимся переломам большой и малой берцовых костей.

Фонарь им не понадобился: прибывающая луна сияла на чистом небе, освещая путь.

Землянка находилась всего в трехстах метрах от дома, надежно спрятанная в густой роще, где росли дуб да ясень. Она была вырыта в земле, вход закрывала железная дверца, искусно замаскированная беспорядочным сплетением побегов ежевики – они создавали естественную преграду, почти не уступавшую колючей проволоке. Одиночный бункер представлял собой квадратное помещение по три метра в длину и в ширину, со стенами и потолком, укрепленными толстым брусом; полом служил неровный слой цемента, уложенный прямо на утрамбованную землю. Внутреннюю отделку помещения довершало приспособление для вентиляции воздуха, сделанное из стекловолокна. Камеру скудно освещала единственная газовая лампа, вроде тех, что используются на лагерных стоянках; они снабжены баллоном и калильной сеткой, которые необходимо время от времени менять: из-за этого пленники нередко часами сидели в полной темноте. Всю нехитрую обстановку составляли две узкие убогие кровати, лохань с водой, ведро для испражнений, складной столик и два деревянных стула, как в пивном баре. Поступление свежего воздуха обеспечивали две трубы диаметром десять сантиметров (в противоположных концах помещения), тянувшиеся от пола до потолка и соединявшие камеру с внешним миром в двух местах, старательно прикрытых снаружи папоротниками и ежевикой, которая заполонила собой всю земляную насыпь, естественно вписываясь в ландшафт. В крошечном бункере из-за испарений тел и дыхания двух человек всегда стояла удушающая жара.

Баски добрались до входа в землянку. Убедившись, что в лесу больше никого нет, они оба натянули на лица шерстяные шлемы-маски и открыли лаз. Хульен, сжимая в руке пистолет, с трудом спустился по укрепленной в стене узкой отвесной лестнице со скользкими металлическими перекладинами. За ним последовал Перу, тащивший котелок, запасное ведро, столовые приборы и бутылку из-под вина, доверху налитую водой, чтобы наполнить лохань.

Пленники, Астарлоа и Килес, поднялись со своих лежаков, как только поняли, что к ним идут. Пока им выкладывали еду, они сыпали жалобами и вопросами, особенную настойчивость проявлял Астарлоа. Тюремщики отвечали суровым молчанием. Коротким властным взмахом руки Хульен велел им замолчать.

Как-то раз заложники попробовали кричать в вентиляционные трубы, а затем, поднявшись по лестнице, принялись стучать в люк. Они поплатились за свою дерзость: их продержали связанными и с кляпом во рту в течение сорока восьми часов – чтобы неповадно было.

Прошел еще один день, но заложники этого не осознавали: они уже давно потеряли счет времени.