Миллион открытых дверей - читать онлайн книгу. Автор: Джон Барнс cтр.№ 34

Ах, Жиро, после такой славной драки мне так захотелось напиться со старым другом или хотя бы поорать и похохотать всласть, чтобы отпраздновать победу! А ты при этом где? В шести с половиной световых годах отсюда, а вернешься только тогда, когда славное время правления Исо уже почти станет достоянием учебников истории! Честно признаюсь, дружище, я так расстроился, что чуть было не расплакался и не испортил впечатление от собственного триумфа.

Ну да ничего: хотя бы эти оскорбительные штаны исчезли с улиц за сутки. И еще я обращаю внимание на то, что очень многие межзвездники, завидев меня издали, спешат перейти на другую сторону улицы. Более дерзкие злопыхают — злятся из-за того, что один осел, их бесчестный дружок, действительно помер. Но ведь он должен был понимать, как рискованно вступать в драку? Правда, официально это происшествие было приписано неосторожному обращению с нейропарализатором, поэтому можно считать, что часть славы у меня отобрали. Тот же, которого я напоследок так помучил, как я понимаю, до сих пор в больнице и вряд ли скоро оправится.

Почти наверняка его еще несколько лет будут мучить припадки воспоминаний, Ну вот, я спустил пар и нахвастался вволю и пересказал тебе все последние новости. Осталось сделать последнее: потребовать, чтобы ты немедленно написал мне ответ и рассказал обо всем, что за последнее время произошло с Аймериком и нашим ангелочком Биерис!

С любовью, te salut.

Маркабру.

Я мысленно ощутил радость победы Маркабру. Он повел себя поистине великолепно. Более того, можно было считать, что он отомстил межзвездникам за Рембо, а поиздевавшись над последним из своих соперников, вполне основательно унизил этих подонков. Сердце у меня заныло от желания оказаться рядом с другом и разделить торжество победителя. Горло у меня сдавило от тоски.

Я задумался о том, что бы сказал мой новый знакомец Торвальд об этой драке и убийстве, не говоря уже о тех изощренных пытках, которым Маркабру подверг последнего соперника. Я решил, что разговоры на такие темы можно будет заводить только с подготовленными учащимися и что, пожалуй, пока стоит повременить с традиционным посвящением в тайны искусства фехтования на нейропарализаторных шпагах — а первый урок обычно состоял в том, чтобы «отрубить» учащемуся нос, а потом приживить, дабы новички научились не бояться.

Но на самом деле, обмозговывая прошлое, я подумал о том, что жизнь Рембо была бы более счастливой и долгой, если бы он сильнее страшился нейропарализатора или хотя бы выказывал больше страха…

Уж и не знаю, откуда у меня взялись такие странные мысли, но они вызвали у меня отвращение. Может быть, я просто позавидовал подвигам Маркабру, но скорее всего просто устал и стосковался по родине. Я покачал бокал с теплым прозрачным яблочным вином и понюхал его. Букет напомнил аромат цветов на наших полях, сладость ударила в нос. Но само вино при всем том оказалось сухим и терпким, совсем не приторным. Я решил, что надо не забыть, когда буду писать ответное письмо Маркабру, попросить его, чтобы он посоветовал Пертцу не побрезговать закупкой каледонских фруктовых вин — наверняка у нас они приобрели бы популярность и продавались бы за хорошую цену, независимо от стоимости доставки с помощью спрингера.

— Маркабру, похоже, по обыкновению, кровожаден, — высказался Аймерик и отключил терминал.

Я кивнул и приветственно поднял бокал.

— За Маркабру!

— За Маркабру, — без особого энтузиазма — что удивительно — отозвался Аймерик. Он взял бокал и выпил со мной.

Оглядев его жилище, я понял, что здесь моя тоска по дому становится сильнее. Все, что здесь находилось, просто вопило из-за того, что тут катастрофически не хватало красного кирпича и синтетического дерева, плавных замысловатых линий аквитанской архитектуры. Даже то, что Аймерик старался компенсировать ослепительную белизну стен и отсутствие теней в просторной комнате темно-красным освещением, не помогало. На фоне прямых линий интерьера, созданного Брюсом, аквитанская мебель и украшения смотрелись вычурно и даже, пожалуй, вызывающе.

— Тут прохладно, — заметил я. — Может быть, немного усилить обогрев?

— Нет проблем. Я как раз сам собирался это сделать. Еще вина?

— Не откажусь, — отозвался я. — Наверное, когда впервые попадаешь на Уилсон, тоскуешь по местным винам?

— Было дело, — кивнул Аймерик. — И вообще казалось, что все на вкус не такое, как надо. Ты уже, наверное, обратил внимание на то, что пища здесь жирнее, а специй добавляют меньше? Но гораздо сложнее, на мой взгляд, привыкнуть к здешней еде — она кажется слишком пресной и чересчур горячей. Честно говоря, теперь мне странно вспоминать о том, как я тосковал по родине в первые месяцы своего пребывания в Новой Аквитании. — Он пересел поближе ко мне. — Наверное, с тобой сейчас то же самое, хотя ты точно знаешь, что через год-другой отправишься домой?

Я прищурился.

— А что, так заметно?

— Да, пожалуй. — Он вздохнул. — Честно говоря, я чувствую себя виноватым в том, что ты тут оказался. Думаю, что если бы мы с Биерис постарались получше, мы бы, наверное, сумели бы все-таки тебя отговорить. Остался бы ты в Нупето, отбушевал бы вволю и в конце концов успокоился бы.

Я пожал плечами.

— Не так-то все и плохо. А год-два — не так и много. Потом вернусь, снова предамся забавам молодости, если пожелаю. Наверное, все же пожелаю — по крайней мере поначалу, поскольку наверняка захочется, вернувшись, заняться чем-нибудь привычным. Но где, скажи, еще так нужны мы, как не на этой упрямой, холодной, заляпанной грязью планете? Я чувствую себя миссионером, призванным принести сюда забавы, веселье, изящество, стильность, красоту, гибкость мышления… страсти! Думаю, ты ощущаешь то же самое…

— Знаешь, я истратил свои юные годы на попытки привить каледонцам вкус к забавам. По-каледонски, конечно, — то есть очень серьезно, вдумчиво, твердолобо. И если теперь они смогут что-то у меня перенять, то только за счет личного примера. — Голос его звучал устало, отстраненно.

Похоже, он хотел спать. Я на всякий случай приготовился к тому, чтобы отправиться восвояси. — И потом, мне потруднее, чем тебе, — приходится иметь дело со старыми бюрократами.

Он посмотрел в окно, на залитые лунным светом сады. В профиль он показался мне более старым. Похоже, в его бороде появились седые волоски. Когда он вернется на Уилсон, ему уже не будет места в молодежных компаниях.

— А Биерис вроде бы неплохо приспосабливается, — сказал я в надежде, что мне удастся сменить тему разговора.

— Да, ей не так одиноко, как нам с тобой, потому что она нашла хорошего друга — Брюса.

— Да, похоже, они в восторге друг от друга, — рассудительно проговорил я. — Наверное, отчасти это из-за того, что у них обоих сильно развито визуальное восприятие, вот потому они сходятся во вкусах.

— Отчасти, — кивнул Аймерик.