Призыв мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Баркли cтр.№ 114

— Он придет, — повторила Эстер, озирая базилику. Как и Ардуций, она видела, что место рядом с Марком Гестерисом пустует. — Может быть, просто не хочет напоминать о себе раньше времени.

Ардуция, однако, это объяснение не удовлетворило. В нынешней ситуации они отчаянно нуждались в любой поддержке.

Аврелий встал. Базилика затихла, но доносившиеся снаружи выкрики эхом отдавались от крыши и колонн. Коройен по ту сторону судейского помоста улыбалась.

Ардуций поежился, вспомнив о форуме в Вестфаллене и давней резне.

— Настоящим объявляю, что, ознакомившись с выдвинутым обвинением в ереси, суд принял дело к рассмотрению и начинает процесс, который будет проведен в полном и строгом соответствии со всеми существующими и действующими уложениями, нормами и правилами.

Аврелий строго воззрился на канцлера.

— Заверяю, что я категорически не намерен потворствовать ереси, но в равной степени не стану попустительствовать голословным или лживым обвинениям. Предупреждаю, что всякий, заговоривший без моего разрешения, будет незамедлительно выдворен из базилики. Если у кого-то возникнет желание поддержать ту или иную сторону криками либо чем-то в этом роде, пусть как следует подумает. Если возникнет такая необходимость, я не остановлюсь перед тем, чтобы очистить помещение и провести процесс без публики.

Прошу всех участников процесса, невзирая на ранг и положение, не забывать, что председательствую на нем и веду его я. — Он похлопал себя по груди. — Высокочтимые гласы Огня и Земли присоединятся ко мне для вынесения окончательного вердикта, но во всех остальных вопросах, касающихся прежде всего процедуры, единственным арбитром являюсь я. Надеюсь, все это поняли? — Аврелий выдержал паузу. — Слово предоставляется канцлеру ордена Всеведущего.

Сенатор сел. Коройен перебросилась парой слов со своими гласами и встала. Вне всякого сомнения, она представляла собой впечатляющую, харизматическую фигуру. Восходящие воспринимали и ее мощную, насыщенную энергетическую карту. Канцлер облачилась в официальную тогу. Зеленые полосы обозначали ее сан в Адвокатуре, а пурпурная и золотая тесьма — первенствующее положение в ордене. Седеющие волосы Фелис Коройен венчала тиара из переплетенных корней и листьев с символом солнца в центре.

Взглянув на скамьи Восходящих, Коройен улыбнулась, причем с такой естественной теплотой, что едва не ввела в заблуждение даже Ардуция. Ее энергетические каналы наполнились нежным зеленоватым и медленно пульсирующим голубым свечением, что, разумеется, никак не отражало ее истинных чувств. Однако эта особа обладала такой силой воли, что даже жизненные линии не изобличали притворства. Казалось, будто самую ее суть составляют любовь и всепрощение.

— Я никогда не пробуждаюсь по утрам с ненавистью. И разве кто-то, открывая очи в благословенное Богом утро, способен лелеять в своем сердце мрачные чувства? Благодать Всеведущего, обретаемая нами с каждым вздохом, изгоняет прочь все темное и недоброе. Под его пристальным взором все мы свободно следуем предначертанной нам жизненной стезе. Он же дарует нам сей исполненный благодати мир.

Однако в этой прекрасной простоте может таиться тьма и может содержаться зло. Будь это иначе, я могла бы распустить корпус Доспехов Бога.

По задним рядам прокатились смешки, на многих лицах Ардуций увидел улыбки. Но не на всех.

— Мой долг в том, чтобы помешать этому злу отравлять своим существованием землю Всеведущего и сбивать с истинного пути Его благочестивых чад. И у меня есть серьезные опасения, что в наши дни многие умы были совращены на стезю греха так называемым Восхождением. Причем речь идет об умах людей, занимающих высокое положение. На протяжении последних десяти лет преступления против Всеведущего остаются в Конкорде безнаказанными, причем происходит это при прямом потворстве и попустительстве тех, кому следовало бы неустанно выявлять и беспощадно пресекать эти злодеяния. Но я не собираюсь, стоя здесь, перечислять поименно всех пособников ереси. Мы ведь хотим закончить до ночи.

Снова послышались смешки и возгласы одобрения, тут же стихшие.

— Однако список этих лиц у меня с собой, так что если потребуется… — Канцлер указала рукой назад. — Постараюсь говорить кратко и просто. Но прежде чем вообще выступить с какими-либо конкретными обвинениями, я хотела бы ответить на вопрос, который наверняка уже возник в умах у многих присутствующих. Испытываю ли я ненависть к еретикам? Не она ли побуждает меня добиваться их осуждения и уничтожения, ибо виновных ждет именно уничтожение.

Она обернулась к скамьям Восхождения и снова изобразила ту же улыбку. Ардуций подумал о том, как трудно не поверить тому, что говорит человек, умеющий так тепло и искренне улыбаться.

— Нет. Конечно же нет. Столь низменному чувству, как ненависть, нет и не может быть места в сердце любого служителя Всеведущего. То, что испытываю я, равно как и мои собратья, гласы и чтецы, — это горечь и сожаление. Мы сожалеем, что в мире существуют граждане, вступившие на стезю зла. Мы сожалеем, что на свет вообще появляются люди, пытающиеся осквернить и отвергнуть благие деяния Бога.

Но я живу в реальном мире и понимаю, что, увы, в нем всегда найдутся те, кто дерзнет противопоставить свою волю желаниям Всеведущего и будет искать способы повредить Ему ради своих нечестивых целей. И я всегда, до последнего вздоха, буду препятствовать творимому злу и обличать тех, кто ему покровительствует. Причиной тому отнюдь не ненависть, но любовь. Любовь к сему благостному миру и истинным верующим. Любовь, с которой я просыпаюсь каждое утро.

При этом я понимаю, что единственным путем преодоления ереси является полное уничтожение еретиков, ибо вступившие на сию пагубную тропу уже не могут вернуться в объятия Бога. Их участь должна стать наглядным примером, показывающим, что нет благодати вне праведности и нет иного пути, кроме пути Всеведущего. Понимание этого еще раз преисполняет мое сердце жалостью. Не ненавистью, нет — только жалостью. Ибо я скорблю о каждом, кому должно сгореть, как скорбит об этих падших и мой Бог.

Канцлер сделала паузу. При всем всколыхнувшемся в нем ощущении несправедливости происходящего Ардуций в определенном смысле даже восхищался ею и, во всяком случае, стал понимать ее чуть лучше. Теперь было ясно, почему, даже лишившись поддержки Адвоката, эта женщина не утратила ни влияния, ни популярности. Не приходилось сомневаться, что по окончании речи большая часть публики будет на ее стороне. Но ключевую позицию здесь занимал Аврелий. Он, Марк Гестерис и Элиз Кастенас.

— Итак, как я и обещала, кратко и просто. Я приняла решение не перечислять отдельные преступления тех или иных еретиков, тем более, с их точки зрения, иные из вменяемых им деяний вовсе не преступны. Они, например, могут утверждать, будто, поднимая обреченных со смертного одра, творят милосердие. Нет, я намерена обличить не каждого из них по отдельности, но всех Восходящих и их пособников вместе, причем обличить, основываясь на словах одного из них.

Ардуций слегка толкнул локтем Оссакера.