Теперь он почувствовал боль и тошноту, но сопротивляться зову, звучавшему внутри, не мог. Он будет идти, даже если все его тело растрескается. Позже он вспомнил, что миновал заброшенный город и видел стальную башню посреди пустынного безмолвия. Но это было уже после того, как его путешествие закончилось – в простой каменной хижине, чья дверь открылась перед ним. Последние силы оставили его, он упал и перевалился через порог.
III
Когда он очнулся, дверь хижины оказалась закрыта, а его сознание было чистым и готовым к восприятию. По другую сторону тлеющего очага сидел старик с печальным, несколько глуповатым выражением лица – будто у клоуна, что лет пятьдесят подряд сносил оплеухи. Кожа его была пористая и жирная, а остатки волос – длинные и седые. Он сидел, скрестив ноги. Пока Яффе собирался с силами, чтобы начать разговор, старик приподнял ягодицы и громко пустил ветры.
– Ты отыскал путь сюда, – сказал он. – Я думал, ты не дойдешь. На этом пути многие погибли. У тебя сильная воля.
– Куда «сюда»? – едва смог спросить Яффе.
– В Петлю. Петлю времени. Я сделал ее, чтобы укрыться. Это единственное место, где я в безопасности.
– Кто ты?
– Меня зовут Киссун.
– Ты из Синклита?
На лице человека за очагом отразилось удивление.
– А ты много знаешь.
– Нет, не очень. Так, куски да обрывки.
– Мало кто знает о Синклите.
– Мне известно о нескольких таких людях.
– Да? – В голосе Киссуна послышалось напряжение. – Хотелось бы услышать имена.
– У меня были их письма, – начал было Яффе, но осекся: он забыл, где оставил письма – эти бесценные ключи, открывшие ему рай и ад.
– Чьи письма? – спросил Киссун.
– Людей, которые знали… которые догадывались об Искусстве.
– Да ну? И что же они там тебе сообщили? Яффе покачал головой.
– Пока не понял. Кажется, есть какое-то море…
– Есть. И ты, конечно же, хочешь узнать, где его найти, что с ним делать и как получить от него силу?
– Да.
– И что ты можешь предложить за науку? – спросил Киссун.
– У меня ничего нет.
– Позволь мне об этом судить, – сказал Киссун и поднял глаза к своду крыши, словно увидел что-то в клубившемся там дыму.
– Ладно. Бери у меня все, что захочешь, – сказал Яффе.
– Это справедливо.
– Мне нужно знать. Мне необходимо Искусство.
– Конечно, конечно.
– Я уже пережил все, что мне было нужно, – сказал Яффе. Взгляд Киссуна вновь обратился к Яффе.
– Да? Сомневаюсь.
– Мне нужно… мне нужно… («Что? – думал он. – Что тебе нужно?») Мне нужны объяснения, – сказал он.
– Ну, и с чего начнем?
– С моря, – сказал Яффе.
– А-а, с моря.
– Где оно?
– Ты когда-нибудь любил? – ответил Киссун.
– Думаю, да.
– Тогда ты дважды проник в Субстанцию. В первый раз – когда вышел из утробы, второй – когда спал с любимой женщиной. Или мужчиной, – старик засмеялся. – Не имеет значения.
– Субстанция – это море?
– Субстанция – это море. И в нем есть остров Эфемерида.
– Я хочу туда, – выдохнул Яффе.
– Ты туда попадешь. Как минимум еще один раз.
– Когда?
– В последнюю ночь своей жизни. Так бывает со всеми. Трижды люди окунаются в море Мечты. Если меньше – человек сходит с ума. Если больше…
– Что тогда?
– Он перестает быть человеком.
– А Искусство?
– Ну… Тут мнения расходятся.
– Ты владеешь им?
– Владею чем?
– Искусством. Владеешь ли ты Искусством? Можешь ли обучить меня?
– Возможно.
– Ты из Синклита. Один из них. Ты должен знать все.
– Один из них? – переспросил старик. – Я последний. Я единственный.
– Тогда поделись со мной. Я хочу изменить мир.
– Скромные, однако, у тебя амбиции.
– Хватит придуриваться! – воскликнул Яффе. Зашевелилось подозрение, что старик морочит ему голову. – Я не уйду с пустыми руками, Киссун. Обучившись Искусству, я смогу войти в Субстанцию, так ведь?
– Откуда ты знаешь?
– Скажи мне, это так?
– Так. Но повторяю вопрос: откуда ты знаешь?
– Я умею делать выводы, и я их делаю. – Яффе ухмыльнулся, куски головоломки стали складываться у него в голове. – Субстанция находится за пределами нашего мира, так? И Искусство дает возможность ступить за эти пределы в любое время, когда захочешь. Палец в пироге.
– А?
– Так кто-то называл это. Палец в пироге.
– Зачем же ограничиваться пальцем?
– И верно! Почему бы не сунуть туда руку?
На лице Киссуна проступило нечто, похожее на восхищение.
– Как жаль, что ты так слабо развит. А то я мог бы поделиться с тобой.
– Что ты сказал?
– В тебе слишком много от обезьяны. Я не могу открыть тебе тайны, которые храню. Они – слишком мощное оружие, они опасны. Ты не знаешь, что с ними делать. В результате ты загадишь Субстанцию ребяческими амбициями. А Субстанцию нужно оберегать.
– Я сказал… Я не уйду отсюда с пустыми руками. Я дам тебе все, что ты хочешь. Все, что у меня есть. Только научи.
– Ты отдашь мне свое тело? – спросил Киссун. – Отдашь?
– Что?
– Это единственное, что ты можешь продать. Так ты отдашь мне его?
Этот ответ смутил Яффе.
– Тебе нужен секс?
– Господи, нет.
– Тогда что? Не понимаю.
– Твоя кровь и плоть. Сосуд. Я хочу занять твое тело. Яффе смотрел на Киссуна, Киссун – на него.
– Ну так как? – сказал старик.
– Ты же не сможешь влезть в мою шкуру?
– Смогу, если ты ее освободишь…
– Я тебе не верю.
– Яффе, уж тебе-то, единственному из всех людей, не пристало говорить «не верю». Необычное – это нормально. Существуют временные петли – и мы сейчас находимся как раз в такой. В наших головах живут армии, готовые вступить в бой. Между ног у человека есть солнце, а в небе – влагалище. Правила написаны для всех сфер.