Король-Воитель - читать онлайн книгу. Автор: Крис Банч cтр.№ 88

— Бесполезно, — возразила Симея. — Ты меня обманешь. А если не обманешь, тогда я тебя обману. Не за бывай, ведь я же волшебница!

На обед у нас было полкаравая купленного хлеба — мы поджаривали ломти над огнем и мазали их толстым слоем масла — и густая чечевичная похлебка, сдобренная травами, собранными по дороге.

Мы вымыли посуду и умылись сами в ручье; потом, прежде чем засыпать «кухонный» костер, я взял из него головню и разжег костер, приготовленный в «спальне».

Зимний ветер шептал в ветвях деревьев, но нам было очень тепло.

— Это впечатляет, — сказала Симея, прижавшись ко мне. — Ты, наверно, знаешь о лесах все, да?

— К этому привела меня лень, — скромно признался я. — В юности, вместо того чтобы ходить в школу, я болтался в лесах.

Ни ей, ни мне не хотелось спать. Запах веток, окружавших нас, походил на благоухание ладана.

— Кстати о юности, — сказал я. — Все, что ты мне рассказывала о своем детстве, было дурным или очень дурным. Неужели это все?

— Нет, — ответила Симея. — Конечно нет. Но ты уверен, что тебе хочется все это услышать?

— Если это не окажется пересказом бесконечного списка любовников, к которым я буду тебя ревновать.

— Дурак, — напевно произнесла она и, повернув голову, поцеловала меня в подбородок. — Кому придет в голову ревновать к прошлому?

— Мне.

— Я имела в виду, — сказала Симея, и голос ее теперь звучал очень серьезно, — что если ты намерен знакомиться с моей биографией, то тебе придется услышать немало такого, что не доставит тебе удовольствия. Я буду упоминать о людях, которых ты, вероятно, с радостью предпочел бы увидеть мертвыми. А порой это будет не очень-то приятно.

— Ведь это я попросил тебя рассказать, — ответил я после небольшой паузы. — А это значит, что я готов слушать. Начни с того, что случилось в Полиситтарии. Если не хочешь, не говори о своих родственниках.

Симея глубоко вздохнула:

— Ладно. Впрочем, мне кажется, что я все-таки буду о них говорить. Так что давай начнем с того, как я оказалась в камере твоей тюрьмы. Я была так потрясена тем, что произошло в Ланвирне, что совсем не помню первую пару дней. Но постепенно я приходила в себя. Первое, что мне вспоминается, — это тюремщики. В камерах были женщины, и тюремщики имели обыкновение подолгу рассказывать о том, что они собираются сделать с ними. Или с мальчиками, которые были среди заключенных. Или со мной, хотя я была тогда маленькой девочкой.

Хуже всех был ублюдок по имени Йигерн. Я до сих пор не могу забыть ни его имени, ни его рожи. Воображение у него было просто ужасным. Сколько лет прошло, но мне все еще с трудом верится, что человеческое сознание может быть настолько гадким.

— Он был не только тюремщиком, — вставил я. — Он был палачом. Заплечных дел мастером из никейской городской стражи.

— Это многое объясняет, — ответила Симея. — Я сказала ему, что он не посмеет ничего сделать со мной, а если посмеет, то я сообщу о нем принцу-регенту. Ему это показалось ужасно забавным, и он ответил, что после того, как брат императора вынесет мне приговор — а в том, каким будет этот приговор, он нисколько не сомневается, — никого ни в малейшей степени не озаботит моя судьба, что бы со мною ни случилось. Я понимала, что он был прав, тем более что тюремщики частенько захаживали то в одну, то в другую камеру и удовлетворяли свою похоть с женщинами или юношами, а Йигерн любил смотреть, как это происходило. — Ее передернуло. — Но я знала, что прежде, чем он заставит меня подчиниться ему, я найду в себе силы перекусить язык и истечь кровью. Как ни странно, это сознание придавало мне сил для того, чтобы держаться.

Но в один прекрасный день на замок кто-то напал. Мы слышали звуки боя, крики умирающих. Никто из нас не знал, что происходило за дверью, но все были уверены в том, что любой исход для нас будет лучше, чем-то, что ожидало.

Тюремщики решили укрыться в камерах. Я слышала, как кто-то сказал, что нас нужно взять в заложники, а Йигерн ответил, что это прекрасная идея. Но прежде чем они успели отпереть хоть одну дверь, в коридор ворвалась толпа воинов, убивавших всех на своем пути.

Йигерн умолял пощадить его, но мы принялись кричать, что он самое страшное чудовище из всех, и его прикончили, как и всех остальных надзирателей, даже тех, в которых еще оставалось немного человечности.

— Это был один из тех дней, когда все забывают о милосердии, — сказал я.

— Да. Открыли все камеры, и в нашем крыле, предназначенном для политических заключенных, и в других частях тюрьмы, где держали уголовников. Двое мужчин потребовали, чтобы мы немного помолчали, и сказали, что они Товиети и обеспечат своим покровительством и помощью любого, кто захочет присоединиться к ним.

Я никогда не была знакома ни с одним Товиети, хотя, уверена, мой отец и, вероятно, брат имели с ними прочные связи. Но мне было некуда деваться, и поэтому я сказала, что пойду с ними.

Они спросили, кто я такая, а когда я ответила, тут же выделили троих человек, которые должны были вывести меня из замка. Мы пробежали через внутренний двор — там царило настоящее безумие — и вышли на улицу. Не знаю, где в это время находился ты.

— В дальнем крыле, готовился к контратаке, — сказал я.

— Больше всего на свете мне хотелось убраться оттуда. Вокруг творилось такое, чего я не хотела бы увидеть в жизни еще раз. — Она задрожала и напряглась, чтобы подавить дрожь. — Там были женщины… Даже девочки, еще младше меня, и они были… они…

— Не надо, — остановил я ее. — Я знаю, что там происходило. Значит, вы бежали по улицам Полиситтарии…

— И в ту же ночь, когда сражение достигло высшего накала, уехали из города. Я хотела остаться и дождаться моего отца… При всех его качествах, о которых я тебе рассказывала, он был тем, кем был. Но мне сказали «нет» и что, дескать, императорские псы — прости, Дамастес, — которым удалось ускользнуть, берут верх.

Эти люди отвезли меня на ферму, находящуюся неподалеку от города, где мы скрывались три дня. Там я узнала о смерти моего отца.

Она села, завернувшись в одеяла.

— Я слышала, что некоторые люди, когда их постигает целая череда тяжелых ударов, становятся спокойными до холодности. Это верно?

— Верно, — подтвердил я. — Мне кажется, что это дар богов, благодаря которому мы можем сохранить свое «я» от полного распада.

— Значит, именно это произошло со мной, — сказала Симея. — Мне было очень плохо из-за всех этих смертей, из-за того, что жизнь, которую я вела до сих пор, безвозвратно закончилась, я непрерывно испытывала страх перед неведомым будущим. Но я знала, что выживу, и не просто выживу, а стану сильной и когда-нибудь смогу отомстить.

Не прошло и недели, как Товиети вывезли меня из Каллио, и началась моя жизнь в разных семьях. Кое-что наверняка должно быть известно и тебе, а уж Кутулу, без сомнения, знает, что секта делится на несколько уровней. Первый — это сторонники: лавочник, у которого ты покупаешь продукты, возчик, кучер, гоняющий свою повозку из города в город, фермер или мелкий чиновник, скромный солдат или уоррент-офицер. Это люди, согласные с учением, но исповедующие его тайно, те, о которых ничего не известно ни стражникам, ни правителям. Это наша сила, наши глаза и уши, наша защита и наше казначейство. Потом следуют те, кого мы называем Серыми, — люди, которые благодаря сознательному выбору или стечению обстоятельств ведут деятельную борьбу.