Король-Демон - читать онлайн книгу. Автор: Крис Банч cтр.№ 18

Два отряда бесшумно скрылись в темноте. Я вел отсчет времени. Досчитав до тысячи, я подал знак, и мои Красные Уланы, рассыпавшись цепочкой, поползли к гребню холма.

У меня пересохло во рту, губы скривились в зловещую усмешку.

Пора. Выждав еще несколько секунд, я поднялся с земли. И тут Кутулу, не дожидаясь моего сигнала, бросился вниз. Сначала мне показалось, у него сдали нервы или он чего-то не понял; затем, догадавшись, что он замыслил, я выругался.

— Уланы... вперед! — крикнул я во всю глотку.

Перевалив через гребень, мы обрушились на врага. Кутулу бежал впереди всех. Я увидел, как он пушечным ядром налетел на одного из бандитов, сбив его с ног.

Послышались отчаянные крики застигнутых врасплох. Разбойники вскакивали, поспешно хватаясь за оружие. Кто-то попытался спастись бегством, но с противоположного склона навстречу спускались еще две волны солдат. Мои кавалеристы, превратившись в пехотинцев, врезались в беспорядочную толчею бандитов стройной шеренгой. В свете костров сверкнули сабли; недоуменные крики сменились предсмертными воплями. Часть каллианцев попыталась прорваться сквозь кольцо уланов, но мои лучники, выстроившись по периметру долины с интервалом в тридцать шагов, встретили их дождем оперенных стрел.

Передо мной возник человек, попытавшийся броситься на меня с голыми руками. Мой меч глубоко вошел ему в грудь. Уперевшись в убитого ногой, я вытащил из него клинок и стремительно развернулся, отражая выпад алебарды. Перерубив деревянное древко, я погрузил меч в горло нападавшего.

На меня набросились двое с дубинками. Отскочив вбок, я рассек одному из них руку и, дав ему время взвыть от боли, выпотрошил его дружка, а затем взмахнул мечом и снес первому голову с плеч.

Неизвестно откуда взявшийся бродяга резко выбросил вперед короткий обоюдоострый палаш. Отразив удар, я, в свою очередь, рубанул изо всех сил, но бродяга отпрыгнул в сторону. Он взмахнул палашом, но я, поймав своим мечом эфес его клинка, резко поднял руку вверх. Наши тела столкнулись. От бродяги пахло чесноком и страхом.

Прежде чем он успел отпрянуть назад, я изо всех сил ударил коленом ему в пах. Вскрикнув, бродяга согнулся пополам. Ударив рукояткой меча по затылку, я проломил ему череп, а потом добил его, воткнув лезвие в спину.

Оглянувшись вокруг, я увидел, что стоять остались только мои солдаты.

— Домициус!

Слегка прихрамывая, ко мне подбежал Биканер. Я увидел на его бедре темное пятно.

— Кажется, я становлюсь старым, сэр. Один из негодяев упал, а я не стал задерживаться, чтобы добить его наверняка, и этот ублюдок имел наглость пустить мне кровь. Какими будут ваши приказания, сэр?

— Отруби убитым головы. Завтра утром мы украсим ими стены Полиситтарии.

Биканер сверкнул белоснежными зубами.

— У горожан будет над чем подумать, сэр.

Им предстоит думать не только об отрубленных головах. Вся провинция будет скорбеть по погибшим уланам. Конечно, я прекрасно понимал, что втайне каллианцы будут злорадствовать, но мне хотелось, чтобы они скорбели о других вещах: о временном запрете всех праздников, закрытии всех таверн и публичных домов. Раз не удается воззвать к чувству справедливости, будем действовать другими методами.

Кутулу стоял шагах в двадцати от меня. У его ног стонал поверженный бродяга; второму удалось подняться на четвереньки. Я подошел к ним.

— Сперва я решил, что ты сошел с ума, — сказал я.

— Вовсе нет. — Оглянувшись вокруг, Кутулу убедился, что никто его не услышит, и тихо добавил: — Мой друг, просто мне показалось, что ты не можешь обеспечить безопасность тех, кто был мне нужен, поэтому я решил поторопиться. Один из этих двоих — тот, кто отдавал приказания. Другой — ну, наверное, один из его помощников. Посмотрим, что они расскажут о себе, когда мы вернемся в замок. У меня к ним очень много вопросов, и, не сомневаюсь, я на все получу ответы.

Кутулу не улыбался, не злился; его слова были лишь констатацией факта. Я понял, что палачи будут беспощадны.

Мелкие стычки закончились; пришла пора готовиться к настоящему сражению.

— Так я и знал, нечего мне соваться в политику, — проворчал бандит по прозвищу Проломи-Нос, выплевывая окровавленные зубы. — Воровство — чистая, пристойная профессия, и худшее, что может тебя ждать, — это смерть на виселице.

— Смерть от тебя никуда не денется, — заверил его Кутулу. — Ты умрешь — после того как все нам расскажешь и мы убедимся, что это правда.

— Мне больше нечего вам говорить, — пробормотал пленник. — Этот тип пообещал расплатиться с нами червленым золотом, и он сдержал свое слово. Мы должны были только повесить этих солдат.

— Кто он?

— Повторяю вам, как я уже говорил тому ублюдку, что вытряс из меня всю душу: не знаю. Он пришел к нам в логово — понятия не имею, откуда он про него проведал. Он знал нас, знал мое прозвище и был готов хорошо платить. Ребята из Осви уже дали свое согласие, но ему требовались еще люди. Не хотел выпускать ни одну живую душу. Я спросил своих орлов, что они об этом думают. С тех пор как началась война, наши заработки упали. У людей в карманах не осталось даже медяков, не говоря уж о серебре и золоте.

Мы уже подумывали о том, чтобы перебраться на восток, в Вайхир, и попытать счастья там. А вместо этого... — Сплюнув кровь, Проломи-Нос вытер губы, огорченно глядя на свои разбитые руки. — Полагаю, эти пальцы никогда больше не смогут держать нож, да?

Меня тошнило от зловония камеры и от зрелища того, что сделали с несчастным вором палачи. Я едва сдержался.

— К тому же я всегда недолюбливал вас, проклятых богами никейцев. Такие надменные, вечно ходите задрав нос, вот я и подумал, что было бы неплохо отправить несколько человек в долгое путешествие к Сайонджи.

При этих словах палач взялся за кнут, но я поднял руку, останавливая его.

— Пусть говорит.

— Кроме того, убивать солдат — хорошая работенка.

— Почему? У нас редко бывают большие деньги.

— Когда убиваешь солдат, ковыряющиеся в земле начинают думать, что ты на их стороне. Понимаете, ты становишься для них чем-то вроде героя, и они уже не выдадут тебя, польстившись на награду.

Удовлетворив свое любопытство, я отошел назад. Кутулу нахмурился — я не имел права ломать ход допроса.

— Этот человек называл свое имя?

— Нет.

— Как он был одет?

— Богато. Темно-коричневые панталоны, туника. Поверх был наброшен плащ, тоже темно-коричневый. Должно быть, заговоренный, потому что с виду он был вроде как шерстяным, но дождь стекал с него, как с промасленной ткани. С ним были два крепыша. Телохранители.