Далекие королевства - читать онлайн книгу. Автор: Крис Банч, Аллан Коул cтр.№ 82

— Обычная зимняя простуда, — сказала Диосе, пытаясь успокоить меня. Она слабо улыбнулась и потянулась к моей руке, но тут же вскрикнула от боли, и рука ее беспомощно упала. — Клянусь богами Салси, чувствую я себя ужасно, — сказала она. — Каждая косточка болит, а в голове стучит молот.

Я попытался улыбнуться:

— Ну тогда точно зимняя простуда. Мгновенно излечишься и снова будешь нянчить на коленках Эмили.

Диосе встревожилась, когда я упомянул о дочери:

— Эмили? А как она? Ты не проверил?

— С ней все прекрасно, госпожа Антеро, — сказала Спото. — Я только что заходила в детскую, и Элин сказала, что та спокойно спит.

Диосе облегченно вздохнула и предалась в руки лекаря, который разложил свои снадобья и принялся смешивать лекарство от боли. Но для начала он осмотрел ее: осторожно пощупал там и здесь, прислушался к ее дыханию, в свете свечи вгляделся в зрачки. И тут сердце мое сжалось, когда я увидел, как он задумался, словно в нерешительности, и едва заметно покачал головой. Затем он улыбнулся, и я решил, что он улыбнулся искусственно, поскольку и сам я, стараясь выглядеть бодро, не мог стереть с лица глупую улыбку.

— Итак, зимняя простуда, как мы и говорили? Не правда ли? — спросил я.

Он замялся, но ответил:

— Гм… Да… Да! Именно так. Зимняя простуда. Ну а теперь, госпожа Антеро, расслабьтесь и выпейте это лекарство. Я добавил туда меду, чтобы уменьшить горечь, но все равно вкус может вам не понравиться. Но если не хотите огорчать меня, выпейте, пожалуйста, одним глотком…

Она послушалась и опустошила бокал быстро, как только могла.

— Ну а теперь, моя дорогая госпожа, закройте глазки, потому что вы скоро заснете. Я сотворю заклинание, и мы с вами выгоним этих злых духов из вас. И затем, к радости вашего доброго мужа и дочери, утром вы проснетесь как ни в чем не бывало.

Когда она закрыла глаза, я сел рядом с ней и взял ее за руку, чтобы ей было спокойнее. Рука казалась раскаленной, а пальцы сильно опухшими. Внезапно она открыла глаза.

— Ты внимательно осматривал ночью Эмили? — спросила она.

— Ну конечно, — сказал я. — И на всю ночь посадил рядом с ней Спото. К тому же у нас тут лекарь, так что можешь не беспокоиться, если у Эмили тоже простуда.

Я поцеловал ее, и она снова закрыла глаза.

— Я люблю тебя, Амальрик, — пробормотала она. Я сказал, что тоже люблю ее. — Ты был для меня хорошим мужем. И отцом для Эмили. — Я поглаживал ее руку, и она наконец зевнула — лекарство стало действовать. — Ты знаешь… мне кажется, Эмили… похожа на тебя.

И с этими словами она уснула.

Лекарь поманил меня к себе. Я устроился в кресле в углу, а он приготовил чашу с благовониями, чтобы выкурить злых духов болезни. Он пробормотал заклинание, чтобы засветились четки, разорвал нитки и разбросал бусинки вокруг постели. Затем посыпал их особым порошком, и они засветились ярче. Подняв руки, он принялся произносить целительное заклинание. Но бусинки вдруг потускнели, а Диосе вскрикнула во сне. Было видно, что лекарь испугался. Он покачал головой, открыл коробочку и подбросил в чашу для курений еще порошку. Бусинки вновь засияли, и лекарь вздохнул с облегчением. Но именно это его облегчение и напугало меня, ведь мне-то казалось, что все нормально, обычная простуда. Когда он вновь забормотал заклинание, я напрягся, готовясь услыхать очередной крик боли. Ничего не последовало. Напротив, черты лица Диосе разгладились, мне даже показалось, что губы ее раздвигаются в улыбке, как от приятного сновидения. Я помолился. Лекарь все подбрасывал порошок в чашу, и вскоре комната наполнилась густым ароматом. Он разложил свой походный стульчик и подсел к постели. Опустив низко голову, он забормотал следующее заклинание. Я видел не раз, как такое проделывается, даже надо мной. Что ж, дело было обычное, успокаивающее. И я уснул.

Но это был не облегчающий сон и уж вовсе не тот, которого я ждал. Голова моя словно растворилась в воздухе, и я куда-то поплыл. И вновь вернулся тот кошмар, и вновь я видел лодочника — призрачного человека с пустой глазницей. И вновь я взбирался по тем ступеням и слышал завывания и никак не мог избежать чувства обреченности.

Пока я спал, пришел и ушел Черный искатель.

Диосе умерла.

Я не оскорблю ее памяти невнятным описанием тех чувств, что охватили меня. Скажу лишь, что такого одиночества и такой боли я никогда в жизни не испытывал. И боль эта осталась навсегда, незримая, как боль в ампутированной руке.

Я слабо помню, что было потом. Лекарь оплакивал свою неудачу, но слезы его падали на лед моей ненависти к нему. Появилась Рали, чтобы успокоить меня и взять на себя хлопоты по соответствующим заклинаниям, чтобы тело усопшей сохранилось до похорон. Помню, как сестра говорила, что заболели и некоторые слуги и что они тоже умерли. Но слова ее не имели для меня никакого значения, они просто не проникали в мое замороженное сознание. Казалось, что прошли многие годы, а на самом деле миновало лишь два дня. Все это время я проводил с Эмили. Мы играли в саду, она к тому времени уже ходила, делала первые шага и умела произносить «папа» и «мама». Я сказал, что мама уехала в далекое путешествие и долго к нам не вернется. Но вместо того чтобы расплакаться, дочь лишь крепче прижалась ко мне, я думаю, для того, чтобы успокоить меня, а не себя. В конце концов я собрался с силами. Предстояло многое сделать, устроить похороны.

Я словно восстал из второго сна. В первом умерла Диосе, а после второго я проснулся и обнаружил, что по всей Ориссе бесчинствует Черный искатель со своими подручными.

Такой чумы еще не было в благословенной Ориссе. Она вихрем пронеслась по городу и селам, не обращая внимания на заклинания воскресителей. Болезнь свирепствовала как среди богатых, так и среди бедных. Ее распространение невозможно было предугадать. Целые районы подвергались ее налету, в то время как по соседству вообще никто не пострадал. В других местах заболевали и вымирали целые семьи, в то время как их соседи по улице отсиживались по домам в страхе и добром здравии.

А зачастую заболевал только кто-нибудь один из домочадцев, остальных же затрагивала лишь печаль. Болезнь не сопровождалась язвами или сыпью, но сокрушала болью и лихорадкой. Кто-то мучился долго, кто-то умирал сразу.

Город был охвачен страхом. Все лавки и конторы закрылись, по реке не двигались суда. Воскресители собрались на срочное заседание и рылись в старинных свитках, пытаясь отыскать средство против заболевания. Но оно не собиралось отступать. Не могло быть и речи о людных похоронах, люди боялись собираться в толпу. Я похоронил Диосе в нашем саду при скромной церемонии и в присутствии лишь Рали и домашних слуг.

Дни проходили, а я со страхом все ждал возвращения Черного искателя и все всматривался в глаза Эмили и слуг. В городе свирепствовала болезнь, мы же избегли дальнейших горестей. Я не знаю, сколько умерло людей, может быть, две тысячи, может быть, и больше.

В ту ночь, когда выпал первый снег, Эмили проснулась с плачем от боли. Я бросился к ней, отталкивая Спото и Элин. Увидев меня, Эмили заплакала еще громче. Я схватил ее на руки и сжал в объятиях, стараясь усилием воли изгнать из нее боль. Она тоже вцепилась в меня изо всех силенок, причитая: