Далекие королевства - читать онлайн книгу. Автор: Крис Банч, Аллан Коул cтр.№ 5

Все мужчины в этом зале сразу стали мне ненавистны. Я видел, как они каждый по-своему старались привлечь к себе внимание хозяйки в этой общей беседе. Смех их звучал фальшиво, болтовня отдавала бравадой. И взгляды их, алчущие, жадные, метались по ее телу. Обнаженная плоть привлекательных рабынь ничего для этих мужчин не значила. Впрочем, и для меня тоже. Я не мог оторвать глаз от золотистой кожи ног, просвечивающих сквозь прозрачную материю одеяния Мелины, от просматривающихся розовых сосков и от рыжеватого, крашенного хной кустика волос внизу живота. Обнаженность остальных женщин лишь усиливала желание хотя бы мельком увидеть нагой Мелину.

И тут сердце мое замерло. Я забыл обо всем, на свете. Медина лениво подняла веки и взглянула прямо в мои глаза. Меня словно обухом хватили. Я еще никогда так не волновался. Ее глаза поначалу оглядели меня со скукой, но затем — клянусь! — в них мелькнул интерес. Полные красноватые губы раздвинулись. По ним пробежал розовый язычок. Она осмотрела меня снизу доверху. Подошел Лиго, чтобы наполнить ее бокал, и тут я увидел, что она шепчет ему что-то. И указывает на меня!

От такого счастья мое сердце чуть не разорвалось. Но меня охватила и тревога. Не превратился ли я в урода? Не обезобразили ли мои черты заклятья какой-нибудь колдуньи на той грязной лестнице? Или мне на волосы нагадила летучая мышь? Я машинально коснулся головы и понял, что привлекло ее интерес. Мои волосы. В те дни я был молод и мои рыжие волосы пылали, как пламя факела какого-нибудь воскресителя. В Ориссе же редко можно было встретить рыжего мужчину или женщину. До этого момента моя шевелюра была лишь предметом для шуток моих приятелей, как и бледная, легко краснеющая от гнева или стыда кожа. Лиго тоже что-то прошептал. Вероятно, сообщил мое имя. Она засмеялась. Я почувствовал, как моя физиономия приобрела цвет свеклы. Я помертвел, не сомневаясь, что и на этот раз стал объектом острот.

Чтобы скрыть смущение, я обратился к рабыне и высказал восхищение вкусом персиков. Хотя во рту у меня было так сухо, что я с трудом жевал, а уж проглотить ничего и вовсе бы не смог. Внезапно музыка смолкла, как и болтовня мужчин. Я услыхал мелодичный перезвон струн, обернулся и увидел, что Мелина уже сидит. На коленях она держала лютню. Ее изящные пальцы касались струн, извлекая божественные звуки. Но еще более прекрасным оказался ее голос.

Мелина пела старинную балладу. В ней говорилось о юной девушке, проданной в куртизанки разорившимся семейством. Девушка влюбилась в одного красивого капитана, уходящего на войну. Он пообещал ее сделать своей женой, когда вернется. Но погиб в морском сражении. Юная гетера превратилась в красавицу, чье искусство было широко признано всеми. И множество мужчин обивали порог ее дома с богатыми дарами и соблазнительными обещаниями. Она отдавалась им, таков был ее долг, и принимала дары. Но никого не любила. Только красавцу капитану удалось тронуть ее сердце, а больше в него она никого не допускала.

Когда песня стихла, я едва был в состоянии сообразить, что остальные аплодируют. Я почувствовал, как по щекам моим катятся слезы. Так переживал я за Мелину и за перенесенные ею страдания, потому что сразу же вообразил Мелину героиней этой баллады. И я сгорал от желания успокоить ее, заняв место капитана. Впрочем, как и любой мужчина в этом зале.

Ее обаятельная улыбка, казалось, предназначалась каждому из нас. Она склонилась вперед, словно собираясь заговорить, и в зале наступила тишина. Вместо этого она подняла руку и грациозно указала на Буталу. Из-за занавесок, скрывавших переднюю, вышла старуха в роскошном красном халате, обвязанном золотым кушаком с кистями. Она была жрицей гильдии гетер.

— Приветствую вас всех, — сказала она странно юным голосом. — Вознесем молитву Бутале.

— Вознесем молитву Бутале, — хором отозвались мы и повторили вслед за жрицей: — Да будут наши чресла выносливы, а лона наших женщин благодатны и глубоки.

Я глянул через плечо и с разочарованием увидел, что Мелина исчезла. До меня донеслись слова жрицы:

— Вам, господа, должно быть, приятно будет узнать: я раскинула кости, и выпало предзнаменование — этот вечер будет особым. Буталу умилостивило благородство собравшихся. И она дала мне знать, что позволяет Мелине исполнить священный танец, видеть который доводилось лишь избранным.

— Вознесем молитву Бутале, — подхватили мы хором. И голоса всех мужчин, включая и мой, слились в общий гул.

Старуха хлопнула в ладоши. Статуя Буталы зашевелилась, грациозно изогнув торс, широко раскинув руки и откинув голову назад. Густая, меняющая цвет жидкость брызнула из сосцов статуи. Две рабыни выступили вперед, покачивая блестящими, словно отполированными бедрами. Под струи они подставили большую золотую чашу. Она наполнилась в несколько секунд, и поток иссяк. Рабыни двинулись между гостями, предлагая отпить каждому мужчине. Когда настала моя очередь, я послушно склонился и ощутил сильный и приятный мускусный запах. Я отпил. Сладкая жидкость, легко пройдя внутрь, теплом разлилась в желудке. Тепло распространилось дальше, кровь заиграла, мои чувства обострились, и прояснилась голова.

Жрица еще раз хлопнула в ладоши, и из курильницы фимиама поднялось густое облако красного дыма. Распространился запах роз и фиалок, по телу пробежали приятные мурашки. Раздвинулись колышущиеся шелковые занавески. В темноте за ними не было никого, только лежали струнные инструменты да свирели, оставленные исчезнувшими музыкантами.

Жрица опять хлопнула.

— О прекрасная Бутала, — нараспев заговорила она, — одари нас музыкой столь же сладостной, как и чрево твое.

Она указала пальцем на инструменты и скомандовала:

— Играйте.

На наших изумленных глазах инструменты сами поднялись с пола. В воздухе повисли свирели, арфы и цимбалы. По бокам от них возникли два маленьких позолоченных барабана. Невидимые пальцы тронули струны. Два молоточка извлекли божественные звуки из цимбал. Нежно запели флейты. Барабаны выбивали сдержанный ритм.

Из полумрака призрачно, словно спускаясь с горных обителей богов, появилась Мелина. По обе стороны от нее, несомые невидимыми руками, горели факелы. Ее обнаженное тело отливало чистейшим золотом. Но это видение пугающе совершенного тела было столь мимолетным, что можно было принять его за игру воображения, разгоряченного напитком. Внезапно Мелина с ног до головы покрылась переливающимися разноцветными пятнами различной формы. Она застыла так на какое-то мгновение. Но все успели разглядеть в этих пятнах фигуры совокупляющихся мужчин и женщин, обнимающих друг друга лесбиянок, мальчиков — самые удивительные переплетения тел. Мелина совершила плавный пируэт, и на теле ее ожили новые эротические сцены.

Музыка продолжалась, и Мелина начала танец. Сначала медленно покачивая и вращая бедрами, поднимая и опуская руки, грациозно переступая длинными ногами. Темп танца, музыки и игры сцен на ее теле нарастал. Она встряхивала грудями и вращала бедрами, а я уже чуть не сходил с ума от вожделения. Я чувствовал, что и остальные мужчины входят в раж. От нашего желания, казалось, загустел воздух в зале. И когда мы уже не могли более выносить это, Мелина остановилась. Она застыла в такой позе, что скульптор бы зарыдал от восторга. Картинки с ее кожи исчезли, и мы наблюдали красавицу во всем блеске. Я со страстью умирающего от голода смотрел на ее губы, груди и треугольничек волос, окрашенных хной. И тут же ее скрыл мрак. Мы, с пересохшими ртами, глазами, вылезающими из орбит и… каменно затвердевшими членами, переглянулись.