Эпоха Павла I - читать онлайн книгу. Автор: Вольдемар Балязин cтр.№ 2

Вместе с тем Павел неожиданно для всех растворил ворота крепостей, острогов и тюрем. Он даровал свободу А. Н. Радищеву, Н. И. Новикову, национальному герою Польши Тадеушу Костюшко, выпустив на свободу и двенадцать тысяч его сотоварищей, разосланных Екатериной по «медвежьим углам» империи — на каторгу, в ссылку и на поселение.

19 ноября, через две недели после смерти Екатерины, когда прах ее еще не был погребен, Павел приказал вынуть из-под пола Александро-Невской лавры останки Петра III и переложить их точно в такой же гроб, в каком покоилась и Екатерина. Именной указ об этом был дан 9 ноября, когда была учреждена Печальная комиссия во главе с князем Юсуповым, которой вменялось в обязанность перенести прах Петра III из Александро-Невского монастыря в Петропавловскую соборную церковь.

25 ноября произошла нелепейшая церемония: Павел торжественно возложил на гроб отца императорскую корону, произведя таким образом посмертную коронацию, которую Петр III не успел осуществить при жизни.

2 декабря гроб с прахом Петра III повезли в домовую церковь Зимнего дворца, где стоял гроб с телом Екатерины. От Александро-Невской лавры по Невскому проспекту при восемнадцатиградусном морозе шли с непокрытыми головами сотни сановников и генералов, а сразу же за гробом шествовали герои Ропши, главные из оставшихся в живых цареубийц — Алексей Орлов и Федор Барятинский.

Павел I заставил Алексея Орлова и Федора Барятинского четверть часа идти за гробом Петра III и стоять в соборе все время службы. Когда все кончилось и Орлов вернулся домой, его ждал подарок от нового императора — золотая, усыпанная бриллиантами табакерка, на крышке которой вместо портрета царя была изображена виселица.

А еще через три дня оба гроба перевезли в Петропавловский собор, и лишь 18 декабря состоялась заключительная погребальная церемония, венчавшая похоронные торжества, затянувшиеся на полтора месяца и ставшие своеобразным символическим прологом нового царствования.

В день погребения родителей Павел объявил о коронации и произвел ее 5 апреля 1797 года, в день Пасхи, в Успенском соборе Московского Кремля. Пышность и торжественность коронационных торжеств не уступали такой же церемонии, состоявшейся здесь же тридцать пять лет тому назад.

К коронации множество приближенных Павла получили чины, ордена, титулы, новые поместья и восемьдесят две тысячи крепостных. Среди тех, кто не был забыт новым императором, оказался и один из братьев любимицы Павла Екатерины Ивановны Нелидовой — Аркадий, — сразу же после смерти Екатерины назначенный Павлом своим флигель-адъютантом с чином подполковника; по случаю коронации он стал полковником.

Что же касается самой Екатерины Ивановны, то еще 23 ноября 1796 года Павел послал своей любимице богатый подарок, но она не приняла его, написав Павлу, что всегда ценила лишь его дружбу, а его дары всегда были ей скорее тягостны, чем приятны. Она отказалась от всех наград, согласившись принять лишь звание камер-фрейлины.

Коронация ознаменовалась не только благодеяниями приближенных. Следует отдать должное новому монарху: вступая на престол, он одновременно издал манифест, которым барщина ограничивалась тремя днями в неделю, а воскресенье объявлялось выходным днем для крестьян.

В день коронации Павел с высоты трона прочитал в храме «Акт о престолонаследии», который он составил за девять лет до того, в январе 1788 года, вместе с Марией Федоровной.

По этому акту царская власть передавалась только по мужской линии, и Александр вновь объявлялся наследником престола, «а по нем все его мужеское поколение. По пресечении сего мужеского поколения наследство переходит в род второго моего сына, и так далее, если бы более у меня сыновей было».

Следует иметь в виду, что это было написано в январе 1788 года, когда у Павла было только два сына.

«Акт о престолонаследии» Павел положил в ковчег и оставил его в алтаре Успенского собора на вечное хранение.

Затем было оглашено, по-видимому, в сокращенном изложении «Учреждение об императорской фамилии» и «Установление о Российских императорских орденах».

Торжества коронации, как и в прежние времена, сопровождались праздниками и балами, но из-за строжайшего соблюдения этикета они оказались утомительными и скучными. Нервозными были и многочисленные парады и смотры войск, собранных в Москве и ее окрестностях, ибо переучиться на новый — гатчинский — манер у солдат и офицеров не было времени, а император был придирчив и строг.

Павел пробыл в Москве чуть больше месяца и 3 мая вместе с императрицей, Александром и Константином, к величайшей радости московских сановников, отправился в путешествие по западным областям России, после чего 2 июня возвратился в Петербург.

Из прежнего, екатерининского, окружения Павел оставил при дворе воспитательницу своих шести дочерей баронессу Шарлотту Карловну Ливен, которая при коронации получила титул графини, также император оставил при дворе Платона Зубова, Остермана, Безбородко, почти немедленно отказав от двора Дашковой, Орловым, Барятинскому и всем тем из заговорщиков 1762 года, кто был еще жив. На смену главным действующим лицам предыдущего царствования пришли друзья Павла, преимущественно из его гатчинского окружения: А. А. Аракчеев, Ф. В. Ростопчин, П. А. фон дер Пален, С. И. Плещеев, П. X. Обольянинов, И. П. Кутайсов, П. В. Лопухин, Г. Г. Кушелев, братья Александр Борисович и Алексей Борисович Куракины и другие. О некоторых из этих людей и пойдет речь далее.

Павел осознанно противопоставил новых сановников вельможам екатерининского времени, особо выделив одного из своих гатчинских любимцев — Алексея Андреевича Аракчеева. В день коронации Павел пожаловал ему титул барона с девизом «Без лести предан». Так как Аракчеев займет важное место в истории России на протяжении трех десятилетий, имеет смысл познакомиться с ним поближе. В год вступления Павла на престол ему было двадцать семь лет. Он происходил из бедной дворянской семьи. Его отец был отставной поручик гвардии, владевший двумя десятками душ в Бежецком уезде Тверской губернии. Грамоте молодого Аракчеева за двадцать четыре пуда зерна в год учил сельский дьячок. Мальчик был смышлен, упорен, педантичен, строг к себе и, обучившись чтению, письму и четырем правилам арифметики, серьезно занялся самообразованием. В тринадцать лет он успешно сдал экзамены в Петербургский артиллерийский и инженерный кадетский корпус.

Еще более развив силу воли, проявляя серьезность и трудолюбие, Аракчеев уже в пятнадцать лет стал помогать преподавателям корпуса в обучении отстающих кадет.

В апреле 1787 года директор корпуса генерал-майор П. И. Мелиссино, соратник Потемкина и Суворова, издал уникальный приказ, которым семнадцатилетнему Аракчееву разрешалось посещать занятия, когда ему будет угодно. «Вы сами себе составите план наук и будете одной совести вашей отдавать в оном отчет», — значилось в приказе, подписанном не как обычно, а совсем по-домашнему: «Ваш верный друг Петр Мелиссино».