— Привет, — улыбнулся Дик. — Я так хотел рисовать. Но на последнем уроке у меня закружилась голова и стало так противно…
— А сейчас?
— Нормально, только голова немного болит. Меня долго тут будут держать? Не знаешь?
— Не думаю, — ответила Натали и сморщила нос. — С тобой же все в порядке. Сделают пару анализов и отпустят.
— А ты… — начал Дик и остановился.
— Что я? — подтолкнула его Натали.
— Ты принесла краски сюда?
— Принесла. Хочешь покажу?
— Угу, — ответил Дик и улыбнулся.
— Только давай так, — предложила Натали. — Чтобы нам никто не мешал. Я сейчас позову врача. Он поговорит с тобой, а потом я тебе все покажу. Согласен?
— Давай, — вздохнул Дик, которому совершенно не хотелось разговаривать с врачом, но еще больше не хотелось, чтобы уходила Натали.
Врач поговорил с мальчиком, потом попросил Натали выйти с ним.
— Я не вижу никаких причин держать его здесь, — сказал он, когда они вышли. — Анализы, которые мы сделали, говорят о том, что на первый взгляд все в порядке. Все остальное можно сделать амбулаторно. Только надо, чтобы вы за этим проследили.
— Так его можно забрать? — удивилась Натали.
— Если бы вы могли забрать его домой, я бы не сомневался ни минуты — ему сейчас необходимо быть в привычной обстановке. Я думаю, что это был какой-то эмоциональный всплеск и так отреагировали сосуды… Но ведь вы отвезете его в школу?
Натали пожала плечами, она не могла без разрешения забрать его к себе домой.
— Тогда сделаем так, — подвел итог врач. — Пусть он побудет здесь пару дней, но вы постарайтесь быть с ним как можно больше. И если получится, попробуйте выяснить, что с ним случилось, а мы пока сделаем анализы…
— А мне можно остаться на ночь? — осторожно спросила Натали, не надеясь на положительный ответ.
— Ну, если такой хорошенькой девушке больше нечем заниматься ночью, — засмеялся доктор, — то оставайтесь. Мать бы я заставил остаться.
— У него нет матери, — сказала Натали и посмотрела на доктора.
— Тем более, — кивнул он, — оставайтесь. Только долго не болтайте. Ему нужно поспать.
— Спасибо, — ослепительно улыбнулась Натали и вернулась в палату. — Привет, — сказала она Дику, который настороженно ждал, что она скажет. — Мне разрешили у тебя остаться. Так что я покажу тебе краски, а потом что-нибудь почитаю.
Через два дня Дик сам рассказал ей, что получил письмо от отца и даже дал ей его почитать.
«Дорогой Дик!
К сожалению, я не смогу приехать на каникулы. Мы договорились с дедушкой, что ты побудешь у него. Но обещаю, что, когда вернусь, мы обязательно придумаем что-нибудь интересное. У меня все в порядке. Здесь жарко и пыльно. Мечтаю оказаться в тех краях, где идут дожди. Обязательно привезу тебе что-нибудь смешное.
Счастливо. Будь здоров.
Твой папа»
Натали прочитала письмо несколько раз, но так и не нашла ответа на вопрос, когда же мистер Слейтер собирается встретиться с сыном.
В тот же вечер она позвонила Айману Массарани и выложила все, что думает по поводу того, как его зять обращается с собственным сыном.
4
Вэл пробыл дома только час. Этого вполне хватило, чтобы бросить сумки, принять душ, переодеться и созвониться с профессором. Берк Бриджес был неподдельно рад его звонку и сказал, что сегодня может принять его в любое время, так как работает у себя в библиотеке.
Вэл решил сначала встретиться с профессором, чтобы решить главный вопрос — примет ли он его предложение и останется в стране или они будут искать другой способ взаимодействия. Вэл был настроен решительно (он договорился с руководством бригады о том, что окончательный ответ он даст в течение отпуска), но некоторые сомнения относительно того, сможет ли он соответствовать академической среде, у него были. Одно дело стоять у стола, и совсем другое — работать со студентами. У него не было никакого опыта преподавания, поэтому придется учиться. Как любое новое дело — это и притягивало, и бередило душу сомнениями.
Вэл не совсем представлял, что именно он хочет услышать от профессора Бриджеса, но надеялся, что в результате разговора он сможет определиться.
Остановив машину у дома профессора, Вэл заглушил мотор, вынул ключи из зажигания и понял, что делает это все очень медленно. Давненько он так не волновался! Встретиться со своим университетским учителем — это все равно что вернуться к самому себе, тогдашнему. Он вспомнил и свои честолюбивые планы, и надежды на необыкновенную счастливую жизнь, и первые шаги в медицине… Он так долго не пускал этот отрезок жизни в свою память, что сейчас все это волной накрыло его. Неужели он сможет вернуться? Должен! У него есть сын, которому нужна семья, и у него будет новая работа, которая даст ему возможность идти дальше.
Дверь дома открыла высокая строгая женщина — видимо, помощница или домоправительница.
— Добрый день, — приветствовала она Вэла, окинув неодобрительным взглядом его наряд. Вэл привык к демократичному стилю, который был принят в бригаде, поэтому решил не ломать себе голову, а одеться в привычные вельветовые джинсы и куртку. В конце концов, это частный визит. — Слушаю вас.
— Меня зовут Вэл Слейтер, — представился он, решив не обращать внимания на грозный вид дамы. — Я говорил с профессором Бриджесом минут сорок назад. Он сказал, что я могу подъехать в любое время.
— Да, конечно, — вдруг радостно улыбнулась дама, и лицо ее стало даже милым. — Проходите, прошу вас. Профессор очень ждет. Он много говорил о вас.
Значит, помощница или секретарь, решил Вэл, проходя в прохладную темную гостиную. Типичный академический дом, почему-то развеселился Вэл: тяжелая мебель, запах книг, некоторая запыленность и небрежность…
— Подождите минуточку, — попросила дама. — Я посмотрю, где профессор. А потом провожу вас.
— Пожалуйста, — пожал плечами Вэл, которого ужасно веселили эти церемонии.
Он помнил, что Бриджеса обожали все студенты именно за полное отсутствие академического апломба. Он был всегда подвижен, остроумен, демократичен. Его уважали, а не боялись. Он умел просто и быстро объяснять самое сложное, к тому же своими едкими замечаниями заставлял даже самых ленивых шевелить мозгами. Его лекции были похожи на занимательные истории из жизни великих врачей, а о личных заслугах и открытиях он умел говорить так, что всем казалось: нет ничего проще быть гением.
Через некоторое время послышались быстрые шаги и в комнату ворвался профессор. Вэл не смог скрыть улыбки. Десять лет совершенно не изменили его: тот же мешковатый вид, те же стремительные движения, быстрый взгляд небольших острых глаз, то же оживленное внимание.