Весь Кларк. Фонтаны рая - читать онлайн книгу. Автор: Артур Кларк cтр.№ 30

Минисек имел стандартные размеры и легко умещался на ладони взрослого человека. Если не особо присматриваться, внешне компьютер мало чем отличался от старинных электронных калькуляторов, появившихся в последнюю треть двадцатого века. Но это только внешне. Минисек на много порядков превосходил их по своим возможностям и быстродействию и был гораздо удобнее. Дункан вообще не представлял себе жизнь без таких помощников.

Поскольку человеческие пальцы за три века не стали тоньше и изящнее, клавиши минисека имели те же размеры, что и его далекие предки. Клавиш было пятьдесят, зато функций — практически неограниченное количество. Минисек мог работать в нескольких режимах, и обозначения на каждой клавшие менялись сообразно выбранному режиму. Если был выбран буквенно-цифровой режим, на двадцати шести клавишах появлялись буквы латинского алфавита, а на десяти других — цифры от нуля до девяти. Стоило переключиться на математический режим, и буквы исчезали, а вместо них появлялись знаки «х», «+», «+», «-», «=» и знаки всех стандартных математических функций.

Следующим режимом был словарь. Минисек хранил в своей памяти свыше ста тысяч слов. Экран превращался в страницу словаря, имеющую традиционные три столбца. Для поиска и перелистывания существовали особые кнопки. Часы/календарь тоже отображали свои данные на миниатюрном дисплее. Однако объемы информации бывали настолько велики, что порою требовался экран больших размеров — вплоть до экрана коммуникационной консоли. Для этого у минисека имелся оптический интерфейс — крошечный приемно-передающий глазок. Он работал на длинных волнах ультрафиолетового диапазона, и пока он и сенсорное устройство консоли «видели» друг друга, между ними происходил обмен информацией со скоростью несколько мегабайт в секунду. Это предохраняло память минисека от переполнения; в любое время что-то можно было перебросить на стандартную консоль и надежно сохранить. Если же на минисеке требовалось выполнить определенный вид работы, для нее с консоли загружалась вся необходимая информация.

Сейчас Дункан использовал минисек для простейшей работы — записи речи, что для такого могучего малыша было почти оскорблением. Младший Макензи был один на громадной, незнакомой и, что скрывать, чужой ему Земле. Даже неуклюжие тезисы приветственной речи, которые он собирался наговорить, не должны стать достоянием других людей. А уж тем более — его звуковой дневник. Здесь ему понадобится то, чем на Титане он почти не пользовался, — установление пароля для доступа к информации.

Лучшим паролем будет какое-нибудь простое слово, которого нет в памяти минисека. У него есть такое слово! Слово, которое он знает очень давно и которого не было и не могло быть в памяти его умной игрушки.

Дункан быстро набрал: «KALINDY», намеренно сделав ошибку и написав это слово через «К», а не через «С», как оно в действительности писалось. Следуя инструкции, он ввел слово еще раз и получил подтверждение, что пароль сохранен. Затем он прикрепил себе на рубашку миниатюрный микрофон, произнес несколько проверочных слов и убедился, что минисек воспроизводит запись только после набранного пароля.

На Титане Дункан никогда не вел дневник, будь то звуковой или традиционный, на бумаге. Но здесь все обстояло иначе. Вскоре он начнет встречаться с разными людьми и ездить по разным местам. За несколько недель он увидит, услышит и узнает больше, чем за все годы своей жизни. Если не сохранить впечатления, они быстро потускнеют и изгладятся из памяти. Дункан твердо решил записывать все, что только сможет. В будущем эти записи станут его бесценным сокровищем. Он даже представил себе, как в возрасте Малькольма сидит и слушает слова, доносящиеся из далекой молодости…

«Двенадцатое июня две тысячи двести семьдесят шестого года. Я все еще приспосабливаюсь к земной гравитации. Сомневаюсь, что сумею полностью адаптироваться к земным условиям. Я уже могу провести на ногах целый час, не испытывая особой боли в ногах. Вчера я видел прыгающего человека. Я не поверил своим глазам…»

«Джордж — он чертовски предупредителен — нашел мне массажиста. Не знаю, поможет ли мне массаж, но ощущения очень интересные».

Дункан остановил запись, уловив в своих словах некоторую недосказанность. На Титане ручной массаж был редкостной роскошью, и Дункан знал о нем лишь понаслышке. Массажист Берни Патрас оказался приятным молодым человеком. Он держался с Дунканом просто и естественно, не выказывая ни малейшего превосходства. Патрас прекрасно знал физиологию человека. Он специализировался на работе с жителями других планет и дал Дункану несколько ценных советов по поводу адаптации к земному тяготению. Все «недуги гравитации» лечились одним универсальным средством.

— Постарайтесь хотя бы один час в день проводить в ванне, — посоветовал ему Берни. — Особенно это важно в первый месяц вашего земного пребывания. Я представляю, насколько плотным будет ваш график, но ни в коем случае не пренебрегайте ванной. И потом, там ведь тоже можно работать. Например, читать или что-то надиктовывать. Посол Луны даже брифинги проводит, едва высовывая нос из воды. Говорил мне, что так ему лучше думается…

Наверное, описанное зрелище было весьма недипломатичным. Единственным в своем роде даже для этого города, который чего только не видел…

«Я уже целых три дня как на Земле, но только сегодня у меня появились силы, намерение и возможность упорядочить свои мысли. Клянусь: с этого дня я буду делать записи ежедневно…»

«На следующее утро после моего прилета Джордж — его все зовут здесь только так — отвез меня в наше посольство. Оно находится в нескольких сотнях метров от отеля. Посол Роберт Фаррел извинился, что не смог встретить меня в космопорту. «Если вы попали в руки к Джорджу, — сказал он, — мне не о чем беспокоиться. Профессор Вашингтон — просто гений организованности». Вскоре Джордж покинул нас, и мы долго говорили с глазу на глаз».

«С Бобом Фаррелом мы встречались три года назад, когда он прилетал на Титан. Посол хорошо меня помнит. Так это или нет, но говорил он вполне убедительно. Возможно, умение производить нужное впечатление — неотъемлемое искусство каждого дипломата. Фаррел держался очень дружелюбно, всем своим видом выражая готовность помочь. Тем не менее мне показалось, что он что-то недоговаривает и исподволь старается что-то от меня узнать. Я понимаю двойственность его положения: будучи терранцем, представлять интересы другой планеты. Когда-нибудь у нас из-за этого могут возникнуть трудности, но пока что заменить Фаррела некем. Никто из титанцев не смог бы постоянно жить на Земле…»

«К счастью, никаких острых неотложных проблем пока не вырисовывается. До начала восьмидесятых годов «Соглашение о поставках водорода» пересматриваться не будет. Но есть десятки мелких вопросов, список которых я передал Фаррелу. Например: можем ли мы быстрее получать заказываемое оборудование; как можно оптимизировать графики поставок; почему буксует новый обмен студентами — и так далее. Фаррел пообещал свести меня с нужными людьми, способными разрешить эти проблемы. Но я намекнул ему, что хотел уделить какое-то время знакомству с Землей. И потом, он ведь не только наш человек в Вашингтоне, но и полномочный представитель на всей планете…»