Французский садовник - читать онлайн книгу. Автор: Санта Монтефиоре cтр.№ 41

Когда пришло время обеда, они перекусили бутербродами, решив не прерывать работу надолго без необходимости. Гектор отправился в теплицу за своей коробкой для завтрака, а Жан-Поль с Авой устроились на коврике под деревьями. Неожиданно для себя самой Ава обнаружила, что ей приятно общество француза. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Еще недавно присутствие чужака в саду возмущало и обижало ее, вдобавок внешность Жан-Поля казалась ей подозрительной, как будто красота делала его пустым и легковесным. Теперь Ава поняла, что ошибалась.

— Как может отец осуждать вас за занятия живописью? — спросила Ава, впиваясь зубами в бутерброд с индейкой.

Жан-Поль безразлично пожал плечами:

— Он хочет, чтобы я стал его отражением. Я его единственный сын. Единственный ребенок. Отец весьма властолюбив, привык держать всех в подчинении. Он мне никогда не нравился.

— Печально, когда не нравится собственный отец.

Француз снова пожал плечами:

— Я привык.

— Анри следует гордиться вами, вы прекрасный художник.

— Он не гордится. К тому же я не слишком хорошо рисую. — Жан-Поль покачал головой. — Я делаю это для себя. Мне никогда не стать профессиональным художником.

— Почему?

Жан-Поль улыбнулся своей чарующей улыбкой, в глазах его мелькнула нежность.

— Потому что я реалист, Ава, и не живу в мире грез. Я знаю, что мне недостает таланта. Папа тоже это понимает.

— Но деньги еще не все, и если вы не можете зарабатывать живописью, вовсе не значит, что вам нужно бросить это занятие.

— Я понимаю.

— Так чего же ожидает от вас отец?

— Что я стану заниматься виноградниками. Делать хорошее вино. Достойно продолжать семейные традиции. Что я унаследую замок, произведу на свет сына и передам ему фамильное достояние.

— А вы не можете просто сказать ему, чтобы оставил вас в покое? Вы ведь уже не ребенок.

Жан-Поль отложил бутерброд и помрачнел.

— Я не хочу ранить маму. Я все, что у нее осталось. — Он взволнованно посмотрел Аве в глаза. — Ее брак распался. У моего отца в Париже любовница. Мама живет в Бордо, Ле-Люсиоль слишком много для нее значит. Она не переживет, если отец лишит меня наследства.

— Я не понимаю. Вы подчиняетесь отцу из-за замка?

— Ле-Люсиоль не просто замок. Он единственный в своем роде. Возможно, когда-нибудь вы его увидите и поймете. Он так же дорог мне, как вам Хартингтон-Хаус. Для меня это волшебный мир, полный тайн.

— В таком случае в нем действительно есть нечто волшебное.

— Я согласился приехать сюда, потому что мама попросила меня об этом. Дело не в замке, а в матери; я не мог поступить иначе. Мама тоже любит свой дом, в нем частица ее души. Любовь, предназначенная моему отцу, досталась мне и Ле-Люсиолю.

— Иногда обстоятельства бывают сильнее нас, — согласилась Ава.

— Да.

— Некоторые люди слишком усложняют себе жизнь.

— Не думаю, что это делается намеренно.

— Может, и нет. Я благодарна судьбе за то, что моя жизнь проста. Возможно, ей не хватает остроты, зато в ней царят покой и безмятежность.

— Вам с Филиппом повезло. У вас счастливый брак.

— Да, я знаю. — Ава ласково улыбнулась. — Филипп молодец. Как у нас говорят, «отличное яйцо».

— «Отличное яйцо»? — недоверчиво рассмеялся Жан-Поль.

— Неужели вы никогда не слышали это выражение?

Француз покачал головой.

— Отличное яйцо, крепкая скорлупа, ведь яйца с трещиной вытекают и тухнут. Кому понравится вытекшее яйцо?

Оба весело расхохотались. Ава вдруг поняла, как глупо звучит эта фраза на слух иностранца.

Позднее вернулись из школы дети и выбежали в сад посмотреть, чем занимается мама. Филипп, в зеленой куртке барбур и в веллингтонах, вывел собак на прогулку. Берни с Тарквинием бросились на землю и принялись кататься по траве, заливаясь восторженным лаем.

— Не забудь, к нам на выходные приезжают твои родители, Кустик, — напомнил жене Филипп, направляясь в сторону голубятни.

— Филипп думает, что все мои мысли заняты растениями и я не в состоянии удержать в памяти простейшие вещи, — со смехом призналась Ава Жан-Полю. — Он говорит, что я существо из другого мира. С планеты Ава.

— Хотел бы я жить на планете Ава, — отозвался Жан-Поль, глотнув пива из банки.

— Не думаю, что вам там понравилось бы. Эта одинокая планета почти безлюдна.

— А я люблю одиночество.

— Это хорошо. Значит, вам уютно в домике, и мне можно за вас не волноваться. А я уж было собралась пригласить всех двоюродных сестер Тодди, чтобы они составили вам компанию.

— Уединение не то же самое, что одиночество, — улыбнулся Жан-Поль. — Мне нравится быть одному, но я против одиночества, так что если девушки хорошенькие, буду счастлив с ними познакомиться. — Он поднялся и, смеясь, протянул руку Аве.

— Ладно, мистер француз! — кивнула Ава. — Я позвоню Тодди. Но если ее сестрицы окажутся хрюшками, я тут ни при чем. Говорят, французы очень придирчивы в выборе женщин.

— Очень может быть. Но в англичанках есть кое-что, чего нет во француженках.

— Да? И что же это?

— Чувство юмора.

Ава рассмеялась:

— Я рада, что не маникюр и не шелковое белье.

— Но только представьте себе это умопомрачительное сочетание: шелковое белье и в придачу чувство юмора. Такая женщина способна свести с ума любого мужчину, не так ли?

— Не знаю, как-то не задумывалась. А теперь марш обратно в сад! Придержите свои сладострастные мысли, пока не вернетесь в домик.

Арчи, Ангус и Поппи помогали нагружать телегу дерном, который нарезали лопатами Ава с Жан-Полем. Ребята сворачивали дерн в рулоны, словно длинные ковровые дорожки. Потом игра им наскучила, и дети принялись выискивать в обнаженной земле насекомых, восторженно вереща всякий раз, когда удавалось обнаружить жирного червяка или сороконожку. Ава учила их любить все живое, объясняя, какую пользу приносят саду насекомые и как они живут, так что дети относились с уважением ко всем божьим тварям, не считая жучков и червячков игрушками и не истязая их.

— Мама! Смотри, какой мясистый! — крикнул Арчи, с гордостью протягивая матери червяка на листе.

— Он просто прелесть, — согласилась Ава, прервав работу, чтобы взглянуть на червяка. — А теперь, дорогой, найди для него подходящее место. Если повезет, его склюет какая-нибудь птица. Для голодного голубя это будет настоящее пиршество.

Показав листок брату и сестре, Арчи бережно положил червяка на землю. Ангус забрался в кабину трактора и, громко рыча, крутил руль, в то время как Поппи играла с рулонами дерна, воображая, будто это сладкие рулеты с вареньем, которые везут в кондитерскую. В саду звенел заразительный детский смех. Для обитателей Хартингтон-Хауса это был обычный день, но Жан-Поль неожиданно открыл для себя новый, восхитительный мир. Он никогда прежде не видел такой дружной, любящей семьи.