Твоя навеки - читать онлайн книгу. Автор: Санта Монтефиоре cтр.№ 30

В это время Перон был на вершине власти. Заручившись поддержкой военных, он контролировал прессу, радио и все социальные институты. Никто не смел отойти от линии партии. Перон полностью подчинил себе волю масс и был очень популярен у народа. Утверждая на словах необходимость демократии, он на деле правил железной рукой, опираясь исключительно на вооруженные силы. Для инакомыслящих не строили концентрационных лагерей, а иностранным журналистам не был закрыт въезд в страну, но в самом воздухе, казалось, витал страх, насаждаемый Пероном — новым властителем Аргентины. Ева, которую миллионы поддерживающих ее людей называли Эвитой, использовала свое влияние, чтобы прослыть этаким Робином Гудом. Ее приемную осаждали тысячи просителей, и она одним взмахом волшебной палочки одаривала их то работой, то домом, то хорошей пенсией. Она считала своей миссией избавлять людей от нищеты, о которой знала не понаслышке, и с превеликим удовольствием отнимала нажитое у богачей, чтобы отдать «безрубашечным» (слово, придуманное самим Пероном для обозначения самых обездоленных). Многие богатые семейства, боясь, что автократия Перона приведет к установлению в стране коммунистического режима, поспешно покидали родину.

— Да, — злобно произнесла Валерия, — Анна очень похожа на Еву Перон. Амбициозная, честолюбивая, она выбрала вашу семью, чтобы достичь своих целей, и вы, похоже, станете для нее отличным трамплином.

Нико почесал затылок: он считал этот спор настолько смешным, что не стал опускаться до обсуждения подобных нелепых обвинений.

— Надо дать девушке шанс, — сказал он. — Поставь себя на ее место, и тогда, уверен, ты отнесешься к ней с большей добротой.

Валерия прикусила губу, раздумывая, почему мужчины оказываются безнадежными простаками, как только дело касается красивой женщины. Совсем как Хуан Перон.

Поворотный момент наступил однажды днем, когда вся семья, нежась под солнечными лучами, расположилась у бассейна, попивая фруктовые соки, принесенные из дома Гектора горничными в голубых униформах. Анна сидела с Марией-Еленой и Чикитой в тени, а один из друзей Мигеля, Диего Браун, очарованный кельтской красотой Анны, флиртовал с ней на глазах у всех.

— Анна, почему бы тебе не поплавать? — спросил он, плавая в бассейне и надеясь, что она присоединится к нему.

Анна прекрасно поняла вопрос. Но она так нервничала, оказавшись в центре внимания, что не справилась с грамматикой, ответив так, как если бы говорила по-английски.

Она хотела сказать, что ей комфортнее на берегу, согретом солнышком, а вовсе не в холодной воде. Ей показалось, что она достойно справилась с задачей, однако, к ее удивлению, все начали хохотать. Они смеялись до колик, и Анна обратила взор к Чиките, которая, отсмеявшись, объяснила ей.

— Ты сказала: «Я вся охвачена желанием!»

Чикита начала смеяться снова.

Анна сообразила, в какую ситуацию попала, но смех Чикиты был столь заразителен, что она и сама невольно поддалась всеобщему веселью и была награждена за это чудесным ощущением принадлежности к большому клану. Встав, она сказала, не заботясь ни о грамматике, ни о сильном ирландском акценте, что, пожалуй, немного поплавает, чтобы охладиться.

С этого мгновения она поняла всю важность юмора и умения смеяться над собой, которое и открыло ей двери в эту семью. Мужчины перестали восхищаться ею издали и начали открыто подтрунивать над ее плохим испанским, а женщины сочли своим долгом помогать ей не только изучать язык, но и отражать атаки мужчин. Они открыли ей, что латиноамериканцы ведут себя в отношении женщин так уверенно и смело, что ей придется быть более чем осторожной даже будучи замужней дамой. Они не оставят своих попыток соблазнить ее, и, как европейке, да к тому же красавице, ей следует быть вдвойне предусмотрительной. Европейские женщины действуют на аргентинцев, как красные тряпки на быков, поскольку пользуются репутацией «легкодоступных». Но Анна умела твердо говорить «нет», поэтому со временем она вновь обрела уверенность в себе и прежнюю капризность.

Валерия имела случай убедиться, что Анна вовсе не такая слабая и беззащитная. Ее характер не мог раскрыться в полную силу из-за плохого знания испанского и естественного страха перед новой обстановкой. Оказалось, что у Анны острый как бритва язык, несмотря на все еще возникавшие проблемы с испанской грамматикой, и характер настоящего бойца. Она не стеснялась огрызаться, и даже открыто не согласилась с Гектором однажды за столом: она не побоялась затеять с ним спор, и вышла из него победительницей. Пако лишь торжествующе улыбался. Ко дню свадьбы Анна, возможно, и не сумела завоевать любовь и признание всех членов семьи, однако ей удалось добиться куда более важной цели — она завоевала их уважение.

* * *

Свадьба состоялась в роскошных садах Санта-Каталины под небом цвета океана. Анна Мелоди О'Двайер, в тонкой фате, украшенной маленькими цветами, окруженная тремя сотнями людей, которых она не знала, выступила вперед. Она шла по проходу в сопровождении великолепного Гектора Соланаса и ощущала себя героиней сказок, картинки которых она рассматривала, будучи еще совсем маленькой девочкой. Она заслужила эту судьбу, потому что была решительной и сильной. Все смотрели на нее и одобрительно кивали, обсуждая ее изысканную красоту. Анна чувствовала себя любимой и обожаемой. Она уже не была той испуганной провинциалкой, которая прибыла в чужую страну три месяца назад, она выпорхнула из кокона своих страхов, как бабочка, вызывая всеобщее восхищение. Когда Анна произносила слова клятвы своему принцу, она верила, что сказки всегда имеют счастливый конец. Они с Пако пройдут по жизни рука об руку, встретят закат и будут пребывать в радости и счастье даже в вечности.

Утром накануне свадьбы она получила телеграмму от своей семьи: «НАШЕЙ ДОРОГОЙ АННЕ МЕЛОДИ ТЧК НАША ЛЮБОВЬ ПУСТЬ СТАНЕТ ДОРОГОЙ К ТВОЕМУ НОВОМУ СЧАСТЬЮ ТЧК ТВОИ ЛЮБЯЩИЕ РОДИТЕЛИ ТЕТЯ ДОРОТИ ТЧК МЫ СКУЧАЕМ БЕЗ ТЕБЯ ТЧК». Анна прочла ее, пока Энкарнасион вплетала в ее волосы цветы. Позже Анна отложила телеграмму в сторону, как и всю свою прошлую жизнь.

Их брачная ночь была такой же нежной и страстной, как себе и представляла Анна. Когда ночью они, наконец, остались одни, она позволила своему мужу раздеть ее. Анна дрожала от его поцелуев, а он восторгался белизной ее кожи, ее невинностью и тем, что ему открылись запретные, до этого момента, уголки ее тела. В призрачном лунном свете он овладел ею, и тишина ночи нарушалась глубокими вздохами, которые проникали сквозь тонкие занавески на окнах. Ему были по душе и ее восторг, и ее любопытство. Ласки сближали их, и они словно улетали в другой мир, не осязаемый простыми смертными. Она ощутила себя благословенной Богом.

Вначале Анна не чувствовала никакой тоски по дому или семье. Ее новая жизнь была слишком увлекательной. Положение жены Пако Соланаса давало ей большие возможности. Одно это имя вызывало уважение. Ее скромное прошлое было быстро забыто. Ей нравилось играть роль хозяйки их большой городской квартиры. Она порхала по красиво обставленным просторным комнатам и всегда была в центре внимания. Анна легко очаровывала людей, и они снисходительно улыбались, слыша ее плохой испанский. Она привлекала своей неискушенностью. Если ее приняла семья Соланас, то другим людям ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Анна была иностранкой, и уже этим вызывала любопытство. Ей почти все сходило с рук. Пако очень гордился своей женой, которая разительно отличалась от жен других аргентинцев, живущих по законам строгой общественной иерархии.