Итальянская свадьба - читать онлайн книгу. Автор: Ники Пеллегрино cтр.№ 73

— Больше тридцати лет минуло с тех пор, как я в первый раз увидел тебя за столиком уличного кафе. А потом ты подошла и заговорила со мной, — вспоминал Беппи, когда мы проходили мимо бесконечных рядов мольбертов, за которыми трудились уличные художники, рисуя портреты туристов или виды Древнего Рима.

— Но первым же заговорил ты, — возразила я.

— Нет-нет, ты просто забыла, — настаивал он. — Это вы, девчонки, горели желанием познакомиться с нами. Конечно. Мы были бравые симпатичные ребята и прогуливались у фонтана. Как вы могли устоять, а?

Даже бар Анастасио и по сей день стоит на своем месте. Вместо старых кабинок там поставили новые стулья и столики и водрузили на стойку современную кофейную машину. В глубине души я надеялась, что там за одним из угловых столиков будет сидеть и сам Анастасио — старик с газетой в руках и стаканом пива. Но в баре не осталось и следа от прежнего владельца, а какая-то надменная девица за барной стойкой только пожала плечами, когда я назвала его имя.

— Анастасио? — Сухопарый старичок приблизительно нашего возраста, сидя неподалеку, макал печенье в чашку с кофе латте. — Он уже много лет назад отошел от дел и вернулся в Грецию. «Я заработал достаточно денег, — сказал он, — и все, чего мне сейчас хочется, — это успеть насладиться ими, пока еще не слишком поздно».

— Он был очень добрый человек. Я рада, что у него все так хорошо сложилось, — сказала я на своем изрядно запущенном итальянском.

Старичок, прищурившись, глянул на меня и, как попугай, склонил голову набок:

— Я вас знаю? Мы, случайно, раньше с вами не встречались?

— Я работала здесь тридцать лет назад.

Девица за стойкой осталась абсолютно равнодушной к моим воспоминаниям, но старичок радостно заулыбался:

— Как же, я помню одну безумно хорошенькую белокурую англичанку. Все наши ребята по ней сохли. Но ведь это не вы, верно?

— Нет, это была моя подруга Одри.

Мы заказали кофе и сели за столик. В какой-то момент прошлое приблизилось к нам и стало реальнее настоящего. В те давние годы в Риме мне порой бывало и грустно, и одиноко, но больше всего мне запомнилось ощущение, что у нас впереди необозримые возможности. Нам тогда казалось, будто все в наших руках.

Беппи будто прочитал мои мысли.

— В конце концов, нам только шестьдесят, — сказал он. — Жизнь на этом не заканчивается.

— Знаю, но я чувствую себя такой старой. Как это вышло, что годы пролетели так быстро, а мы и не заметили?

— Долгое время ничего не менялось. Мы жили в одном и том же доме, работали на одном и том же месте. Думаю, именно потому нам и кажется, что годы промчались, как один день. — Беппи наблюдал за уличными сценками: вот многочисленные фургончики пытаются проползти по узенькой улочке, загроможденной столиками и запруженной прохожими; вот какая-то женщина, стоя на тротуаре, перекрикивается с кем-то с третьего этажа; вот молодые парни проносятся мимо нас на новеньких скутерах. — И уж конечно, я не собирался покидать Италию так надолго. Я чувствую себя здесь иностранцем, Катерина, — с грустью признался он.

В тот вечер мы ужинали в ресторане отеля, где Беппи когда-то работал. Зал по-прежнему выглядел помпезно, но изрядно потускнел по сравнению с тем, каким мы его запомнили.

— Сегодня мы вообще не будем смотреть на цены, — объявил он, едва мы вошли. И хотя там не было никого, кто мог бы его узнать, я подозреваю, он испытывал удовольствие оттого, что снова оказался здесь. Из-за Джанфранко ему пришлось уйти отсюда с позором, а теперь он возвратился с триумфом.

Вполне естественно, местная стряпня не встретила его одобрения.

— В этой сальтимбокке [41] не хватает шалфея, а мясо недостаточно нежное. Подозреваю, что это вообще не телятина, — радостно сказал он, возя шницелем по тарелке.

Каждый вечер мы ужинали в новом ресторане, и всякий раз Беппи заказывал больше, чем мы могли осилить: наваристые супы, щедро сдобренные каштанами и нутом; бычьи хвосты, тушенные в красном вине и розмарине; кальмаров, фаршированных маленькими креветками. За едой Беппи делал заметки, чтобы передать их потом Адолорате.

— Беппи, немедленно прекрати, — сказала я, в конце концов потеряв терпение. — Если ей понадобится вдохновение, она вполне сможет приехать сюда сама. А тебе надо отдохнуть. Позволь ей самой управляться в «Маленькой Италии».

Он слегка обиделся:

— Я всего лишь пытаюсь ей помочь.

— Я знаю, но она больше не нуждается в твоей помощи.

Мы ужинали в крошечной семейной таверне в районе Трастевере — столиков восемь, не больше. Беппи задумчиво огляделся по сторонам:

— Может, нам стоит подумать о том, чтобы открыть такую вот тратторию? Будем писать мелом меню на черной доске. Я буду стряпать, ты — обслуживать посетителей, как в старые добрые времена.

Я рассмеялась:

— Нет, Беппи, нет.

— Но должен же я хоть чем-то заниматься, — едва ли не в отчаянии проговорил он. — Не сидеть же мне все время дома. Пенсия — это смерть, я тысячу раз тебе это говорил.

— Но ты по-прежнему можешь работать в саду и играть в карты с Эрнесто; ты даже можешь войти в комитет, который организует шествие на праздник Пресвятой Богородицы Кармельской у Святого Петра. Существует миллион различных способов убить время.

Он надулся:

— Но я не хочу убивать время.

На другой день он сказал мне, что Рим начинает действовать ему на нервы.

— Сядем-ка мы на поезд и уедем на юг, а там найдем недорогое жилье на побережье, — заявил он. — А потом махнем на денек в Равенно: поглядим, в каком состоянии мамин дом, если, конечно, он еще стоит.

Мои воспоминания о Равенно были не самые радостные, и поначалу мне не хотелось туда возвращаться, но Беппи уже все решил. Он разговорился с консьержем, у двоюродного брата которого по счастливой случайности оказался знакомый, владевший домиком у моря в Марина-ди-Маратеа. Домик этот он иногда сдавал. Пара телефонных звонков — и все было улажено.

Мы влюбились в этот маленький беленький домик в ту же минуту, как увидели его. Он стоял у самого залива Поликастро, в тени рожковых деревьев. Спереди тянулась узенькая полоска каменистого пляжа, а позади, на склоне, зеленел небольшой садик. Внутри все было очень просто: пол, выложенный керамической плиткой, дровяная печурка на кухне да выбеленные стены, увешанные ярко разрисованными декоративными блюдами.

Первым делом Беппи стащил с себя одежду и спустился по каменным ступенькам к морю. Он плескался как ребенок, с головой уходя под волны, каждой клеточкой тела наслаждаясь пребыванием в соленой воде.

— Это просто потрясающе, Катерина. Ты тоже иди купаться, — вскрикивал он каждый раз, выныривая на поверхность.