Ярополк - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Бахревский cтр.№ 95

Посмотрела Ольга на Знича, на Дукаку и спросила:

– Почему вы хотите вдвоем идти?

Отвечать взялся Знич:

– Потому просимся вдвоем, что хазарину у тебя, княгиня, и у тебя, княжич, веры не будет. А так бы ему было сподручней! Оденется по-ихнему, за своего сойдет.

– Но почему хазарин хочет сослужить службу Киеву?

– У Дукаки жена здесь. Золотая Коса.

– Ах, Золотая Коса! – Ольга слышала об этой истории.

– Мы пройдем с Дукакой, – снова сказал Знич.

– Какой веры хазарин Дукака?

– Моя вера – Тенгри-хан, – сам ответил хазарин.

– Поклянись Тенгри-ханом, что не предашь Золотую Косу и Киев.

– Клянусь! – Дукака прочитал заклинание на своем языке.

– Иди один, – сказала ему Ольга. – Я тебе верю. За жену свою будь покоен. Возьму к себе во дворец. Устоит Киев, значит, и жена твоя не достанется Куре.

Ночью главные ворота отворились, и воевода Претич ударил на печенегов. Бой был яростный, печенеги отступили. В это же время со стены были спущены два коня и Дукака. С запасным конем легче от погони уходить, езда скорее. Копыта коней были обернуты.

Прошел хазарин, как барс, через печенежские орды.

Воевода Претич, взяв с собою сотню воинов, не вернулся в Киев, переплыл Днепр и ушел собирать силы в Заречье. Знал, что не много наберет: князь Святослав увел с собою всех молодых, всех сильных мужей, но что-то же надо было делать! Посланный в Переяславец хазарин Дукака если и не перебежит к печенегам, но путь у него неблизкий, а войско Святослава, даже поспешая, не скоро явится к Киеву…

Сначала было сытно и весело. Народу в Киеве собралось много. Время летнее. Беженцы жили на улицах, в шатрах, в шалашах.

Иногда печенеги мчались всею массою к городу, пускали за стены горящие стрелы. Для ребят не страх, а потеха. Сидели, как воробьи, на крышах, гасили огонь, собирали стрелы, чтобы передать своим лучникам: пусть печенежское железо убивает самих печенегов, ранит их коней.

Пригнанных в город коров, овец, лошадей, гусей съели за полтора месяца. Старого хлеба, прошлогоднего, и до осады было мало, осталось же – крохи. Начался голод, и немощные люди, привыкшие терпеть, держались, а здоровые начали падать, иные же помирали.

Великая княгиня Ольга теперь каждый день поднималась с внуками на стену и обходила город. У Ольги всегда была с собой корзина с сухарями, и у каждого ее внука была корзина с сухарями.

Все защитники получали по сухарю, а лучники, поражавшие печенегов стрелами, – по два. Княгиня приходила не подкармливать – много ли в сухаре еды? – ободрить улыбкой, подкрепить словом, а то и молитвой.

– Терпите! – говорила она поникшим пасмурным мужам. – Печенегов тьмы, а город взять им Бог не дает. Придет князь Святослав – прыснет от Киева печенежская сила по-мышиному.

– Дождемся ли? – спрашивали Ольгу воины.

– Коли сегодня Бог все еще гневен на нас, грешников, так завтра смилостивится. У Господа есть завтра. Подождем, будет и нам солнышко, улыбка Господняя.

С княгиней и княжичами приходил Баян с гусельками. Если печенеги не подступали, не грозили, он играл и сказывал защитникам города старины о хоробрых поединщиках, о грозном царе Аттиле, о князе Кии, основателе Киева, о вещем Олеге… Мальчишеский голос у Баяна пропал, мужской не устоялся, и потому слова Баян не распевал, а выговаривал под переливы звончатых струночек.

Однажды Ярополк видел со стены Курю.

– Смотри! Смотри! – подозвал он Баяна. – Вот он – волк! Я его узнал. Смотри, какой черный конь у него! А как он смотрит на стены!

– Так бы и сожрал.

Воевода Блуд, бывший при Ярополке неотлучно, встревожился:

– Не собирается ли он пойти приступом?

– Чего ему приступать?! – горько усмехались воины. – Он ждет, когда мы друг на друга кинемся от голода.

Узнавши о таких разговорах, великая княгиня Ольга обошла вечером город крестным ходом. С иконами, с хоругвями, со свечами. Священники кропили святой водой стены и защитников.

Куря на приступ не решился. Но стоять под Киевом всей печенежской ордой было не просто: коней нужно кормить. А тут еще пошли разговоры, будто князь Святослав узнал об осаде Киева и поспешает со всей силой.

Не захотел Куря испытывать судьбу. Оставил под Киевом сына прежнего ябги Илдея, а сам, якобы для защиты кочевий, ушел на Днестр, взял с собою три тысячи воинов.

В Киеве убыли в войске печенегов не увидели, не почувствовали. Печенежская орда, обложившая город, была многолюдной.

Совсем невмоготу стало даже защитникам, а о народе что и говорить: поймать крысу – пиршество. Люди больше лежали, чем ходили.

Ну а где же была дочь Свенельда, грозная поленица? В поле. Не было от нее помощи родному городу. Увидела печенежские тьмы и поехала куда глаза глядят, сказав себе: «Обуха кнутом не перешибешь». Успокоила совесть.

Мудрая Ольга, не ведая, добрался ли хазарин Дукака до князя Святослава, осмотрела пустые амбары и кладовые, собрала вече и поклонилась народу:

– Житницы мои пусты, я отдала вам и воинам весь хлеб. Мои внуки получают на день по сухарю. Знаю, терпеть далее сил нет. Давайте же сыщем среди нас человека, который умеет говорить печенежской речью, чтоб сошел у осаждающих за своего. Пусть переплывет он Днепр и позовет на помощь воеводу Претича. Скажем воеводе правду: «Если завтра не придешь, горожане сдадут печенегам Киев – дом наш, счастье наше и слезу нашу».

И народ сказал:

– То – правда. Завтра потерпим, а на большее жизни не хватит, ибо мало в нас соков и сил.

Стали искать, кто бы смог выйти за стены и обмануть печенегов. И назвали только двух мужей, но оба не умели плавать. Тогда Ярополк указал матери и народу на старшего сына илька Юнуса. Юнус, как всегда, был со Святославом, а семейство его оставалось в Киеве. Старшая жена предводителя гузов была из рода печенежского, а сыну ее Батану было от роду десять лет.

Подумали, как одеть Батана, что в руки ему дать, подсказали, о чем он должен говорить печенегам, а главное, отняли от себя последние крохи и накормили, чтоб не утонул от бессилья в могучих водах Днепра.

Глубокой ночью спустили Батана со стены в корзине, и прополз он ужом к печенегам, и спозаранок стал ходить по стоянке и спрашивать:

– Не видел ли кто моего коня с белой меткой на груди?

Над отроком посмеивались и посылали искать ветра в поле. Закинув узду за спину, бродил Батан среди печенегов, приближаясь к реке. И когда вышел на берег, вдруг сбросил с себя кожушок да обувь и бросился в Днепр.

Тут только печенеги спохватились, прибежали к воде с луками и пускали стрелы в пловца. Батан нырял уткою и выныривал не скоро. Сильное течение несло все дальше от берега и все ближе к середине реки. Выбился Батан из сил и не стал нырять. Повернулся на спину, чтоб хоть немного перевести дух.