Стрингер. Летописец отчуждения - читать онлайн книгу. Автор: Александр Радин cтр.№ 42

— Мне полегче что-нибудь! Еще плащ и баллончик с белой краской. Хорошо? — крикнул в сторону удаляющейся черно-желтой спины Смертин.

Алексей начал входить во вкус. Покровительство со стороны Полковника могло принести много приятных бонусов с бытовой, так сказать, стороны. Надо было им пользоваться, пока была возможность.

— Попробую, — бросил уже почти с улицы блондин.

Смертин вернулся к себе в комнату, которую больше никто не посмел запереть. Он в очередной раз оценил масштабность беспорядка, отшвырнул ногой в сторону несколько потрепанных учебников и устроился на целой горе книг. И Ленин тут был, и история КПСС, и даже «Мальчиш-Кибальчиш», которого теперь и в Интернете днем с огнем было не отыскать.

Алексей осмотрелся. На ободранной стене вырос какой-то красненький пупырышек. Совсем мелкий. Стрингер потянулся было ладонью.

— Не трогай! — предостерег его Рябой, лежавший на драном матрасе в углу. — Грибок может быть опасен.

— Спасибо, — отдернул руку Смертин.

— Я вот все думаю… — неожиданно начал Рябой.

Алексей про себя облегченно вздохнул. Он еще утром искал тему для разговора, чтобы хоть как-то растормошить сталкера.

— Сидишь так перед «мясорубкой» и размышляешь… — продолжал задумчиво Рябой. — Одно движение, и все. Труп. Живого места не останется. Но при этом всегда есть выбор. Обойти или податься назад. Фантазируешь, конечно… Точно знаешь, что есть выбор. А еще знаешь, что не прыгнешь, если, конечно, не самоубийца… Вот приставили баян к башке и сказали: «Щас сдохнешь». И нету выбора. Нет, хоть тресни. И каждая клеточка в тебе вопит. Сердце из груди так и рвется! Все! Щас нажмет! Тю-тю! А внутри так сжимается мерзко!

Сталкер замолчал, а потом тоскливо посмотрел на Алексея. Во взгляде Рябого сквозили беспомощность и смирение. Будто сейчас здоровенный палач в колпаке ухватит его за ногу и потащит на эшафот, а он даже не пискнет.

— Я домой хочу, — едва слышно сказал Рябой.

Он медленно встал и сел на подоконник. Никакой мебели «монолитовцы» так и не принесли.

— …Когда Петро увидел. Кровищу, глаза… Вещи отдали? — наконец обратил внимание на рюкзаки сталкер.

— Нас отпускают, — кивнул Алексей.

— Правда? — образованно спросил Рябой. — Мы же теперь знаем, где их база…

— Тут дело одно есть, — замялся стрингер.

Он увидел, с какой надеждой встрепенулся сталкер, и не хотел, чтобы тот опять расстроился и впал в состояние смертельно больного, в котором провел почти все утро.

— Д-е-л-о, — тягуче просмаковал слово Рябой, уставившись в потолок.

— Ну так что?

— А?

— Дело, говорю, — повторил Смертин.

— Всегда есть какое-то д-е-л-о, — старательно вытягивал Рябой. — Всегда есть «но»… Ты вернешься, «но»… Ты разбогатеешь, «но». Ты выживешь, «но»… А можно без «но»?

— Нет, — жестко ответил стрингер. — Ты же сам сказал, что видел их базу.

— Не хочу я больше никаких дел. Хочу за Периметр. Навсегда… Есть один алкаш за стенкой, Айратом все кличут. Он ведь сталкер бывший. Забомжевал и с катушек слетел. Так вот, у него только по пьяни мозги на место встают. Однажды я напоил его со скуки, и Айрат сказал такую вещь… Зона, говорит, как сладкая нимфоманка-любовница. Трахает крепко, но до потери пульса. Я не хочу стать таким. Когда ствол к башке приставили, понял, что никакой я больше не сталкер, да и не был им никогда… Теперь я просто хочу домой.

— Один мой приятель-сталкер говорил то же самое. Мол, возвращался и клялся больше в Зону ни ногой, — попытался Смертин перевести разговор в другое русло.

— И?

Алексей запустил руку в карман, вновь ощутив кончиками пальцев прохладный металл распятия Вика.

— Он ушел, — коротко ответил стрингер. — И больше никогда сюда не вернется.

— Не ври, — не поверил Рябой.

— Правда, ушел, — закивал, словно лишний раз подтверждая свои слова, Смертин. — Короче, я завтра выхожу с «монолитовцами». Они провожают меня до последнего для репортажа объекта. Зачем, я так и не понял, если честно. Люди все незнакомые, а тебя я знаю. Обещают снаряжение и оружие. Я прошу тебя пойти со мной.

Алексей начал старательно изучать камеру на предмет неисправностей.

— «Монолит» — ублюдочная группировка. Шизики они, — пробурчал Рябой. — Не знаю, отчего такое милосердие. Скорее всего, они используют тебя в своих интересах.

— Пусть так. Они используют меня, а я их. Я не против. Так как?

— А у меня есть выбор?

— Уйти, — коротко ответил стрингер.

— Ага. Это ты важный для них фазан, на тебя засаду ладили. А меня дальше дистанции выстрела снайпера не отпустят.

— Значит, выбора нет.

— 05:27 по Москве, 24 августа 2031 года. За время последнего стенд-апа много чего случилось. Вик умер. Это стало для меня самым страшным ударом. Он не был ни другом, ни старым приятелем. Но хоронил я его, как брата. Потому что он сопротивлялся влиянию Зоны до самого последнего вздоха. Знаете, некоторые сталкеры говорят о ней как о живой…

Зона на каждого воздействует по-своему. Кто-то сходит с ума, кто-то превращается в бездушную машину для убийства, кто-то становится бомжом. Но все до конца верят, что пришли в единственное место, где могут исполниться все их мечты. Глупо и наивно. Это странная вера. Я думаю, что обычно человек представляет немного по-другому место, где должны сбыться его грезы. Ну не знаю… Мне видится берег океана, мягкий песок и джинн, нависший над лампой. «Хочу это, хочу то…» Идиллия. А тут грязь, вонь, трупы. И смерть, которая за каждым идет по пятам.

Она тут уже другая. Не та старуха с косой, что за Периметром. О-о-о, нет. Ха-ха… Та, что с косой, — вполне безобидная старушенция, по сравнению с этой… хм… заразой. Здешняя не просто приходит в назначенный час. Кажется, что она запрыгивает на плечи с самого момента, как только ты переступаешь за колючку, приставляет тебе к шее грязный, залитый гноем тесак и время от времени на него давит. И нет от нее никакого спасения, нигде не спрячешься. А когда ей надоедает играть, она либо быстро сносит голову, либо делает маленький порез, чтобы ты свалился медленно и мучительно от заражения крови. Но, прежде чем сдохнешь, ты будешь чувствовать каждый ее хриплый вздох, каждое движение и паниковать, напрягаться, скулить, пока она, наконец, не отпустит тебя и не займется следующим ловцом счастья. Вот это тут самое страшное.

Баста, уважаемые зрители! Я выхожу на финишную прямую! Передаю приветы всем, особенно тебе, мой милый спонсор Дагонов. Направление — Радар.

Рассвет может производить на человека разное впечатление. Возрождение жизни, торжество света — все это для неженок-романтиков. Загоните таких на десять хмурых осенних дней в тайгу, а потом спросите. И они, тяжело вздыхая, ответят, что рассвет — это холод и боль в каждой мышце. Отгородившись крепкой стеной цивилизации, люди забыли, что значит ежедневно выживать. За время странствий по Зоне стрингер это понимал все отчетливей.