Обнаженная натура - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Артемов cтр.№ 88

— Ну и где же ваш клад? — серьезно спросил полковник, оглядывая комнату.

Пашка сунул руку под диван и вытащил мокрый узел. Бросил его на стол. Клацнуло увесисто, полнозвучно…

— Заприте дверь, — приказал Кузьма Захарьевич.

Пашка запер дверь, подошел к столу и развязал футболку. Комната озарилась, как волшебный грот…

— М-да, — задумчиво сказал полковник, перебирая разноцветные стекла. — Стало быть, в аквариуме…

— Так точно! — доложил Павел. — Я давно чуял… Как прохожу мимо, так тяга какая-то, — соврал он, сам уже веря в эту «тягу». — Интуиция, знаете…

— У меня, между прочим, тоже возникала мысль, — по-прежнему задумчиво проговорил Кузьма Захарьевич. — Давно хотелось мне запустить туда руку… Но знаете, две вещи смущали. Во-первых, слишком просто для клада, а во-вторых, вы не поверите, но жаба эта отвращала… Неужели на эту жабу и был у старухи дьявольский расчет?

— Я тоже жабы побаивался, — признался Родионов. — Подойдешь бывало, поглядишь… Нет, думаешь, потом как-нибудь, не сейчас… А ночью встал, чувство вины… Преодолел себя, и вот вам, пожалуйста…

— Надеюсь, вы не собираетесь нести это… сдавать государству…

— Еще бы! Козленкам этим… Абрамовичам…

— Правильно, — сказал полковник. — Дело следует хорошенько обмозговать…

— Кузьма Захарьевич! — голос Родионова стал почти умоляющим. — Может, вы… Я человек ненадежный. Пусть это у вас пока похранится. А потом — пополам…

— Ну пополам, не пополам… — смутился полковник.

— Пополам! — твердо решил Родионов.

— Хорошо, — сказал полковник. — Я это унесу пока. Действительно… Но, заклинаю вас, никаких самостоятельных шагов, ладно?

— Так точно! — воскликнул Павел, почувствовав вдруг душевное облегчение. — Знаете, радостно найти клад, но, честно вам скажу, радость эта какая-то жутковатая… Тягостная…

— Вот и хорошо, — полковник свернул узелок и спрятал в карман старых галифе.

Через час позвонил Грише Белому и отвез ему один камень. На пробу.

— За деньгами, если дело стоящее, зайди после обеда, — сказал Гриша, едва взглянув на сверкающий камешек.

После обеда в приемной у Гриши встретили его два охранника в тесных штатских пиджаках, которые при его появлении сделали попытку подняться навстречу, но только чуть подались вперед, дернув одновременно головами на негнущихся коротких шеях и застыли, склонив свои лбы, приняв позы насупленных быков.

Холодная молчаливая Риточка, не взглянув на Родионова, провела его в кабинет и неслышно удалилась, плотно прикрыв за собою дверь. Глухо проворчал запираемый за спиной дверной замок.

Навстречу Родионову поднялся Гриша Белый. Лицо его было хмуро и неприветливо, две жестких складки залегли в углах рта. Белый пристально посмотрел Пашке в глаза.

— Паша, — сказал он тихо и очень серьезно, — если у тебя есть еще что-нибудь такое, то хранить это дома нельзя. Хочешь, мы сейчас возьмем хлопцев и…

— Нет, Гриша. Ничего такого у меня больше нет, — сказал Родионов. — Да и этот, ты же знаешь, я подобрал случайно…

— Нету! — куда-то в угол сказал Гриша Белый и только теперь Пашка заметил сидящего на угловой кушетке еще одного человека, совершенно ему незнакомого. Человек был укутан в темно-серый плащ с поднятым воротником, лицо его казалось обсыпанным мукою, настолько оно было неестественно бледно и безжизненно. Человек этот молча кивнул, блестнули очки с кромешно темными стеклами.

— Ты уверен, Паша? — переспросил Гриша. — Это крайне важно…

— Что ж ты думаешь, я старуху-процентщицу зарезал? Или двенадцать стульев нашел? Или…

— Не темни. Дело в том, Пашка, что камень именной… У него есть собственное имя. А толковые и ученые люди говорят так, — тут Гриша Белый снова глянул в угол и снова оттуда утвердительно блестнули очки, — так вот, толковые и очень ученые люди говорят, что он не должен быть один. Что их когда-то сразу после революции взяли целой кучей. И почти у всякого из них было собственное имя. И все эти годы, все эти семьдесят лет, их так и искали целым списком. И поверь мне, Родионов (никогда прежде Гришка не называл его Родионовым!), — этот список, все эти имена назубок знает едва ли не каждый уважающий себя ювелир. Но самое для нас с тобой неприятное, Паша…

Белый подошел к столу, налил из бутылки стакан минеральной воды и выпил залпом, кивком предложил Родионову, но тот отрицательно покачал головой.

— Самое для нас с тобой неприятное во всей этой истории, — продолжил Гриша, — это то, что мы с тобой засветились. Ты меня, что называется, подставил со своей находочкой. Я сунулся, как обычно, ни о чем не подозревая таком, и на тебе, влип как муха… Образно говоря, Паша, теперь рядом с мертвыми именами этих чертовых камней стоят наши с тобой живые… пока еще живые имена. Ты сказал, что нашел его на Арбате. Эх, Паша, Паша… — Белый укоризненно покачал головой и причмокнул. — Нашел на Арбате… Вот послушай-ка эти имена, — Гриша открыл записную книжку и стал читать: — Штернсапфир «Схимник», красный бриллиант «Златоуст», синий бриллиант «Патриарх», александрит «Цесаревич», рубин-оникс «Светлейший», жемчужины-парагоны… Изумруд «Андрей Первозванный»… И это только самые главные, Паша. Тут по мелочи еще много чего… А то, что ты мне принес, называется, к твоему сведению, так: «бесцветный бриллиант «Князь Потемкин»… Нашел на Арбате…

Он поглядел на бледнолицего в углу, тот безнадежно развел руками.

— Ладно, Гриша, — сказал Родионов, — ты, в общем-то, прав, как всегда. Я нашел их всем скопом, сразу. И знаешь где? Не поверишь. В старом дрянном аквариуме старухи Розенгольц…

Человек в темных очках ударил себя кулаками по коленям, вскочил с места и еще раз хлопнул себя ладонью по лбу:

— Федорыч! — вскричал он. — Черт меня дери! Ну как же я сразу… Разрази меня гром!

— Куда же ты, скотина, смотрел? — зло сказал ему Гриша. — Профессионал хренов.

— У меня что, время было?! — огрызнулся бледнолицый. — Контора на пятки наседала. Спасибо, успели основные пункты проверить… Потом мудак этот вперся со шкурами своими. А контора, кстати, тоже облажалась. Они там под полом все изрыли, как землееды…

— Но тут же дураку понятно, что в аквариуме…

— Вот именно, что дураку! Кто ж в аквариум может все это запихать? А разобьется, да мало ли что… И потом Фуфель был там со своей электроникой…

— Ну и что ж он, твой долбаный Фуфель?..

— Пару углов обследовал, и на Батрака напоролся, не успели предупредить… И потом период у него такой, у Фуфеля, — старая болезнь, клептомания, обострилась. Часы со всех поснимал, не мог удержаться…

— А-а, это тот… Тараканомор! — усмехнулся Пашка, припомнив визит Угорелова. — Жалко, что он не настоящий…