Планета №6 - читать онлайн книгу. Автор: Антон Антонов cтр.№ 31

У водилы как раз не было жены, и он имел в отношении Женечки самые серьезные намерения.

– Я буду тебе изменять, – с самого начала предостерегла его Женечка. Но водила по имени Толик парировал ее возражения вполне в духе российской глубинки:

– А я тогда буду лупить тебя как Сидорову козу, – сказал он.

– В этом что-то есть, – согласилась Евгения. – Давно мечтала заняться садомазохизмом и флагелляцией. Очевидно, обычного секса ей уже было мало.

Толик мудреных слов не понял, но Женечка уже ушла в новую идею с головой, и заключительный отрезок пути они посвятили обсуждению порки и бичевания.

Слушая Евгению, увлеченно разглагольствующую о розгах, кнутах и шамберьерах, а также о цепях, ошейниках и колодках, Толик пришел к выводу, что жениться на этой девушке, пожалуй, не стоит, потому что она сумасшедшая. Но пожить с нею некоторое время было заманчиво, потому что Толик еще никогда не жил с сумасшедшими.

С этими мыслями он и привез своих пассажиров в деревню.

Ясука Кусака даже и не думал возражать. Он как раз перебирал в уме всех тех, кто когда-либо за прошедшие девяносто девять лет объявлял ему кровную месть, а перебрав, присовокупил к ним тех, кто когда-либо за прошедшие девятьсот девяносто девять лет объявлял кровную месть его роду. Число врагов получилось весьма внушительным, и Ясуке Кусаке подумалось, что противодействие им всем будет сильно отвлекать его от главной задачи.

Главной задачей он считал безоговорочную победу Гири Ямагучи на соревнованиях в Москве.

Ясука Кусака считал, что его ученики не имеют права проигрывать. Каждое поражение – а они, хоть и редко, но случались – сэнсэй считал своим личным позором и в зависимости от настроения либо прогонял учеников, либо уходил сам.

Поражение Ямагучи в поединке с дальнобойщиком показало, что в подготовке лучшего и любимого ученика Кусаки далеко не все в порядке. И если сэнсэй будет постоянно отвлекаться на противодействие людям, которые желают его убить, то велика вероятность, что ученик не успеет набрать форму до начала состязаний. И тогда позора не миновать.

Деревня была в этом случае самым лучшим пристанищем. Здесь никто не разыщет сэнсэя и его ученика даже с собаками. Конечно, появление в деревне двух странных азиатов – одного старого и маленького, а другого молодого и огромного – не останется незамеченным, но разговоры об этом далеко за пределы селения тоже не уйдут. Да и вообще народ тут ничем, кроме самогонки, не интересуется.

Об особенностях быта русской деревни гостям рассказала Женя Угорелова, которая была в курсе всего, что творится на свете, да и с Толиком успела плотно побеседовать. Люба перевела ее слова для Ямагучи, тот объяснил все сэнсэю, и сэнсэй согласился.

Весь вечер он наслаждался тишиной и покоем и даже на девушек перестал ворчать, хотя Евгения опять начала отвлекать Ямагучи от мыслей о боевом мастерстве, блуждая по деревне в чем мать родила. Старушки, глядя на нее, крестились, а молодых людей, для которых, собственно, и предназначалось представление, в деревне не оказалось. Тридцатипятилетний Толик был самым младшим среди односельчан.

Как оказалось, этот Толик был не дурак и знал, куда везти приглянувшуюся ему девушку. Он, как выяснилось, просто шутил, угрожая, что из ревности будет лупить Евгению как Сидорову козу. В этой деревне ревновать было не к кому.

Евгения, однако, таких шуток не понимала и ближе к ночи ее застали за интимной беседой с цепным псом. То ли она хотела натравить его на вероломного шофера, то ли еще чего-нибудь, но только уговаривала она его долго. Пес, однако, отнесся к притязаниям девушки равнодушно, и Евгения, не спросив у хозяина, отпустила его побегать.

Утром, выглянув из дома с первыми петухами, Толик застал во дворе дивную картину. Перед будкой на охапке сена спала сладким сном нагая и прекрасная Евгения с собачьим ошейником на шее. Цепь, которая тянулась к будке, мелодично позванивала, когда девушка ворочалась во сне.

Пес, отчаявшийся истребовать назад свое имущество, без задних ног почивал неподалеку. А напротив, под вишней, которая в пору цветения очень похожа на сакуру, пребывал в неподвижности коленопреклоненный Ясука Кусака, который не мигая смотрел мимо будки, девушки и собаки на восходящее солнце.

Молодой врач областной психиатрической клиники где-то к западу от Волги остался безымянным и сгинул в безвестности, поскольку упустил уникальный шанс. Он мог бы написать на материале пациента Ивана Доева не только диссертацию, но даже целую книгу, на которую ссылались бы потом многие поколения психиатров, но он хотел только одного: лечить людей.

А вот молодой врач Московской центральной психиатрической клиники № 1 Денис Поронайский своего шанса не упустил.

Он утверждал, что его фамилия происходит от названия города Поронайск на Дальнем Востоке, но злые языки увязывали эту фамилию с названием одной известной психической болезни и называли Дениса не Поронайским, а Паранойским.

Те же злые языки намекали, что у доктора Поронайского отмечаются явные признаки упомянутой болезни в форме мании величия – и так далее в том же духе на тему «Врачу, исцелися сам».

Молодой доктор, однако, был уверен, что злые языки лгут. Он действительно мечтал о славе, но разве это зазорно? Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Плох тот писатель, который не мечтает о полном собрании сочинений.

Денис Поронайский мечтал об одной единственной книге, но такой, которая прославит его на весь мир и сделает безвестного доктора медицинским светилом первой величины.

Калмык, вообразивший себя самураем и помешавшийся на мысли о харакири, показался ему хорошим материалом для такой книги.

А поскольку Поронайскому покровительствовал зам. главного врача Кащенки, Денису было нетрудно устроить перевод Ивана Доева из областной психушки в самый знаменитый сумасшедший дом страны.

Когда Доева доставили в пятое отделение Канатчиковой дачи, его новый лечащий врач был занят. Он отбивался от медсестры Анжелы Обоимовой, которая опять начала пренебрегать приказом заниматься любовью только в свободное от работы время.

Поронайский был хороший семьянин и к внебрачным связям относился неодобрительно. Но Анжела не хотела слушать разумных доводов, поскольку в голове у нее сидел ненасытный космический Наблюдатель, который ехал крышей на удовольствиях.

В минуту просветления он восстановил канал связи с коллегами на орбите и получил от них нагоняй, который завершился очередным приказом вернуться на борт. А через некоторое время пришла радиограмма еще более грозная. По каналу телеметрической информации собратья провели полную проверку психического здоровья Наблюдателя и установили, что он вполне вменяем и способен отвечать за свои поступки.

Автоматика не врет, и по результатам этого обследования можно было сделать только один вывод: Наблюдатель чудит исключительно из вредности. То, что эротические наслаждения превратились для него в нечто вроде наркотика, не могло служить оправданием и даже смягчающим обстоятельством точно так же, как алкогольное или наркотическое опьянение не служит смягчающим обстоятельством для хулигана или убийцы.