Самоходка по прозвищу "Сука". Прямой наводкой по врагу! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Першанин cтр.№ 19

– Помогает в бою? – спросил Цимбал.

– Если только с места. А на ходу его не удержишь, – ответил Чурюмов. – Отдача сильная. Автоматы эффективнее. Приспособились уже. Если десант спрыгнул, заряжающий из автомата огонь ведет.

Цимбал вскоре ушел. Привезли ужин, хоть и остывший, но получили и водку. Натянули на ночь брезент – хоть какое-то утепление. Землянки отрыть не успели. Спали, сбившись тесно в кучу, набросав на себя шинели, запасные телогрейки и все, что имелось из тряпья.

Ночь выдалась морозная, ярко мерцали крупные звезды. Вдалеке раздавалась стрельба, взлетали ракеты. Но поблизости было тихо. Не спалось. Немилосердно мучили вши, которые до этого вроде приутихли. Миша Швецов, несмотря на холод, разделся и с ожесточением чесал то в одном, то в другом месте.

– Угомонись, Мишаня, – посоветовал Алесь Хижняк. – Я с этим делом хорошо знаком. Расчешешь, язвы пойдут, а баньки не предвидится.

– Сволочи, – яростно чухался наводчик. – Пойду выбью одежду. А тебя, Василий, не берут эти твари? Спишь, что ли?

– Привык, – равнодушно отозвался заряжающий Вася Сорокин. – Ты, Миша, к тому же психованный. Таких вши больше всего любят.

– Зато чурбанов стороной обходят.

Васю Сорокина, физически самого сильного парня в экипаже, а может, и во всей батарее, вывести из себя было трудно. Он зевнул, предположил, что мороз градусов восемь, не меньше. А насчет чурбанов и вшей, может, он для них и невкусный, но бабы ему не отказывают, даже сами лезут.

– С чего им к тебе лезть? – пыхтя, выколачивал гимнастерку о броню Михаил Швецов. – Веселый, остроумный, поговорить с тобой интересно? Ты кроме детских сказок чего-нибудь в жизни читал?

– Иногда газеты, – очень серьезно заметил Василий. – Про шпионов как-то книжку одолел. Только девки ко мне не газеты читать приходят.

– И много их у тебя? – стаскивая исподнее, спросил наводчик. – Небось очередь целая.

– Может, очереди и не наберется, но мне хватает. Я умею с женским полом разговаривать. Пожалеть, утешить, да и нравятся им такие большие мужики, видно, какой-то секрет есть. А у тебя одни мослы да подначки.

Миша Швецов, станочник из города Сызрани, снова оделся. Выколачивание одежды не помогло. Вши продолжали жрать его и бесить еще сильнее. Он ругался и ворочался, не давая спать другим.

– Ты и правда угомонись, – подал голос Паша Карелин. – Если завтра никуда не двинемся, бочку найдем и вошебойку соорудим.

– Я бы пожрал чего-нибудь, – зевнул Сорокин. – Разбудили, а на голодное брюхо сон не идет. Я дома перед сном литровую кружку молока выпивал, а к нему хлеба ржаного ломоть. Маманя у нас хлеб в печи на капустных листьях печет, корочка хрустящая. Лучше всяких городских булок.

– Поесть бы не худо, – согласился лейтенант. – Там у нас каши половина котелка вроде оставалась.

– Засохла, да и хлеба нет.

– Зато у меня спирт есть, – подал голос механик Хижняк.

– А чего молчал тогда?

Экипаж в предвкушении выпивки мгновенно объединился. Кроме каши отыскались несколько сухарей и плоская банка бычков в томате. Досталось граммов по семьдесят, но спирт был неразбавленный, и на экипаж хватило.

После этого еще час не спали, курили, вспоминали довоенную жизнь, которая, оказывается, была совсем неплохой и веселой. Куда-то подевались вши, и экипаж дружно захрапел.

День выдался солнечный. Пригорки на южных склонах подтаивали. Лед в речушке, проломленный снарядами и гусеницами танков, перехлестывало течением, вода бурлила, обегая валуны. Сплошной линии обороны с немецкой стороны заметно не было. С утра фрицы, как всегда, высыпали полсотни мин. Одного бойца убило, другого понесли в санбат – крепко осколками нашпиговало.

– Хорошо, Иван? – крикнули из укрытия. – Если нравится, еще добавим.

Ответа немец не получил. Высунувшись, продолжил:

– Почему хлеб с кашей не жрешь? Кончилась еда? Хрен погрызи. А это на закуску.

Пыхнули дымками сразу три миномета, успели сделать по паре выстрелов. Но их подстерегал по приказу Мельникова расчет тяжелого 120-миллиметрового миномета. Ахнул из глубокого окопа раз, второй. Поправил прицел, вложил еще две фугасные чушки весом по шестнадцать килограммов.

– Жрите, сволочи!

Сейчас не сорок первый год. Научились отвечать. Одна из тяжелых мин угодила в цель точно. Фонтаны взрывов видно издалека. Вместе с землей взлетел исковерканный ствол батальонного миномета, что-то похожее на обрубок тела, шипящие, смятые детонацией мины.

– Ну как русский хрен? – кричали теперь наши бойцы. – Еще хотите?

С той стороны промолчали, лишь длинной злой очередью отмолотил пулемет, согнав с брустверов любопытных красноармейцев.

В общем, все шло как обычно. В небе медленно накручивал петли двухмоторный наблюдатель «Фокке-Вульф 189». Когда время его работы закончилось, воздушный разведчик пошел на снижение. Сбросил две «пятидесятикилограммовки» и, набирая скорость, пошел на свой аэродром.

Оптика у наблюдателя была точная, обе бомбы с воем обрушились на позиции артиллерийского дивизиона капитана Раенко. Разнести прямым попаданием орудие с такого расстояния почти невозможно. Но взрыв завалил землянку, в которой спали после ночного дежурства двое бойцов.

Их едва успели откопать, посиневших, едва не задохнувшихся. Кроме того, крупный осколок почти надвое рассек щит орудия, а другой пробил накатник. Вытекло масло, и пушка вышла из строя. Прибежал начальник арттехвооружения полка и обидно отчитал капитана Раенко, которому, несмотря на вчерашние подношения, так и не удалось вернуться на прежнюю должность в штаб дивизии.

– Слушай, ты, герой Раевский! – кричал маленький оружейник, со скрюченной, поврежденной прошлой осенью рукой. – Почему орудия не замаскированы? Они у тебя как сараи торчат. Щиты за три версты видны. Ты вредитель или дурак?

Маленький капитан-оружейник начинал службу еще в царской армии, прошел все ступени и, несмотря на невысокое звание, спуску раззявам не давал.

– Я доложу об оскорблении, – обещал Раенко. – Вы ведете себя по-хамски.

– Ох, работники, мать вашу, – расхаживал вокруг искалеченного орудия капитан. – А ты, лейтенант, почему капонир не углубил?

– Не было приказа, – козырнул в ответ командир взвода.

– Служить только начинаешь, а уже пример с бездельников берешь. Артмастерской у нас нет. Шагай, кланяйся самоходчикам. Впрочем, пусть Раенко идет. Орудие починить, иначе подготовлю рапорт о халатности. А капониры углубить! Немедленно.

Проходивший мимо Карелин удовлетворенно наблюдал, как распоряжается маленький капитан. Раенко догнал самоходчика. Прикуривая папиросу (Карелина не угостил), пожаловался, что оружейник ненормальный. Орет как резаный, будто самый большой начальник.

– Это вы у нас самым большим начальником были, – съязвил лейтенант. – На «виллисе» раскатывали да стволы у пушек белой тряпочкой проверяли.