Тайна замка Вержи - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 89

Впрочем, нет. Если их ждет неудача, они либо канут в безвестность, либо бесславно закончат свои дни на плахе после того, как королевский судья зачитает приговор. Неизвестно, что хуже.

Жан Лоран отлично понимает это, а значит, от него можно ожидать только новых вспышек бешенства. Маркиз в гневе неудержим. «Господь всемогущий, остановись! – взмолился Гуго. – Ты слишком много обрушил на меня. Смерть Алисы и Элен, крушение надежд… И в довершение ты посылаешь мне еще одну неослабную тревогу».

Но оказалось, что Гуго недооценил маркиза де Мортемара.

– Два дня, – протянул Жан Лоран. – И мы упустили ведьму. Единственная нить к девке…

Он задумчиво погладил ладонью гладкий подбородок.

– Знаешь, Гуго, у испанских моряков есть одна молитва. Перед долгим плаванием они говорят: «Пусть меня бог спасет от тихих вод, а с бурными я и сам справлюсь». Мы долго плыли с тобой, мой друг, и наше плавание подходит к концу. Берег ли там или скалы, нам неведомо. Но воды бурлят, а это значит, что бог все еще на нашей стороне.

Он усмехнулся, похлопал опешившего Гуго по плечу и направился к опрокинутому столу, намереваясь вернуть его на место.

Не позволив Мортемару остаться в засаде возле пепелища, Гуго де Вержи совершил огромную ошибку. Маркиз не боялся ведьм и умел вселять бесстрашие в испуганные сердца одним своим видом. Но слуги, которым граф приказал караулить в лесу, не были ни храбрецами, ни фанатиками. Они были обычными людьми, и когда исчез воодушевлявший их пример, страх вернулся.

Его усиливала близость ведьмы.

Тело ее лежало под завалами хвороста и поленьев, приготовленных для костра по требованию Мортемара, возжелавшего сжечь труп колдуньи. Слуги живо натаскали сухих ветвей и приволокли упавшие стволы, но вот беда: огонь отказывался разгораться. Сколько ни раздували, пламя неохотно вспыхивало, облизывало желтые можжевеловые иглы и затихало, как раненый зверек.

Тогда срубили несколько деревьев, решив, что они-то уж наверняка не пропитаны сыростью земли. Мортемар лично высек искру и подпалил безжизненную дубовую ветку с хрустящими коричневыми листьями. Листья затрещали, занялись, огонь охотно пробежал по коре… Но стоило подсунуть ветку под сложенные поленья, он взвился синим, зашипел и сник.

«Отсырело!» – заявил граф де Вержи. Все остальные промолчали, отведя глаза. Оно конечно, ночью дождь прошел… Да только день давно перевалил за середину, а солнце шпарит так, что лес, того гляди, сам загорится.

А главное – хибару-то ведьминскую спалили! Его светлость так усердствовал, поджигая дом со всех сторон, что кое-кто тайком перекрестился: ох, не случилось бы пожара! Вон какие дубы невиданные высятся со всех сторон, такой займется – не потушишь! Пойдет гулять по лесу красный язык – всех подъест: и деревья, и зверей, и людей заодно.

Однако поляна оказалась заговоренной. Стоило разбушевавшемуся огню пересечь невидимую черту между лачугой и лесом, как он сам собою утих, рассыпался искрами в траве и только злобно сверкал оттуда красными угольками. Жутковатое зрелище, будто кто остановил его.

В конце концов маркиз де Мортемар ускакал, приказав напоследок сжечь тело ведьмы, даже если для этого потребуется перевести на костер весь проклятый лес. Слуги хором ответили «да, ваша светлость!». Однако стоило утихнуть топоту копыт, как старший бросил короткий взгляд в сторону мертвой колдуньи, чья окровавленная рубашка белела под завалами веток.

Кто надругается над ее телом, тот будет проклят! Все это слышали.

– Что его светлости-то скажем? – приглушенно спросил он.

– Что все сделали, как он велел, – после недолгого молчания ответил один из его товарищей.

И остальные молча кивнули. Верно, так и надо поступить. Кому охота, чтоб тебя прокляла колдунья Черного леса!

Трое мужчин, которым Гуго де Вержи приказал схватить Птичку любой ценой, засели в лесу, украдкой поглядывая в сторону, где был сложен погребальный костер для ведьмы. В это время Николь Огюстен шла по мосту, прячась за мощную шею коня Баламута.

Слугам предстояло рассредоточиться, как велел граф. Перекрыть подходы с трех сторон, чтобы заметить беглянку, откуда бы она ни появилась. Но чем дольше они сидели рядом, тем меньше им хотелось отходить друг от друга.

– Втроем-то помирать веселее, – натужно пошутил один и по тому, как широко и готовно заулыбались его товарищи, понял, что им тоже не по себе.

Долгое время вокруг них ничего не происходило. Не шелестела листва, даже беличий хвост ни разу не мелькнул в переплетении ветвей. «Видать, зверь пожара испугался», – говорили друг другу люди, и снова и снова повторяли одно и то же, пока сами не ощутили бессилие своих слов. Тогда они замолчали.

– Не объявится девка, – в сердцах шепнул один, когда тишина стала совсем невыносимой. – Что она, дура?

– Гарью несет аж до Божани, – поддержал второй.

Третий промолчал. Он хотел лишь одного: как можно дальше оказаться от этого места, и пропади она пропадом, обещанная награда. Того гляди, Черный ручей выберется из-под земли, а его монетами не задобришь.

Молчание все сильнее тяготило их. Но стоило кому-то произнести вслух ничего не значащее слово, как остальные вздрогнули: теперь звук испугал их еще сильнее. Не охотниками, посланными подстеречь жертву, а зверями ощутили они себя, не знающими, откуда придет опасность.

Не осознавая, что делают, они прижались друг к другу спинами, тревожно всматриваясь в глубину леса. В это время Николь Огюстен вступила под своды дубравы в одном лье от них.

– Что это там?

От почти беззвучного вопроса двое слуг вздрогнули, как от удара кнутом.

– Где?

– Что ты видишь?

– Чш-ш! Там…

Сперва ничего не происходило, как вдруг из-за дерева вышел черный пес. Постоял, глядя на людей, прижавшихся друг к другу, и сделал шаг в их сторону.

– Ведьма! – выдохнул кто-то, не в силах больше сдерживаться, и словно дождавшись условного сигнала, все трое вскочили и бросились бежать, оглядываясь на оборотня.

Николь Огюстен вышла с противоположной стороны на поляну.

Черный пес некоторое время следовал за беглецами, держась в отдалении. Но каждый раз, оборачиваясь, они видели его и мчались дальше, охваченные страхом, над которым граф де Вержи оказался не властен.

* * *

Николь пришла в себя оттого, что в лицо ей ткнулось что-то мокрое. Она открыла глаза и увидела над собой собачью морду.

– Баргест!

Девочка с трудом поднялась, вцепившись в загривок пса. По тлеющим останкам дома расползались мягкие вечерние тени. Мертвая Арлетт лежала на земле у ее ног.

– Как ты мог выжить? – задыхаясь, спросила Николь. – Почему не защитил ее?

Пес вопросительно взглянул на нее. Но крик одноглазой Бернадетты отозвался в ее ушах, а за ним – слова, услышанные от Жермена перед тем, как она сбежала из замка.