Именем народа Д.В.Р. - читать онлайн книгу. Автор: Олег Петров cтр.№ 70

1

Ловко обчистив кассу в Дровяной, ленковцы беспрепятственно вернулись в Читу.

Ощенкова Костя не обидел, выдал ему сотню червонцев — равную со всеми участниками грабежа долю. А две тысячи унес к Бизину, как и другое, ранее добытое золотишко осеннего «рейда». Придерживался сентябрьского уговора на спешиловской заежке.

Гутарев узнал о новой Костиной удаче на попойке у Ивана Коновалова, пятидесятилетнего крепкого мужика, самого старшего из гутаревцев по возрасту и единственного, кто имел собственный дом на Чите-I, в конце Бульварной улицы, у Читинки. Здесь часто собиралась для пьянок и обсуждения своих делишек уголовная братва.

Тут, по возвращении, и Костя с дружками-милиционерами отпраздновали успех. Сделано это было Ленковым специально, чтобы позлить Гутарева.

Столь желанное большое дело Кириллу Гутареву никак не подворачивалось. Снятая на Соборной площади с верещащей бабы горжетка с муфтой, отобранные у сошедшего с поезда китайца подушки и одеяло… Полученные за умыкнутое на мехзаводе электрооборудование полторы сотни рублей уже разлетелись. Тому же Мишке Голдобину пришлось дать три червонца, чтоб снял себе квартиру. Тут уж делать было нечего — чуть не влетел Мишка!

Михаил Голдобин, проворный двадцатисемилетний парень, бывший удалой партизан, а потом боец Народно-революционной армии, носил довольно завлекательную маску: учился на курсах разведывательного управления при Военном совете Нарревармии ДВР.

Погулять и выпить не дурак — познакомился через распутных девок с Гутаревым, сдружился, охотно примкнул к преступному промыслу. Днем Голдобин учился на курсах, а вечера проводил в гутаревской компании. Только в первой половине октября он участвовал в шести грабежах и разбойных нападениях.

У главаря шайки Мишка был в цене. Не только из-за своей отчаянности, но больше потому, что представлял в налетах солидно вооруженную силу. Пользуясь своим свободным доступом в оружейный склад разведуправления и отсутствием там хотя бы маломальского учета, Голдобин выходил на ночные дела при револьвере и ручных гранатах. А после грабежа возвращался в казарму как ни в чем не бывало.

Тянуться вечно это, конечно, не могло. Двадцатого октября, ночью, когда Голдобин, как обычно, прокравшись назад в казарму, прятал в каптерке гранаты и «наган», его за этим занятием застал сослуживец — курсант Агалаков.

Голдобин несколько раз выстрелил в Агалакова из револьвера и дал деру. Смертельно раненный курсант успел прошептать прибежавшим на выстрелы товарищам имя своего убийцы.

На Голдобина объявили розыск, несколько дней он пересидел на «хазах», что его не устраивало. Посему высказал намерение из Читы скрыться. Но Гутарев терять преданного ему, отчаянного и хитрого подручного не хотел. В шайке и так уже многие бухтели на атамана из-за малого фарта.

— Не трясись, Мишка! — успокаивал Гутарев Голдобина за бутылкой разведенного спирта. — Ты парень везучий! Мы с тобой еще не одно дело провернем!

— Мазы, Киря, нет, чую! Работаем по мелочовке, а, вон, Коське-то прямо в руки все идет! Лихо он прошелся по Кяхтинскому тракту, богато! А на днях, говорят, в Дровяной такой куш взял!..

— Херня! Мы тоже не лыком шиты! Погоди… Я тебе вот что скажу, — Гутарев перешел на шепот, перегнулся через стол к Мишке, кивнул в сторону кухоньки, где гремела посудой Ленка-Курносая, гутаревская наводчица Елена Гроховская. — Мы тут с нашей красавицей один домишко приглядели…

Елена Гроховская, разбитная бабенка цыганской крови из Кузнечных рядов, прозвище свое получила из-за провалившегося от сифилиса носа — последствий бурного девичества. Ее старший брат, Игнатий, в крепком подпитии прилюдно заявлял: «Ленка бы все любовь крутила! „Зятьев“ много через нее имел! Оттого она и нос свой потеряла!» Но в последнее время шуры-муры водила Курносая только с Мишкой Самойловым, лже-милиционером из 5-го участка уездной милиции, человеком Ленкова. Тоже, своего рода смычка образовалась.

Подробности предполагаемого дела Гутарев Голдобину изложить не успел.

Хлопнула калитка, протопали шаги на крыльце, и схватившиеся за револьверы собеседники услышали голос Самойлова.

— Ленка! Одна?

— Кирька тут с одним нашим…

— Здорово! — в дверном проеме появился Самойлов. — Хлеб-соль честной компании!

— Присаживайся, женишок!

— Это можно, только я не один.

— Спиртишку добавишь, и компанию твою примем, — усмехнулся Гутарев.

— Это не заржавит! — со смехом откликнулся Самойлов и вышел.

Вскоре раздались приглушенные голоса, у порога заторкали обувью, кисейный полог откинулся, и в комнате появились Самойлов с Ленковым и еще два его дружка — милиционеры Яшка Гаврилов и Алешка Сарсатский, бывший таможенник, — все в гимнастерках, перепоясанных ремнями.

— Ты глянь, Миха, прямо целое войско пожаловало! — съязвил Гутарев, откидываясь на гнутую спинку венского стула. — А ты, Константин, еще не поступил в милицию, а то, смотрю, тоже при форме?

— Я в милицию не поступаю, я на нее наступаю! — не полез за словом в карман Ленков.

Шумно бухнулся на стул, тяжело облокотился на крышку стола, исподлобья глянув на Гутарева и Голдобина, потом перевел взгляд на Самойлова:

— Доставай, Мишка, наш взнос в застолье.

Тот сунулся назад на кухоньку, вынырнул к столу с двумя бутылками спирта. Следом Ленка-Курносая уже тащила чашку жареного мяса и каравай пшеничного хлеба.

— Пошла гулянка! — заржал уже пьяненький Голдобин, усаживаясь поудобнее.

За спиртом взаимную неприязнь Гутарев и Ленков загнали внутрь. Костя сдержанно отвечал на назойливые расспросы уже окончательно окосевшего Голдобина про удачливый «рейд». Гутарев молча слушал, заливая спиртом злобную зависть. Остальная компания отменно жрала и пила, отпуская реплики и сальные шуточки по поводу и без повода, в Костины рассказы особо не вслушивалась, больше обращая внимание на игривую Ленку, снующую между столом и кухней.

Оба вожака, несмотря на изрядно выпитое, не пьянели.

— Говоришь, богатый улов взял? — прервал Голдобина, что-то опять пытающегося выспросить у Кости, Гутарев, кривясь подобием улыбки и глядя мимо Ленкова. — А в общий котел чего-то не торопиться долю внесть…

— Почему же, я — завсегда!

Ленков презрительно усмехнулся, лениво сунул руку в брючный карман и картинным жестом высыпал на стол, меж тарелок, горсть золотых червонцев. Мгновенно протрезвевший Голдобин жадно уставился на монеты.

— Артистничаешь… Ну-ну… — Глаза Гутарева мгновенно налились яростной злобой. — Не больно ли, Костя, нос задрал?

Ленков внимательно посмотрел на Гутарева, игранул желваками на крепких скулах.

— Слушай, Кирька, нам с тобою делить вроде нечево. У кого какой фарт идет, чо уж тут зубами скрежетать… Я не дядю-богатея имею, вот этими руками все добываю! И тебе никто не мешает! Я, к слову говоря, как раз одну наводку получил, неплохо можем наварить… Как нащет совместного похода?