– И складывается такое впечатление, что в Приморске начинает клокотать. Того и гляди…
Владимир Родионыч встал из-за стола, подошел к окну. Отодвинул штору. Часы на стене звонко шинковали время.
– Он сошел с ума, – сказал Владимир Родионыч. – Ваш Гринчук совершенно ополоумел! Напрочь. Он решил убить Ингу…
Владимир Родиныч повернулся к Полковнику.
– Вы понимаете – он делает все, чтобы ее убили. Ее похитили, но, судя по всему, не из-за денег.
– А из-за чего? – холодно осведомился Полковник.
Естественно, эти мысли пришли и в его голову. Теперь можно было выслушивать Владимира Родионыча, сверяя его выводы со своими.
– Из-за того, что она была моим секретарем, – Владимир Родиныч загнул, было, палец, но спохватился и сунул руку в карман. – Из-за того, что она любимая женщина Юрия Ивановича Гринчука, который всё знает о своих подопечных, имеет среди нас сеть информаторов и может многое рассказать… Если найти его болевую точку.
– Ну…
– Не нукайте вы мне, любезнейший, – отмахнулся свободной рукой Владимир Родионыч. – Гринчуку мало этого, он еще разболтал всем, что Инга привезла с собой эти треклятые миллионы… Теперь, если даже раньше это было неизвестно… А, судя по тому полумиллиону на яхте, это было неизвестно похитителю, то теперь Ингу могут заставить выдать деньги, а затем ее просто убьют! Вы это понимаете?
– Я об этом думал, – согласился Полковник. – Но…
– Но… – задумчиво сказал Полковник. – Всё это на первый взгляд. А при более вдумчивом рассуждении могут появиться варианты. И тогда действия Гринчука не столь глупы.
– Ну-ка, ну-ка! – Владимир Родионыч сел на стул, вскочил и прошелся по гостиной. – Что там разумного в действиях Гринчука?
– Если Ингу похитили, то сделали это не ради денег. Вы и сами не назвали деньги среди возможных причин похищения. Вы поняли, что, так или иначе, это удар в нашем с вами направлении. Кто-то начал прощупывать возможности перехватить управление. Накопать компромат на вас, например. Контролируя вас, этот неизвестный может контролировать очень влиятельных людей и достаточно крупные суммы денег, а не какие-то шесть миллионов, – Полковник разгладил край скатерти. – Например, это сделал тот, кто пытался убить Гринчука… Ведь если бы Юрия Ивановича пристрелили по дороге, мы бы до сих пор не знали, что Инга исчезла. Нет?
Владимир Родионыч вернулся к столу, сел на стул и налил себе в стакан минеральной воды.
– Вполне возможный вариант, – Полковник взял со стола бумажную салфетку и принялся складывать из нее кораблик. – Через несколько дней, когда с Ингой… договорились бы, она вернулась бы сюда, в город, безутешной вдовой. Несостоявшейся женой. И вы бы приняли ее к себе. Так?
– Принял бы, – голос Владимира Родионыча стал уже почти совсем спокойным.
– Вот именно. А деньги… большие деньги, достались бы Инге, как лишний повод остаться в живых и согласиться работать на… На того, кто прячется в Приморске. Но вышло не совсем так, как хотелось. Гринчук – по привычке – выжил. Приехал в Приморск и обнаружил, что Инги нет. Сорвался, поднял скандал, набил несколько рож… извините, лиц, и сделал нормальное, тихое возвращение Инги невозможным, – Полковник закончил кораблик, поставил его на скатерть, взял новую салфетку. – Что теперь?
– Они могут ее убить…
– Зачем? От злости? Такие люди не злятся, они прикидывают варианты, составляют планы и готовят запасные пути. Гринчук поставил условие – или Инга будет найдена, или он перевернет всё. И у него, насколько я понял, такие возможности есть. И пока он в Приморске, пока он жив – будет жива и Инга, как возможный козырь при переговорах. Умрет Инга – умрет возможность всё уладить миром. А то, что начали давить на нас, во-первых, указывает, что ребята в Приморске, заволновались, а, во-вторых, выдает, что у Приморских ребят есть кто-то и здесь.
– Красиво излагаете, – подумав, кивнул Владимир Родионыч, – кораблики очень красивые делаете. Выходит, что Гринчук всё держит, пока, под контролем?
– Если я прав… – Полковник взял бумажные кораблики со стола, сжал их в кулаке. – Но если я не прав…
Владимир Родионыч потер лицо.
– Я уезжаю на переговоры… О вашем источнике я буду молчать. Мы знаем только, что Гринчук жив, что он в Приморске… Кстати, вы мне все понятно объяснили, я почти с вами согласен… Но вам ничего не показалось странным в поведении Юрия Ивановича?
– Странным? – переспросил Полковник. – Странным… Дерется он много. Это на него не похоже. Совершенно. Обычно он предоставляет это почетное право другим. А потом разбирается с уцелевшим.
– А это тот самый Юрий Иванович? – спросил уже от двери Владимир Родионыч. – Вы бы попросили у своего источника, чтобы он вам… как это сейчас… бросил картинку.
Владимир Родионыч аккуратно прикрыл за собой дверь. Полковник посмотрел на смятые кораблики в своей руке, брезгливо бросил их на пол, достал из кармана мобильный телефон, но, передумав, спрятал его обратно.
В гостиную заглянула официантка.
– Несите второе, – распорядился Полковник. – Война войной, а обед…
* * *
– …по расписанию! – словно подхватил его фразу Гринчук.
Стол, за который они сели обедать, был покрыт не белой скатертью, а старой клетчатой клеенкой, вино было не в хрустальном графине, а в трехлитровой банке… Но борщ, сваренный Рубиным, был вкусен и наварист, зелень, только что сорванная на огороде, источала соблазнительные ароматы, а тонко нарезанное чуть розоватое сало выглядело определенно не хуже, чем ресторанные деликатесы.
Хозяин разлил в кружки вино из банки.
– С возвращением, Аркадий! – сказал Рубин.
Аркаша взял со стола кружку, с сомнением заглянул в нее. Легонько стукнул о подставленные кружки Рубина и Гринчука.
– А ничего так вино, – Гринчук чуть пригубил и поставил кружку на стол. – Это вы сами всё готовите?
– Представьте себе! Похоронил супругу десять лет назад и вот до сих пор живу один. И, знаете, привык. Только вино у меня никак не получается. Ты кушай, Аркадий!
Клин оглянулся по сторонам.
Стол был накрыт в беседке, в дом они так и не заходили, дождались хозяина на лавочке во дворе.
– И никому не сдаете квартиру? – Гринчук зачерпнул ложку густого борща, попытался взять в рот, но остановился. – Горячий.
– А вы не торопитесь, – посоветовал Рубин. – Кушать нужно не торопясь. Вкушать! Наслаждаться даже и не самими блюдами, а процессом. Согласитесь, когда люди идут в ресторан, они доплачивают не за результат… Насытится можно и перловкой. Они платят за процесс, вкус, за возможность это делать под музыку, красиво… И курортников я не пускаю по этой самой причине. Я привык наслаждаться жизнью. У меня есть пенсия… Небольшая, как сейчас принято говорить, но хорошая. Время от времени мне достаются заказы на ремонт и пошив обуви… Вскладчину с соседями мы держим двух кабанчиков, каковых обычно забиваем к зиме. Соседи за свиньями ухаживают, а я помогаю решать проблемы с кормами. Живем, так сказать, в симбиозе.