Молчание бога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Золотько cтр.№ 21

Хозяин рассеянно кивнул. Это посол себе не может представить, что доводилось видеть Хозяину, и как часто он слышал слова о гибели мира и необходимости борьбы. Даже сам он когда-то такие слова говорил. И ему даже показалось, что он спас мир. Тогда. Тогда спас. И тогда показалось, что спас. Ты вначале спасаешь мир, а потом всю оставшуюся жизнь мучаешься одной мыслью – а было ли это спасением? Или ты только отсрочил конец. Или сделал его еще более ужасным.

– Они используют святое писание, – воскликнул посол. – Они называют себя чистыми, а толкают людей в грязь. В бездну...

– В геенну огненную, – подсказал Хозяин.

– Да. И как, по-вашему, может разобраться в этом простой человек, если даже святые отцы на диспутах бывают повержены, – посол забыл, кто сидит напротив него за столом.

Посол помнил обиду и бессилие, которые недавно испытал. Церковь, заполненная людьми, епископ в полном епископском облачении и стоящий перед ним старик* одетый в простую белую одежду. И крики толпы, приветствующей слова старика, и свист в ответ на слова епископа. И кровь, пролившаяся после этого...

– Как может разобраться простой ремесленник, – сказал посол, – если ему говорят, что Бог не создавал нашего мира. Что Бог совершенен и всякое его творение совершенно. И если наш мир несовершенен – а это испытал на себе каждый – то, значит, создал его не Бог, а дьявол.

Только душа может быть совершенна, а это значит, что ее создал Бог. И, значит, Ветхий завет не святое писание, а рассказ о деяниях дьявола... Только Евангелие... И то извращенное...

Хозяин снова кивнул.

Такое он уже тоже слышал. Давно. Все это началось перед самым Договором. Только-только у христиан появился шанс. Языческие боги готовились уйти. Не хотели, но готовились, потому что им, Хозяину и Ловчему, удалось их уговорить.

– Плоть от дьявола, душа от бога. А змий – спас Адама из заточения в раю, который был только тюрьмой, похожей на рай небесный, – посол доел цыпленка и перешел к рыбе, не забывая все это запивать вином. – И эта зараза ползет от города к городу, от деревни к деревне. И если бы только простолюдины... Благородные рыцари и даже граф!.. А тут еще упыри и оборотни, ведьмы и предсказатели... Близится последний день!

Посол возвысил голос, подавился и закашлялся. Торопливо запил вином.

– Огнем и мечом, – откашлявшись, просипел посол. – Выжечь скверну. Уничтожить. Ересь, нечисть, наемников... Вы, кстати, знаете, сколько наемников сейчас бродит по дорогам от замка к замку, предлагая свои мерзкие услуги? Более двадцати тысяч! Этого войска хватило бы для того, чтобы снова освободить Иерусалим. А вместо этого их нанимают, чтобы убивать христиан. Некоторых из этих наемников посвящают в рыцари и дают им высокие должности... Святая церковь пытается остановить все это, пытается прекратить это безумие... Был наложен запрет на арбалеты и луки в войне против христиан. И что, его выполняют?

– Даже в вашем отряде я видел лучников, – подсказал Хозяин.

– Кто нападает на ближнего своего, да еще на священнослужителя, тот не христианин, и может быть поражен стрелами, как лучными, так и арбалетными, – парировал посол. – Мы вводим Божий мир, и что же? Что?

– Что?

– Вы знаете... знали замок Ворона, дальше по побережью, на юг?

– Проезжал как-то...

– Его взяли и сожгли в прошлую Пасху. В Страстную пятницу, – посол даже отодвинул блюдо. – И никто, даже тамошний духовник, не избег смерти от железа или огня. Уничтожить.

– Что? – спросил Хозяин, – Или кого?

– Всех, кто не с Богом. И тех, кто сомневается. И тех, кто прикрывается именем Его, не испытывая страха. И тех, кто помогает им. Кто бросает вызов Богу...

– И тех, кто заключает с ними договоры, – подхватил Хозяин.

– И тех, кто заключает... – посол увидел что-то в глазах Хозяина и запнулся.

С договорами его собеседник поймал. Дьявол.

– Пожалуй, – сказал Хозяин, вставая из-за стола, – сегодня мы не будем разговаривать о деле, Я слишком устал, вы – слишком возбуждены. Ваша спальня – внизу, возле зала, в котором отдыхают ваши люди. Предупредите их – сортир во дворе, на стене в сторону моря. Я иногда гуляю по ночам. Если кого-то встречу на втором этаже башни – лишу жизни. Оторву голову или выпью кровь – придумайте сами. Но тут я шутить не буду.

Посол вытер руки о скатерть и встал из-за стола. Не прощаясь, пошел к двери.

– И еще одно, – сказал ему вдогонку Хозяин, – если кто-то из них увидит ночью что-то странное или даже страшное – пусть не пугаются, а скажут, что я это странное или страшное жду у себя.

– Дьявол, – прошептал посол очень явственно.

– Нет, – сказал Хозяин. – Не дьявол. Просто среди моих знакомых есть несколько богов.

Посол торопливо вышел из зала, откинув свисающий с потолка ковер. Нужно быстрее здесь все сделать и уезжать, подумал посол.

Нужно здесь быстрее все сделать и ехать дальше, подумал Ловчий, разглядывая дорогу к деревеньке, так неудачно лежащую между реками. Мосты были за деревенькой. А перед ней, поперек дороги, высилась толково срубленная засека.

За засекой время от времени мелькали какие-то силуэты, но так стремительно, что прицелиться в них времени не было.

– Опять война? – ни к кому не обращаясь, сказал Левша.

– Вам тут чего надо? – закричал, набегая, пехотинец в черном плаще. – Проваливайте.

– Черное с белым, – сказал тихо Гвоздь, подъезжая сзади к Ловчему. – Вон, флажок.

– Езжайте, – пехотинец с деловым видом протянул руку к узде коня Ловчего, намериваясь схватить и развернуть.

Ловчий не пошевелился. Раздался удар, хруст кости и крик валящегося на землю пехотинца.

– А больше не будет хвататься за чужих коней, – сказал удовлетворенно Стук, поигрывая дубинкой, которую всегда возил с собой.

Выдолбленная изнутри и залитая свинцом палка в полсажени длиной отлично работала в таких вот ситуациях.

– И воевать больше не будет, – сказал Левша. – Ты ж ему локоть сломал.

Впереди началась суета.

Кто бы ни командовал отрядом, понять, что оказаться между засекой и неприятельским отрядом равнозначно смерти, было просто. Из лесу на дорогу выбежали десятка три пехотинцев в черных плащах и выстроились стеной, лицом к засеке. Полтора десятка всадников в черном развернулись навстречу Охотничьему отряду.

Пехотинец со сломанной рукой поднялся на ноги, продолжая выть от боли. Ловчий взял беднягу за шиворот, за кольчужный капюшон, и приподнял в воздух. Тронул коня, держа орущего от страха и боли вояку на вытянутой в сторону руке. Остановился в десятке шагов от черных всадников.

Лица напряжены, копья подняты остриями вверх. Все загорелые нездешним, черным загаром. Вооружение явно не парадное, побывавшее в боях.