Игры богов - читать онлайн книгу. Автор: Александр Золотько cтр.№ 27

Бес махнул рукой демонстративно и снова лег на песок. Закрыл глаза и укрылся плащом.

Бродяга молчал.

– Голова болит, – протянул Бес. Бродяга снова промолчал.

– Слушай, – Бес снова сел, схватившись за голову и застонав, – ну что ты за тип такой?

– Какой? – спросил Бродяга.

– Ты торговаться собираешься? Любой нормальный… – Бес сделал паузу, прикидывая, кто именно нормальный – бог или человек, – любой нормальный мужик в этой ситуации стал бы выяснять, что именно я хочу за то, чтобы тебе все рассказать.

– Ты хочешь остаться живым, – медленно произнес Бродяга.

– А ты меня и не станешь убивать, – заявил Вес. – Хотел бы убить, уже бы убил.

– А я тебя хочу допросить, а потом уже…

Бес поежился, но решил не сдаваться.

– Хотел бы, уже отрубил бы мне чего-нибудь. А ты вон даже меня развязал. – Бес встал наконец с песка.

Отряхнулся.

– Торговаться будем? – спросил Бес.

– Ты меня хотел отвезти в Вечный город? – вопросом на вопрос ответил Бродяга.

– Ну…

– Вот и поехали. А по дороге обсудим подробности. Ты как полагаешь, к следующему вечеру мы поспеем туда?

Бес задумчиво посмотрел на загорающиеся звезды:

– Если двинемся прямо сейчас и не напоремся на какого-нибудь пустынного героя с компанией, и если у парома не будет толпы, и…

– Короче, – потребовал Бродяга.

– Если ничто не помешает, то завтра в это же время вполне можем отдохнуть с девочками Вечного города. – Бес вдруг посмотрел на Бродягу с ужасом. – Так это ты две тысячи лет без бабы был?

– В Бездне было не до того, – сухо отрезал Бродяга.

– Давай-давай, – засмеялся Бес. – Ты мне только лепешки к ушам не клей…

– Что?

– Хочется небось бабу? – Бес хитро подмигнул. – После сомы, сам знаю, этот вопрос стоит очень серьезно.

– Да пошел ты! – махнул рукой Бродяга и двинулся к горбатым.

– Погуляем! – крикнул ему вдогонку Бес. – Все бабы будут наши, это тебе Бес сказал! Ты еще помнишь, как баба стонет?

Бабы в Семивратье не то что стонали – выли в голос и непотребно ругали царицу, степняков и упавшее, мать его так, солнце. Стражники угрюмо отмахивались от наиболее назойливых и перетряхивали дворы. Царица поставила задачу предельно ясно и точно. Всех – царица особо указала на это – всех мужчин от тринадцати лет гнать к пролому для защиты города и прилегающих территорий от набегов. Временно, было сказано глашатаем на базарной площади, до тех пор, пока не будет воздвигнута какая-никакая ограда, а еще лучше – стена. А пока нужно было остановить супостата грудью, проявляя патриотизм и массовый героизм.

Бабы, понимая, что царица права, тем не менее выли, плакали, причитали и бросались царапать бесстыжие рожи городских стражников, которые кормильцев забирают, а сами остаются в городе. Мужикам что? Мужики успели уже спрыснуть вином и пивом свой призыв на воинскую службу, некоторые даже успели набить женам на прощание заплаканные физиономии и разобраться с соседом на предмет уважает – не уважает. Кто-то из свежеиспеченных защитников Семивратья шел спокойно, с обреченным равнодушием, кто-то матерился не переставая, а кто-то орал похабные песни.

– Если ноги поотрубят – без сандалий обойдусь, – выводил осатанелый от неожиданности и вина Щука.

А приятели-рыбаки подхватывали, нестройно, но громко:

– В путь, в путь, отрубят что-нибудь.

Вообще-то рыбаков забирать на службу не должны были, рыба была необходима городу, но лодок после катастрофы осталось всего ничего, штук десять на всех. А новые строить не было времени. Степь задумчиво и опасно пялилась на Семивратье через пролом.

Еще городская стража пыталась выполнить приказ своего начальника. Тот здраво рассудил, что раз уж исчезнувший из каталажки Одноглазый не мог уплыть из города, стало быть, эта акула прячется где-то в Семивратье. А это значило, что, проверив всех мужиков, особливо кривых, можно было проклятого пирата изловить и прищучить. Одноглазых к полудню удалось наловить десятка три, но выяснить, есть ли среди них пиратский капитан, не успели. Да и одноглазые не слишком торопились объяснять, кто они такие и откуда. Вот пусть уйдет ополчение из города, станет в проломе, вот тогда можно будет решить все недоразумения и спокойно разойтись по домам. Или даже посидеть деньков десять во дворцовых подвалах. Не как дезертиры, упасите боги, а как подследственные.

Царица стояла на дворцовой стене и смотрела на пеструю толпу, вытекающую из города. Впереди, как бронированная голова змеи, двигались три сотни из гарнизона. В Семивратье оставалось еще две сотни солдат и полторы сотни городской стражи. Остальные войска были с царем под стенами Проклятого города.

Что бы там ни выкрикивали сейчас горожанки, царица тоже принесла жертву на алтарь родного города. Ее нынешний любовник, Жеребец, шел во главе колонны. С одной стороны, звание военачальника ему льстило. С другой стороны, лучше было бы, конечно, остаться в спальне царицы, а не вести весь этот сброд на бойню. Даже небольшой военный опыт, имевшийся у Жеребца, подсказывал, что прямое столкновение хотя бы с полутысячей степняков закончится для горожан печально.

Приблизительно эту же мысль развивал Зануда, который увязался за рыбаками – на войну.

– А стрелы они, блин горелый, пускают на всем скаку за двести шагов.

– А хрена? – протянул бредущий рядом рыбак. – Нам вот дадут щиты и доспехи… Видал, телеги из арсенала везут? Мы станет меднобронно, и хрен там стрелы пробьют…

– Хрен там! – передразнил Зануда. – Вот хрен-то стрелы и пробьют. Его же, степняка, только от титьки материнской отрывают – сразу на коня. И лук в руки. И он на коне и спит, и ест, и бабу, если поймает, тоже на коне…

– Ты-то откуда про все про это знаешь? – осведомился Щука.

– Откуда знаю… Знаю, раз говорю. Ты про Тысячу слышал?

– Это про тех, которые к Восточному царю нанялись, а потом, когда им денег не заплатили, обратно через степь вернулись? – проявил образованность Младший.

Еще полгода назад Младший слушал в академии лекции по философии. Его выперли за лень. А вот теперь богатенькому пацану не удалось отвертеться от службы, что немного утешало рыбаков. Не все коту масленица.

– Через степь вернулись! – скорчил жуткую рожу Зануда. – А ты себе представь, заморыш, как оно было, через степь да сквозь степняков… А стрелы как дождь, а рожи у них как у демонов, не к ночи будь помянуты, а еще арканы… Меня там и подстрелили, а потом уволокли в плен, для продажи на галеры да в каменоломни…

Молчавший против обыкновения Горластый тяжело вздохнул и выплюнул пыль. Дождя не было уже почти месяц, и дорога под ногами бредущей пехоты вскидывала клубы пыли, которая оседала на лицах, одежде и лезла в рот и нос защитников города.