Центурион - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 73

— Вскоре после завершения пира.

Катон осторожно кашлянул:

— Этого мы пока точно не знаем. Князь Амет ушел до его окончания. Вероятно, убийца поджидал его снаружи, или же это был кто-то из гостей, ушедших вскоре после него.

— Ах вот как. Понятно…

Балт перевел взгляд на отца. Вабат сидел возле тела на лавке, неотрывно глядя на застывшее лицо, которое, казалось, смотрит на него встречно своими окаменевшими немигающими глазами. Вот старик приподнял руку и нежно погладил покойника по волосам, смахивая их со лба. Одна из прядок, стоило Вабату убрать с нее ладонь, тут же пружинисто скользнула на место.

— У него всегда были упрямые вихры, — с кроткой и печальной улыбкой заметил старик, — с самого детства… Сынок мой. Мой мальчик.

Он подался вперед и поцеловал мертвеца в лоб, вслед за чем припал к голове Амета щекой. По морщинистому, дряблому лицу Вабата скатывались слезы.

Все в безмолвном оцепенении смотрели, как правитель горюет по сыну. Наконец и Балт опустился напротив отца на колени и, неловко протянув руку, положил ее Вабату на плечо.

— Отец. Мне так жаль.

Вабат продолжал плакать; грудь его судорожно вздымалась, и он вряд ли замечал тех, кто стоял вокруг него. Даже такая августейшая особа, как монарх, перед телом умершего сына ужалась до размеров обыкновенного человека, убитого горем отца. Катону хотелось предложить хоть какое-то утешение, какую-то помощь, но он понимал, что даже сейчас, в этот сокровеннейший из моментов, существует неодолимый барьер царских знаков отличия, переступить который нельзя. В руку Катону скользнула чья-то жаркая небольшая ладонь, и он, глянув мельком, увидел, что на него снизу вверх смотрит Юлия; видно было, что она разделяет его чувства, это бессильное желание помочь.

Наконец, деликатно кашлянув, тихо подал голос Термон:

— О венценосец… Могу ли я чем-то поспособствовать?

— Кто это сделал?

— Мы не знаем, о венценосный. Тело только что обнаружено.

— Кто его нашел?

— Я, — нервно сглотнув, выговорил Катон.

— И я, — поспешила добавить Юлия. — Здесь, в сторожевой башне, венценосец.

Вабат поочередно поглядел на них заплаканными глазами.

— Он был еще жив, когда вы его нашли?

Катон мрачно покачал головой:

— Уже мертв. Спасти его мы не могли.

Вабат покосился вниз на тело, затем на Термона.

— Мне нужно, чтобы нашли убийцу. Неважно, как ты это осуществишь, скольких подозреваемых запытаешь. Но сыщи убийцу.

— Слушаю, о венценосец. Приложу все силы.

— Еще б ты не приложил. Ох, кто-то за это у меня поплатится. — Вабат с полубезумной улыбкой повел головой из стороны в сторону. — Смертью, лютой! А если убийца найден не будет, то вместо него смерти будешь предан ты.

— Мой повелитель?.. — опешил управляющий, отпрянув под зловещим взглядом своего хозяина.

— Не вполне справедливо, о венценосец, — попробовал встрять Семпроний. — Этот человек невиновен. Я вынужден возразить против такой угрозы.

— Возражай, римлянин, возражай, — апатично усмехнулся Вабат. — Хоть завозражайся. Это мое царство. И правит здесь моя воля. Термон сделает так, как я велю, или же заплатит цену. Как заплатил ее мой сын. Мой мальчик, — голос Вабата дрогнул вместе с тем, как он снова поглядел вниз. — Я ведь с ним так и не простился. Мы расстались по-плохому, и он никогда теперь не узнает, что я любил его. Как может отец вынести такое? Я утратил его. Потерял навсегда. — Вабат понурил голову, и грудь его снова сотрясли глухие рыдания.

С глубоким вздохом заговорил Балт:

— Отец. Но у тебя по-прежнему есть я. Вот он я, здесь, подле тебя.

Вабат резко вскинул голову:

— Ты? Тебя я не ставлю ни в грош. Единственный сын остался мне: тот, который неспособен править моим царством хоть с малой долей ответственности. О боги, за что караете?

Балт застыл. Губы его сжались тонкой полоской, лицо окаменело в горькой ярости.

— Я в ответе, отец. В ответе за многое, и шел сюда, пробиваясь через кольцо врагов, чтобы быть и сражаться рядом с тобой. Неужто я недостоин никакого уважения, неужто не заслужил от тебя никакой любви?

Вабат впился в него взглядом, а спустя секунду-другую вяло качнул головой:

— Ты хочешь лишь моего трона, когда меня не станет. Амет мог бы стать правителем до… этого. — Он указал на тело, болезненно сморщившись от вида безобразного шрама на горле убитого. — Теперь его нет. Как тебя, должно быть, радует такое положение, Балт. Ты ведь дождаться не можешь, когда в руки тебе упадет мой венец. Я это вижу по твоим глазам.

— Отец. Ты потерял сына, а я — брата. Неужто ты не дашь мне хотя бы разделить твое горе? — Балт скорбно простер к правителю руки. — Отец!

Секунду Вабат взирал на своего единственного теперь сына с болью, после чего, сузив глаза, смахнул его руку у себя с плеча.

— Змий, да как ты смеешь! Ведь ты, ты за всем этим стоишь! Ты и эти твои римские друзья!

— Римские друзья? — Балт, словно не веря своим ушам, покачал головой. — Отец, ты обвиняешь меня в этом убийстве? Убийстве моего родного, единоутробного брата? Да как бы я мог!..

— Я знаю тебя. Знаю твое властолюбие. Ты желаешь лишь одного: моего престола. — Взгляд правителя загнанно мелькнул по посланнику и прочим находящимся в комнате римлянам. В нем читался страх. — Враги. Меня окружают враги, — заключил он.

Семпроний покачал головой:

— Венценосец, уверяю тебя, мы твои верные союзники. И непричастны к гибели твоего сына.

Вабат оцепенело на него смотрел, и Семпроний указал на Макрона с Катоном:

— Разве само присутствие здесь этих двоих офицеров и их людей не доказательство нашей доброй воли к твоему царству? Мы не враги тебе. Жизнью своей дочери, которая мне дороже всего на свете, клянусь в этом.

Правитель Вабат какое-то время безмолвствовал. Затем плечи его бессильно просели, и он вновь посмотрел на труп.

— Оставьте меня. Оставьте меня все.

Семпроний хотел было что-то сказать, но под взглядом решительно качнувшего головой Термона, который еще и указал при этом на дверь, умолк, и после взгляда на правителя медленно отошел к двери. Тихо ее открыв, он вначале дал покинуть помещение обоим офицерам и своей дочери, а затем вышел сам. После секундного молчания Термон шепотом обратился к Балту:

— Князь, господин мой…

Балт, дернув головой, встал и отгородил царедворца от правителя.

— Ты слышал моего отца. Поди прочь.

— Но… — Термон сделал было шаг, чтобы обогнуть князя, но тот пресек его попытку:

— Убирайся!