Пророчество орла - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 67

— Будет исполнено, командир.

Катон присмотрелся к лицу писца, выискивая намек на коварство. Вполне возможно, что паутина плетущегося в городе заговора уже затронула и базу… Но в следующий миг центурион рассердился на себя за излишнюю мнительность. Ему уже в каждом углу враги мерещатся. Впрочем, может быть, излишняя бдительность лучше недостаточной: желательно перед отплытием предпринять шаги, направленные на то, чтобы, пока флот борется с пиратами, разоблачить предателей. Но в этом деле ему придется полагаться на верность слуг императора. Больше не на кого.

Подавшись к писцу, Катон указал на лежавшую у того на колене табличку.

— Где-то здесь, в порту, завелись предатели, сообщающие пиратам обо всех наших действиях. Это уже стоило нам многих кораблей и сотен человеческих жизней. Я хочу найти их и разделаться с ними. Если выяснится, что пираты были предупреждены, я прослежу за тем, чтобы ответственные заплатили за это своими жизнями. Понял? Хранить все в строжайшей тайне! Вводи в курс дела лишь тех, кого будешь использовать, и лишь настолько, насколько это необходимо в каждом конкретном случае. Я оставляю это дело в твоих руках, Постум. Постарайся не подвести меня.

— Есть, командир. Что-нибудь еще?

— Нет.

Постум кивнул:

— Хорошо, командир. Но могу я поинтересоваться, как мне действовать, если исполнение твоих приказов вступит в противоречие с позицией командира, которого ты оставишь во главе гарнизона?

— Погоди.

Катон достал чистую восковую табличку и торопливо набросал дополнения к данным писцу инструкциям, а закончив, пододвинул к себе стоявший на краю стола ларец с печатями префекта, поднял тиковую крышку, извлек печать командующего флотом Равенны, твердо прижал ее к воску и, проверив отпечаток, передвинул табличку через стол к писцу.

— Вот. До возвращения префекта ты получаешь в этом вопросе всю полноту полномочий. Но используй их только в том случае, если приказы центуриона станут мешать расследованию.

— Понятно, командир.

Писец, отсалютовав, покинул кабинет, а Катон на миг замешкался за столом, разрываясь между двумя обусловленными чувством долга стремлениями. Больше всего ему хотелось найти того, кто продал своих соотечественников пиратам, ибо, по его мнению, не могло быть человека более мерзкого и презренного, чем тот, кто ставит личную корысть выше блага Империи и народа. Коварные изменники должны поплатиться своими жизнями. Однако в настоящий момент он в этом отношении ничего больше предпринять не мог. В сотнях миль отсюда, на Иллирийском побережье, товарищи отчаянно нуждались в подкреплении, чтобы иметь возможность совладать с Телемахом и его разбойниками. Вполне возможно, они уже атакованы, а может, даже разбиты и уничтожены.

При этой мысли Катон сжал кулаки, но потом прогнал ее, сочтя глупостью и, хуже того, паникерством. Да, при первом нападении пираты получили преимущество, но именно благодаря предательству. В другой раз римские корабли не будут перегружены припасами и снаряжением, их будет больше, и следующее сражение пираты проиграют. Даже Вителлию.

Катон попытался вспомнить все, что мог, о Телемахе. Он явно человек хладнокровный, собранный. Безжалостный реалист. Такой не ввяжется в схватку, в которой нельзя победить. Куда более вероятно, что он сменит тактику: станет атаковать отдельные снабженческие или патрульные суда, выматывая римлян до тех пор, пока те не прекратят операцию или не ослабнут настолько, что с ними можно будет покончить, нанеся новый, сокрушительный удар.

Противоборство между непомерными амбициями Вителлия и расчетливым коварством Телемаха в любом случае обещало дорого обойтись личному составу флота Равенны.

Раздраженно стукнув по столу кулаком, Катон поднялся, вышел из кабинета и покинул здание резиденции. За плацем у пристани стоял готовый к отплытию «Спартанец». Боец, стоявший на часах у трапа, по приближении центуриона вытянулся по стойке «смирно» и ударил по земле древком копья. Едва ступив на палубу, Катон окликнул триерарха:

— Отчаливаем немедленно!

Он перешел на корму и стоял там в то время, как матросы и гребцы втягивали на борт трап и отдавали швартовы. Несколько человек, упершись в толстый шест, оттолкнули нос корабля от пристани, а потом, несколько раз сместившись назад по длине корпуса, повторили это действо несколько раз, пока полоса воды между кораблем и причалом не оказалась достаточно широкой, чтобы можно было спустить на воду весла. Павсарий начал отбивать размеренный ритм, весла задвигались, и «Спартанец» заскользил по направлению к стоявшей в гавани на якорях флотилии. Завидев это, триерархи бирем стали отдавать приказы поднимать якоря и заворачивать, чтобы занять место в строю позади «Спартанца».

Флотилия вышла в главную гавань, сопровождаемая взглядами нескольких ранних пташек с причалов и палуб укрывшихся в ней торговых судов. С кормы триремы Катон бросил взгляд на портовые склады, и видневшиеся за ними черепичные крыши городских домов с такого расстояния казались уже игрушечными.

Солнце поднялось над горизонтом, когда «Спартанец», держа курс прямо на его слепящий шар, вышел в открытое море. Нос корабля приподнялся на вспенившейся волне, и Катон ощутил щекой холодок бриза. Как только корабль удалился от суши, триерарх приказал убрать весла и поставить главный парус.

Глаза Катона на миг закрылись, открылись снова, опять закрылись, и он совсем было поддался теплой, убаюкивающей усталости, но каким-то чудом встрепенулся и все-таки избежал падения на палубу.

— С тобой все в порядке, командир? — спросил рулевой.

— Да я в норме, просто устал. Думаю, мне стоит присесть на минутку.

Центурион опустился на палубу и привалился спиной к борту. «Отдохну час, — твердо сказал он себе. — He больше».

Спустя мгновение Катон уронил голову вперед, так что подбородок уперся в складки плаща, и задышал глубоко и размеренно, совершенно не замечая ни того, как качается палуба, ни того, как хлопочет на ней команда, направляя бег «Спартанца».

Рулевой смерил его взглядом, улыбнулся, покачал головой и снова сосредоточился на своей задаче, поддерживая курс к далекому берегу Иллирии.

— Они тут сложа руки не сидели, — промолвил Альбин, и Катон, проследив за его взглядом, увидел, что за несколько дней его отсутствия береговые защитные сооружения увеличились в размерах и улучшились качественно. Неподалеку от побережья выросла самая настоящая крепость, заключенная в треугольник глубоких рвов и высоких земляных валов. От нее к берегу тянулись две деревянных заградительных стены: эти частоколы прикрывали от возможной атаки с суши корабли, большая часть из которых сейчас была вытащена на берег, и лишь горстка стояла на якорях. На ближней к берегу возвышенности была возведена наблюдательная вышка, и на глазах у Катона над ней взвился, затрепетав, сигнальный флаг, на что в крепости тут же отреагировали подъемом своего флага. В тот же миг на палубах остававшихся на воде кораблей поднялась суматоха: солнце поблескивало на оружии и полированных доспехах. Очень скоро триремы ощетинились веслами и двинулись от берега навстречу «Спартанцу» и следовавшему за тем плотному строю бирем.