Орел нападает - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 79

— Ладно, — смирился Катон. — Пусть малюет.

В свете жарко пылающего костра юноша сбросил тунику и остался в одной набедренной повязке, тогда как Празутаг, опустившись на оба колена, принялся разукрашивать его торс и руки синими причудливыми узорами. Под конец сеть схожих, но более мелких значков покрыла и все лицо римского оптиона. Икен занимался своим художеством весьма основательно. Таким сосредоточенным Катон еще не видел его. Боадика тем временем развела известь, которой щедро обмазала голову добровольца. Раствор ел кожу, но юноша заставлял себя стоять смирно.

Наконец девушка и ее соплеменник отступили, любуясь своей работой.

— Ну, как я выгляжу?

— Как кельт из кельтов, — рассмеялась Боадика.

— Спасибо и на том. Так мы теперь уже можем отправиться?

— Еще нет. Сними-ка набедренную повязку.

— Что?

— Что слышал. Ты должен выглядеть как здешний воин. Накинешь мой плащ, а больше на тебе ничего быть не должно.

— Не припоминаю, чтобы мне хоть когда-нибудь довелось приметить кого-то из дуротригов в таком странном виде. По-моему, они обычно вовсе не склонны разгуливать нагишом.

— Обычно не склонны. Но сейчас самое начало весны, знаменуемое у кельтов праздником Первых Почек. В большинстве племен мужчины разоблачаются и ходят нагими десять дней кряду в честь богини Весны.

— Икены, естественно, составляют исключение из этого правила.

Катон покосился на Празутага.

— Естественно.

— Похоже, она любит подсматривать, эта богиня.

— Она знает толк в мужских статях, — беззаботно ответила Боадика. — В кое-каких племенах ежегодно проводятся смотры, где выбирают юношу ей в мужья.

— И как же они вступают в брак?

— Друиды вырезают избраннику сердце и орошают кровью растения у ее алтаря.

Катон ужаснулся. Боадика, заметив это, улыбнулась:

— Успокойся. Я ведь упомянула только о некоторых племенах. Самых диких. Здесь тебе ничто подобное не грозит. Но постарайся все-таки не выставляться.

— Разве в Британии есть племена более дикие, чем дуротриги?

— О да. Здешние жители по свирепости и невежеству не идут ни в какое сравнение с племенами на северо-западе. Полагаю, в свое время вы, римляне, в том убедитесь. Ладно, давай не тяни, скидывай с себя все.

Катон покосился на Боадику, но дернул шнурок, и повязка упала. Глаза девушки плутовато блеснули. Празутаг, стоявший рядом, рассмеялся и что-то шепнул ей на ухо.

— Что он сказал? — сердито спросил Катон.

— Да так… посочувствовал римским женщинам.

— Вот как? Это еще почему?

— Ладно, хватит болтать! Вас, между прочим, ждет дело. Юный Катон, вот мой плащ.

Юноша принял плащ, вручил плутовке с наказом прилежно беречь свою набедренную повязку, потом закрепил на плече застежку, и Празутаг после придирчивого осмотра похлопал его по спине.

— Ну, кельт! Идем!

Лунный серп утвердился на небосклоне, когда Празутаг и Катон вышли из леса и начали пробираться к Мэй Дун. Свежий ветер над их головами гнал через темное звездное поле серебристые облака, и как только те набегали на полумесяц, римлянин и икен торопливо пересекали луга, расстилавшиеся перед крепостными валами. Стоило луне появиться опять, и они припадали к земле. Обычно на этих лугах паслись овечьи отары, но весть о неотвратимом приближении римлян заставила туземцев загнать животных в крепость, что, разумеется, было лазутчикам на руку. Пугливые овцы могли поднять шум, привлекая внимание караульных, а кому это надо? Только не Катону и Празутагу. Лунный свет и так доставлял им немало хлопот.

Спустя часа два, по прикидкам Катона, они все же обогнули плато и зашли врагу в тыл. Теперь Празутаг вел своего спутника прямо к темной громаде наружного вала. Сверху из крепости слышались далеко разносившиеся отголоски смеха и пения. Земля под ногами устойчиво шла на подъем. Видимо, это была уже насыпь, и Празутаг, кравшийся впереди, постоянно прислушивался и беспрестанно озирался по сторонам.

Внезапно он замер, а потом лег на землю. Катон, не раздумывая, последовал его примеру, настороженно всматриваясь в темноту. Вскоре на фоне неба обрисовались силуэты двоих воинов, совершавших патрульный обход тропы, что тянулась по гребню вала. Снизу были прекрасно слышны их беззаботные голоса. Судя по тону неспешного разговора, эти стражи не слишком-то ревностно относились к порученному им делу.

Когда патруль прошел мимо, Катон с Празутагом поднялись на ноги и опять стали взбираться по заросшему травой склону. Тот вдруг обрел такую крутизну, что вскоре юноша запыхался от напряжения. А каково придется легионерам, которые при полном вооружении пойдут здесь на штурм?

Вскарабкавшись на вал, они снова бросились наземь. Теперь, озирая оборонительные сооружения дуротригов не издали, а вблизи, Катон не мог не подивиться их масштабам. Поверху первого вала тянулась дорожка, уходившая в обе стороны чуть ли не к горизонту. Тыльная сторона насыпи являла собой крутой склон, сбегавший в глубокий ров, за которым начинался подъем на другой вал. Дно рва выглядело как-то странно, сверху оно казалось словно бы заштрихованным.

Потом до Катона дошло, что это такое. Зигзагообразные штрихи внизу образовывали ряды заостренных кольев, вбитых в землю под разными углами, чтобы верней подстеречь смельчаков, что рискнут штурмовать Мэй Дун. Вне всяких сомнений, такие же сюрпризы поджидали врагов и на дне рва между вторым и третьим валами.

Выбрав момент, римлянин и икен переметнулись через патрульную тропку и наполовину скатились, наполовину съехали вниз, на дно рва, всемерно замедлив спуск при приближении к кольям. Те были расположены так, чтобы, увернувшись от одного острия, атакующий неминуемо налетел на другое. В случае массированного приступа эта столь хитро устроенная ловушка должна была нанести нападающим немалый урон.

«Только бы Веспасиану не взбрело в голову штурмовать крепость с тыла», — обеспокоенно подумал Катон.

Сам он, конечно, был исполнен решимости по возвращении предупредить легата обо всех опасностях и препонах, которые могут встретиться на пути легионеров, но для этого как минимум нужно сначала вернуться.

Ткань их плащей так и цеплялась за острия. Празутагу с Катоном пришлось попотеть, лавируя между кольями, но все же они кое-как миновали преграду и принялись подниматься на другой вал. Он был не таким высоким, как предыдущий, но когда они добрались до гребня, у Катона ныли все мышцы. За новым, утыканным теми же кольями рвом виднелся частокол, сооруженный поверх третьего и последнего вала.

На таком расстоянии, да еще в темноте, о какой-либо точной оценке не могло быть и речи, но Катон все же решил, что это деревянное заграждение никак не ниже шести локтей в высоту и вполне способно остановить любого врага, имевшего глупость предпринять лобовую атаку. Впрочем, охраны нигде не было видно. Римлянин и икен беспрепятственно соскользнули по склону на дно нового рва, где колья были вбиты еще теснее. Однако, пробравшись меж ними к подножию третьей насыпи, Празутаг не полез вверх, а двинулся понизу, задирая голову к частоколу и что-то высматривая под ним.