Орел-завоеватель - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 47

Момент настал.

Где-то на задворках сознания юноши промелькнула мысль страшном риске и об абсолютной бессмысленности того, что он вознамерился сейчас предпринять, и Катон понял: действовать нужно немедленно, пока страх исподволь, изнутри не разрушил его решимости задать бриттам трепку. Собравшись с духом, молодой человек громко крикнул: «За мной!» — и перемахнул через борт. Он вошел в воду по грудь, подошвы слегка погрузились во что-то мягкое, илистое. Вокруг с плеском плюхались в реку бойцы его центурии.

— Вперед! Вперед! — вскричал Катон, устремляясь к берегу и стараясь перекрыть своим криком все остальные шумы.

Бритты прекрасно понимали, что главное для них — не позволить римлянам закрепиться на берегу, а потому они тоже в едином порыве ринулись к реке и встретили легионеров еще на мелководье в надежде не дать тем добраться до суши. Оба войска сшиблись, к боевым кличам добавился лязг металла. Огромный варвар, подняв тучу брызг, устремился к Катону, замахиваясь копьем. Юноша принял удар на свой щит, отбил копье в сторону и с четкостью, достойной похвал покойного Бестии, умелым контрударом вонзил в бок противника чуть ли не по рукоять из слоновой кости завещанный ему старым воителем меч. Высвободить оружие он сумел достаточно быстро, и как раз для того, чтобы рубануть им по голове следующего врага. Шаг за шагом, стиснув зубы, сквозь которые прорывалось нечеловеческое, яростное рычание, он неуклонно двигался к берегу, разя каждого, кто оказывался на его пути. Взбаламученная поверхность воды то отливала белым и серебристым в ярких, льющихся с неба лучах, то взметала вверх красные брызги, и те искрящимися рубинами осыпались на сошедшихся в смертельной схватке бойцов.

Растревоженный ногами донный ил мелководья смешивался с расползавшейся по нему кровью, в то время как римляне неудержимо рвались к суше, куда уже сумели пробиться некоторые легионеры. Между тем доставившие их на вражеский берег суда столкнули обратно в реку, и гребцы изо всех сил налегли на весла, чтобы как можно скорее доставить с римского берега еще одну партию римских солдат.

До прибытия подкрепления Катону и высадившимся с ним римлянам предстояло действовать самостоятельно и держаться, несмотря ни на что. Теперь вода доходила юноше лишь до лодыжек, и ему приходилось двигаться осторожно, чтобы не поскользнуться на илистом дне. Он, страшно скалясь, отражал удары щитом и делал выпады с неумолимой методичностью боевой машины. Бойцы его центурии, едва позволила глубина, без всякого приказа сомкнули щиты — сказались годы безжалостной муштры и боевой опыт. Первоначальная неразбериха уступала место более привычному для римлян сражению в боевом строю.

— Налево, за мной! — выкрикнул Катон, увидев отчаянно напиравших на варваров парней с соседнего транспорта.

Его центурия, тесня врага, выбралась на покрытую притоптанной травой почву и стала смещаться влево, к своим. Все это время бритты яростно молотили по римским щитам мечами, топорами и копьями. Не все удары удавалось отбить — воин, дравшийся рядом с Катоном, вдруг вскрикнул и вывалился из шеренги: зазубренное копье пробило ему икру. Злорадно повернув древко, бритт вырвал свое оружие из врага вместе с изрядным куском его плоти. Римлянин истошно взвыл, но тут же смолк под градом обрушившихся на него ударов. Центурия сомкнулась, мгновенно ликвидировав образовавшуюся брешь, и опять стала сближаться со своими. Постепенно различные группы высадившихся порознь римлян подтянулись друг к другу, пока наконец не сформировался прочный боевой строй из четырех или пяти сотен человек. Однако бритты налетали этот строй тысячами, отчаянно стремясь сбросить захватчиков обратно в реку.

— Держись, ребята! — кричал Катон снова и снова, без устали вонзая острую бронзу в торсы и лица врагов, как только у него появлялась такая возможность.

Щит его содрогался под их мощными ударами, однако это свидетельствовало лишь о военном невежестве варваров, в большинстве своем необученных ополченцев, которые, при всей их отваге и силе, дрались как придется и лупили куда попадет. Другое дело, что недостаток умения бритты имели возможность возместить за счет своего численного превосходства, и, хотя земля была усеяна телами убитых и раненых соплеменников, они продолжали атаковать с почти демонической одержимостью. Создавалось впечатление, будто они находятся под властью колдовских чар, что, возможно, не расходилось с действительностью. За спинами рвущихся в битву бриттов Катон приметил разбросанные кучки причудливо одетых людей со всклоченными бородами и молитвенно вскинутыми руками, пронзительно выкрикивавших какие-то дикарские заклинания или проклятия. Холодок пробежал по спине Катона, когда он понял, что это, должно быть, и есть те самые таинственные друиды, рассказами о которых в Риме пугали детей.

Впрочем, времени у него хватило лишь на беглый взгляд.

О друидах тут же пришлось забыть, ибо ему пришлось иметь дело с новой проблемой.

На шестую центурию внезапно накинулся отборный отряд бриттов, вооруженных и обученных гораздо лучше большинства их соплеменников. Легионеров стали теснить назад к реке. Несколько бойцов Катона полегли сразу, другие стали терять равновесие, оскальзываясь на влажной почве, и сплошная стена щитов начала распадаться. Прежде чем Катон, заметив опасность, успел сплотить строй, он боковым зрением приметил движение справа и, повернувшись, едва успел сфокусировать глаза на ощерившейся физиономии дикаря. В следующее мгновение варвар сшиб его с ног, и оба противника покатились по отмели.

Перед глазами Катона вспыхнуло солнце, рассыпались сверкающие брызги, а потом мир потемнел. Вода наполнила его рот, он начал задыхаться. Бритт навалился на него сверху, подбираясь к горлу, в то время как Катон, выронив меч и щит, вцепился в плечи врага, пытаясь таким образом вытянуть себя из воды, где (что отстраненно удивило его) не было слышно звуков сражения, то есть царила почти абсолютная тишина. Варвар, могучий и мускулистый, одолевал, однако отчаяние придало уже задыхавшемуся юноше сил. Нашарив вслепую лицо противника, он изо всех сил ткнул пальцами в его глаза. Хватка ослабла, и Катон рывком, с плеском выдернул голову из воды, жадно хватая ртом воздух. Он продолжал давить варвару на глаза, и тот, взревев от боли, схватил Катона за запястья, а потом инстинктивно обрушил на него свой кулак. Пришедшийся по щеке удар был так силен, что в глазах у юноши потемнело, и он снова оказался под водой. А сверху на него опять навалился варвар.

Ну все, мелькнуло в сознании Катона, это конец. Казалось, голова его вот-вот лопнет, и как он ни бился и ни извивался, все было безрезультатно. Меньше чем в локте от его расширенных глаз серебрилась поверхность воды. А над ней простирался спасительный воздух, но с таким же успехом расстояние до желанного глотка жизни могло составлять целую милю. Последняя мысль Катона была о Макроне, о том, что, увы, ему так и не удалось по-настоящему отомстить за него. Потом вода сделалась красной, и солнечный свет потускнел от густого облака крови. Руки бритта по-прежнему сжимали его горло, но появилась и третья рука. Она вошла в воду, нащупала ремни доспехов и бесцеремонным рывком вытянула юношу на ослепительный солнечный свет. Лицо Катона прорвало подернутую красной пленкой поверхность воды, горящие легкие наполнились воздухом. Потом он увидел тело бритта. Голова варвара была почти отсечена, лишь какие-то мускулы и сухожилия крепили ее к телу.