Когда Марк нес поднос с дымящимися мисками к одному из столов у входа в таверну, он услышал разговор двух бандитов.
– Сегодня есть другая работа. Ты слышал? – проворчал один, щелкая костяшками.
– А? Какая? – спросил другой, сидящий напротив.
– Милон берет «Храбрых парней» и «Скорпионов» на Форум. Кажется, Катон будет судить одного из сторонников Цезаря – Кальпурния Пизона. Тот обвиняется во взятках – еще бы, ведь он был губернатором Сицилии! Наверняка у Клодия там будут свои люди, готовые сорвать суд. Поэтому мы должны не допустить их и перекричать любых свидетелей защиты.
– Дело несложное, – пожал плечами его приятель. – Просто немного поколотим их, и все.
– Ага, – согласился первый. Он поднял голову и увидел Марка. – Чего тебе надо? Чаевых? А как тебе такое: сгинь с глаз моих, иначе я сверну тебе башку!
Его приятель захихикал:
– Отличная шутка!
Марк быстро отошел от них. Он продолжал обслуживать других клиентов, пока на улице не послышался звук горна. Раздался голос Милона:
– Поторопитесь, мерзавцы! Шевелитесь! Есть работа. «Храбрые парни» и «Скорпионы» – ко мне! Другие банды сегодня не нужны.
Люди бросили свои миски и поспешили на улицу.
– Эй! – закричал им вслед Деметрий. – Вы не заплатили! Стойте! Стойте!
Никто не обратил на него внимания, и вскоре таверна опустела, остались только двое работников в углу, которые поздно встали и торопились поскорее закончить завтрак. Деметрий кинул злобный взгляд на бандитов, собравшихся вокруг Милона:
– Мерзавцы…
Он торопливо огляделся, не подслушивает ли кто, и увидел Марка.
– Убери это все. Что осталось, положи обратно в котел.
Пока Марк собирал миски и кубки, Деметрий с ворчанием проковылял в заднее помещение таверны.
На улице Милон взобрался на перевернутую кадку и обратился к своим людям:
– Что вы стоите как дохляки! Встаньте прямо, проветрите головы и слушайте! Мы снова выступаем против Клодия и его трущобных подонков из Субуры.
Раздались радостные возгласы. Милон продолжил:
– Цезарь со своими дружками хочет контролировать улицы Рима. Если мы позволим ему стать слишком могущественным, он начнет нападать на банды и уничтожать их одну за другой, пока на его пути никого не останется. Позволим ли мы этому случиться, братья?
– Нет! – рявкнули в ответ его люди.
– Нет! Клянусь богами! – откликнулся Милон. – Рим принадлежит бандам, и я лучше умру, чем позволю выскочке-аристократу отнять у нас город!
Марку очень хотелось предупредить Феста, но он понимал, что, пока он доберется до дома Цезаря, все равно будет уже слишком поздно, а если его хватятся в таверне, это вызовет подозрение. Нет, он должен остаться. Если ему удастся еще больше приблизиться к Милону, он наверняка узнает что-нибудь еще более полезное для Цезаря.
Милон тем временем продолжал:
– Есть несколько банд, которым Цезарь платит золотом. Банды Субуры, как паршивые собаки, легли у ног Цезаря. Единственные настоящие мужчины, оставшиеся в Риме, находятся здесь! А теперь возьмите свои дубинки и ножи – и давайте покажем подонкам из Субуры, кто хозяин на улицах. Не щадите никого. Не опозорьте эти символы на ваших плечах. – Он вскинул кулак. – Слава «Храбрым парням» и «Скорпионам»! Смерть нашим врагам!
Его люди взревели от восторга, и Милон указал им в сторону улицы, ведущей из Ямы к центру города. Он выкрикнул еще несколько подбадривающих фраз, потом соскочил с кадки и пошел в противоположную сторону, к вершине Авентинского холма.
Марк посмотрел вслед уходящим бандитам и вернулся к своим обязанностям. Он отнес миски и кубки к корыту за таверной, быстро сполоснул их и поставил сушиться. Проходя мимо Деметрия, он услышал, как тот проворчал:
– Скатертью им всем дорожка!
Деметрий загрузил его работой по самые уши. Сначала Марк убирался в таверне после завтрака, потом колол дрова для очага, чтобы котел понемногу кипел в течение дня. Не было никакой возможности уйти из Ямы и предупредить хозяина о планах Милона помешать суду. К тому же Марк сомневался, что предупреждение может что-то изменить. Банды обеих сторон столкнутся, и Рим сделает еще один шаг к хаосу. А Марк должен остаться в Яме до возвращения банд. Потом он снова будет обслуживать Милона и его вожаков, пока не узнает их тайные планы по уничтожению Цезаря.
XX
В полдень, во время короткой передышки, Марк уселся на длинную скамью с видом на открытую площадку. Люди искали спасения от полуденной жары внутри домов, но Марк, закрыв глаза, с удовольствием вбирал в себя тепло, мысленно вернувшись в те годы, что он провел на ферме на острове Левкадия. Теперь там склоны холмов уже покрыты цветами, и над ними пролетают ветры с Ионического моря, лаская остров холодком. Бывало, Марк сидел на склоне вместе с козопасом. Они наблюдали, как малые суда входят в гавань Нидри и выходят из нее, лавируя между красивыми зелеными островами, тут и там разбросанными по сверкающему лазурному морю. Цербер, собака Марка, лежал у его ног, уместив голову между лапами и закрыв глаза, и удовлетворенно посапывал. Марк наслаждался картинами прошлого, не желая вспоминать, что произошло потом.
– Чему ты улыбаешься, коротышка?
Марк открыл глаза и увидел, что Касос и его банда стоят около него. У него по спине побежали мурашки, но он постарался оставаться спокойным и не показывать страха.
– Нечему тебе улыбаться, – продолжал Касос. – Так что сотри с лица улыбку, пока я это не сделал.
Марк пристально взглянул на него и заметил синяки на лице.
– Ты слишком много болтаешь.
– Что? – Касос сощурился. – Думаешь, очень умный?
Марк пожал плечами:
– Просто это факт. Если ты закончил, то не мешай мне отдыхать.
– А я буду мешать, – прорычал Касос. – По-моему, ты должен передо мной извиниться.
– Извиниться? – засмеялся Марк.
– Ты дерешься нечестно. Напал на меня, когда я не был готов. Это недопустимо.
– Я не знал, что существуют какие-то правила.
– Встань на колени и проси прощения.
Марк посмотрел на Касоса и вспомнил Феракса, мальчика-галла, который делал невыносимой его жизнь в школе Порцинона. Марк долго мирился с этим, пока у него не было уверенности, что он справится с задирой. Только когда они встретились один на один на школьной арене, этот страх наконец прошел. Что ж, на сей раз он терпеть не будет. Марк встал, сделал пару шагов к Касосу и покачал головой:
– Нет.
Касос скрипнул зубами:
– Ты пожалеешь об этом, трущобник. Никто не посмеет занять мое место возле стола Милона, иначе умрет!