Воительница. Песнь крови - читать онлайн книгу. Автор: Дин Андерссон cтр.№ 29

Ненависть, яростная и слепая, нахлынула на нее с такой силой, что ей вдруг стало совершенно все равно, что он сделает с ней. Этот монстр в человечьем обличий не должен видеть ее страха. Она должна помочь Песни Крови, чего бы это ей ни стоило.

Девушка обратила внимание, что теперь походка властителя стала быстрой и уверенной, совсем не такой, какой он вошел сюда в пещеру еще несколько минут тому назад.

Ялна села, прислонившись голой спиной к холодному камню стены, вызывающе глядя прямо в лицо приближавшемуся магу. Ее парализованные ноги были беспомощно вытянуты. Когда Нидхегг подошел к ней почти вплотную, она снова почувствовала трупное зловоние, исходившее от него.

Король остановился, посмотрел в упор на свою рабыню и стянул с лица черную шелковую маску. Он начал говорить с ней, но внезапно полный ужаса взгляд Ялны заставил его остановиться. Ее глаза были широко раскрыты, а взгляд прикован к его лицу. Она хрипло застонала и попыталась отползти от него на руках хотя бы на то расстояние, на которое позволяла цепь.

Сначала Нидхегг почувствовал растерянность, затем в душе поднялась тревога. Колдун стянул перчатки и едва не вскрикнул от того, что увидел.

Несмотря на то что жизненная сила теперь наполняла все его тело и чувствовал он себя как зрелый здоровый мужчина, кисти рук оставались костяшками скелета. Он вскинул эти трясущиеся белые кости, покрытые обрывками синюшной кожи, к лицу и ощупал страшный череп трупа. Паника всколыхнулась в его сознании. Заклинание ничего не дало, оно не сумело вернуть ему молодость даже на короткое время.

Ялна старательно боролась с собой, пытаясь преодолеть собственный страх. Она и помыслить не могла и никогда не догадывалась, какой ужас скрывает король Нидхегг за своей черной шелковой маской и капюшоном. Это была голова давно сгнившего трупа, скорее даже не трупа, а скелета, со свисающими вонючими, серо-синими лоскутами сгнившей кожи. И лишь на макушке еще сохранился облезлый клок светлых волос. Но вместо глазниц у этого черепа были глаза, живые глаза! И что хуже всего, эти живые глаза смотрели сейчас на нее.

— Чудовище! — закричала она, ее ненависть к нему вспыхнула с новой силой. — Скади проклянет тебя! — выкрикнула она в исступлении.

Из его горла вырвался утробный рык, точно рев разъяренного зверя.

Маг сконцентрировал свое внимание на мгновение и стал производить руками серию жестов, одновременно произнося рунические заклинания. Ялна напряглась всем телом. Боль ударила по ней, точно волной, разъедая изнутри, точно по венам текла не кровь, а раскаленное железо. Девушка закричала, холодный пот заструился по всему телу. Он произнес еще несколько магических слов. Боль стала и вовсе нестерпимой. Ялна кричала, билась и корчилась в судорогах агонии, лежа на холодных плитах пола, а металлический ошейник врезался в шею. А затем вдруг Нидхегг произнес другие слова, и боль утихла так же мгновенно, как и возникла.

Ялна перехватила пересохшим ртом воздух и только теперь осознала, что все это время почти не могла дышать.

— Давай… продолжай! — Слова вырывались из ее рта сквозь рыдания. Она смотрела на него, не отрывая взгляда от уродливого лица. — Пытай меня сколько хочешь! Это все равно не остановит того, что должно случиться с тобой! Песнь Крови уже близко, очень скоро она придет сюда и уничтожит тебя по приказу Хель!

Нидхегг молча развернулся и направился к Черепу. Он думал лишь о том, что ему следует делать теперь, и старался не обращать внимания на пустые предсказания рабыни. Сколько бы она ни грозила ему бедой, он расправился со всеми своими врагами, справится и еще с одним.

Но ему следовало торопиться. До того как силы снова покинут его, он должен наконец разделаться с этой проклятой воительницей Тьмы. Возможно даже, что та энергия, которую он сейчас потратит на нее, окупится сторицей в дальнейшем и поможет вернуть ему былую молодость и силу. Он должен получить Песнь Крови живой и невредимой и попытаться использовать магические силы, дарованные ей Хель, чтобы вернуть мощь Черепу и восстановить энергию собственных заклинаний.

Из всего вороха свитков, лежавших на столе, король выбрал единственный, тот самый, что принес из собственной спальни. Он некоторое время старательно изучал руны, написанные на пожелтевшем от времени пергаменте, а затем отбросил его.

Властелин закрыл глаза и постарался освободить сознание от ненужных мыслей и воспоминаний. Нидхегг концентрировал всю свою волю и весь свой ум только на этом заклинании. Перед его глазами плыли древние руны, они сияли багровым огнем, и мысли начинали постепенно привыкать к их тайнам и загадкам, медленно, но верно проникая в самую их суть. Чертя руками в воздухе ритуальные фигуры и вслух четко выговаривая набор древних звуков, он снова и снова, все дальше и дальше погружал собственное сознание в них.

Нидхегг чувствовал, как его плоть начинает растворяться и просачиваться сквозь каменный пол пещеры, словно тело состояло не из живой ткани, а было лишь подобием духа умершего. Он проникал все глубже и глубже в камни под основанием Ностранда по мере того, как продолжал произносить древние слова.

Вскоре маг ощутил вокруг себя совершенно иное окружение. Он перестал произносить руны и открыл глаза.

Теперь его глаза излучали багровое свечение, позволяя ему видеть в кромешной тьме так, словно вокруг светило яркое солнце. Он стоял в маленькой круглой пещере с низким потолком. Его со всех сторон окружали мрачные каменные стены, покрытые паутиной трещин, воздух пропитался запахом смерти. Весь пол подземелья устилали трупы воинов, одетых в черное — разложившиеся останки всех воинов богини Хель, уничтоженных в течение нескольких столетий. Большинство из них представляли собой лишь скелеты с лохмотьями черной кожи, свисавшей с белых костей, и с проржавевшими доспехами, прикрывавшими ребра и руки некоторых из них.

Король снова сконцентрировал всю свою волю, произнеся еще несколько фраз и вызывая души воинов богини Хель, томившихся сейчас в царстве вечных мук, куда он заточил их своей магией. Крики медленно заполнили пещеру, крики, вызванные нескончаемой болью. Эти несчастные души, повинуясь воле Нидхегга, стали возвращаться в собственные тела.

Сначала один, потом другой труп начинал дергаться и корчиться, точно нелепая марионетка, когда противоестественная жизнь стала постепенно наполнять их истлевшие тела.

Крики стали громче, хрипы, вздохи, стоны и проклятия вырывались из разложившихся глоток и срывались с безгубых ртов, беспокоя белых жирных червей, в течение столетий пировавших на этих костях, и заставляя их извиваться и шлепаться на пол с вдруг оживших останков.

Удовлетворенный своими успехами, Нидхегг стал произносить другое заклинание, вызывая к жизни лошадей Тьмы, желая, чтобы ожившие трупы сели на этих магических коней и в конечном итоге послужили ему. Древняя магия отнимала у него слишком много сил, Нидхегг чувствовал это, но остановиться уже было невозможно. И вот наконец осязаемое воплощение лошадей Тьмы появилось перед ним.