Тереза Батиста, уставшая воевать - читать онлайн книгу. Автор: Жоржи Амаду cтр.№ 92

В глазах Эмилиано Тереза была сеньорой, несмотря на то что она старалась скрыть эти вдруг появившиеся в её поведении чёрточки. Она его целует в лицо, усы, лоб, глаза, снимая с него усталость, раздражение и грусть. Здесь, в Эстансии, мой возлюбленный, нет и не будет места для кошмаров, неприятных бесславных сражений и одиночества. Открыв дверь в сад, он словно попадает в сказочный порт выдуманного мира, где царят мир, красота и любовь. Здесь его ждут улыбка Терезы, её глаза и руки.

Испытывая любовь друг к другу, они идут в дом, в то время как шофёр, которому помогает Лулу, вытаскивает из багажника чемодан, папку, пакеты, продукты, маленький велосипед, заказанный Терезой для Ладиньо, у которого скоро день рождения. Они присаживаются на край кровати, чтобы поцеловаться с приездом, поцелуй долгий и многократный.

— Я прямо из Баии, не заезжая на завод, после этих дождей улицы такие грязные, — говорит он, стараясь объяснить явную усталость, но ему не обмануть Терезу.

Раньше доктор никогда не приезжал прямо из Баии, он всегда заезжал на завод или в Аракажу, чтобы проверить, как идёт работа, как живут родные. Но с тех пор как зять стал управляющим филиала банка, Эмилиано очень редко заглядывает в Аракажу, в основном когда хочет увидеть дочь. Он устал от дороги, но больше от неприятностей. Тереза снимает с него ботинки, носки. В давно забытом времени она каждый вечер должна была мыть ноги капитану, исполнять эту тяжёлую обязанность рабыни. Капитан, ферма, магазин, комнатка с гравюрой Благовещения и плётка из сыромятной кожи, утюг — всё это ушло, забылось, растаяло в гармонии жизни в Эстансии, в удовольствии разуть и раздеть красивого, чистого, умного любовника. И тот же самый акт не похож на вассальную зависимость, на подчинение. Тогда как у капитана она была рабой, попавшей в неволю к страху, у доктора она — любовница, порабощённая любовью. Тереза совершенно счастлива. Совершенно? Нет, потому что она чувствует, что Эмилиано расстроен и огорчён, а его огорчения мимо неё не проходят, как бы доктор ни старался скрыть их. Пойду приготовлю тёплую ванну, чтобы сеньор мог отдохнуть от дороги.

После ванны была постель, долгая и полная удовольствий. Он приезжал, страстно её желающий, и находил её желающей его, и их встреча была жадной и неспешной. Ах, моя любовь, они умирали и вновь рождались.

— Старый навёрстывает упущенное, не ровен час, отдаст концы на… — шепчет Нина Лулу, пока осматривает велосипед, подарок их сыну, он лучшей марки, такой же, как в иллюстрированном журнале.

Когда спускаются сумерки и начинает дуть ветерок, Тереза и доктор выходят в сад. Умиротворяющая ночь в Эстансии простирает свою темноту на деревья, дом и людей. С кухни доносится бормотание старой кухарки Эули-ны, она готовит ужин. Лулу приносит стол, бутылки и лёд. Эмилиано после ужина растягивается в гамаке, потом на постели.

Ничего не сказав о случае со святошей, Тереза говорит ему о предстоящем празднике:

— Это будет в субботу, послезавтра. Приходили просить что-нибудь для аукциона, я воспользовалась случаем и предложила тот абажур с расписанными раковинами, которого сеньор не выносит, ну тот, который ему дали в Аракажу, если помните?

— Помню. Ужасный… Это один клиент банка, коммерсант подарил мне. Должно быть, заплатил кучу денег за это уродство. Хуже не бывает.

— То, что сеньор считает уродливым, другие находят красивым. — Она заигрывает с ним, старается, чтобы он засмеялся. — Доктору всё не нравится, он во всём видит изъян. Не знаю даже, как это я ему понравилась, такая ни на что не годная оборванка.

— Сладкий Мёд, ты напомнила мне мою первую жену, Изадору. Я никогда тебе не рассказывал, но, чтобы на ней жениться, я поссорился с отцом, отец был против женитьбы, так как она была бедная, из народа, портниха. Мать её готовила сладости для продажи, отца она никогда не видела. Я только что кончил учиться и тут же влюбился, посмотрел и… Эта стоит, сказал я сам себе. Через два месяца я подыскал ей работу и женился. Я должен был идти жить на завод и работать вместе с отцом, пришлось мне отцу открыться. Я не раскаивался, она была хорошая. И мой отец полюбил Изадору, она же и закрыла ему глаза, когда тот умер. Хорошая, деликатная, страстная, пленительная. Прожили мы десять лет, скрутило её от тифа за несколько дней. Ни разу не забеременела и потому мне говорила: я ни на что не годная утварь, Эмилиано, почему ты на мне женился? Я делал всё, что мог, возил её в Рио, в Сан-Пауло, врачи ничего не могли поделать, ни врачи, ни знахари. Страстно желая ребёнка, она давала глупые обеты, нашла в Баии колдунью, пила святую воду — словом, перепробовала всё, что ей советовали. Умирая, просила меня жениться снова, она знала, как я хотел ребёнка. Она, да, стоила, была хорошая. Она и ты, Сладкий Мёд.

Потом задумался, не зная, продолжать или нет. Покачал головой, отогнал нахлынувшие воспоминания и спросил:

— Ну, так в субботу на Соборной площади праздник? Ты хотела бы пойти, Сладкий Мёд?

— Одна, зачем?

— Кто тебе сказал, что одна? — Теперь шутит он; вспомнив Изадору, он стал спокойнее. — Одну я тебя не отпущу, не хочу рисковать, когда вокруг столько всяких прожигателей жизни… Я предлагаю тебе своё скромное общество…

Изумлённая Тереза даже захлопала в ладоши, как маленькая:

— Вдвоём? Согласна ли? Даже нечего спрашивать! — Но тут же место радости оспаривает благоразумие: — Это вызовет разговоры. Может, не стоит?

— А тебя волнуют разговоры?

— Нет, но за вас я беспокоюсь. А про меня пусть болтают что хотят.

— И про меня тоже, Тереза. Так что ж, дадим людям Эстансии, которые столь к нам внимательны и столь бедны новостями, пищу, и пикантную, для обсуждений. Послушай, Тереза, запомни раз и навсегда: у меня больше нет никакой причины скрывать что бы то ни было. И на этом кончим и выпьем по этому случаю.

— Нет, не кончим, сеньор. Разве не в субботу к нам придут на ужин сеу Жоан, врач Амарилио и падре Винисиус?

— Так мы перенесём ужин на завтра, они наверняка тоже захотят пойти на праздник, а падре просто не может не пойти. Надо предупредить Лулу.

— Я очень рада…

Поцеловав её и снова наполнив рюмки, Эмилиано сказал:

— Знаешь, Тереза, в этот раз я привёз вино, которое вызовет слёзы умиления у Жоана Нассименто, это вино нашей с ним молодости. В своё время оно продавалось в Баии, потом вдруг исчезло, а называлось оно «Константна». Это южноафриканский ликёр. Так вот, парень, который поставляет мне вина, купил две бутылки на борту американского торгового судна, зашедшего в Баию за кофе. Ты увидишь, как обрадуется старый Жоан…

На следующий день во время ужина Тереза видела, что доктор явно старался быть радушным хозяином, поддерживать за столом сердечную, оживлённую беседу. Хорошая пища, изысканные вина, красивая, элегантная и внимательная хозяйка — всё самое лучшее, не хватало только заразительной весёлости, силы, жизнерадостности Эмилиано. На этот раз Терезе не удалось достичь того, чтобы доктор Эмилиано выбросил из головы все проблемы, трудности и неприятности, забыл обо всём, что творится за пределами Эстансии.