Синдром Клинтона. Моральный ущерб - читать онлайн книгу. Автор: Макс Нарышкин cтр.№ 34

Куртеев, немного устав, поволок менеджера к «Фольксвагену». Рома хотел запомнить номер, но из-за фиолетового круга выглядывали только две последние цифры и номер региона: «УИ 177». Рома был уверен, что И — это Й. Оказавшись на сиденье и вдохнув аромат «елочки», он почувствовал себя совсем плохо.

— Я не знаю… никакой… Вики… — проговорил по частям он, хватая воздух ртом, как рыба.

— А ты вспомни, — последовал совет.

Поскольку ни одной Вики Пусодин не знал лично или делал вид, что не знал, он начал то ли делать вид, то ли на самом деле размышлять над тем, что покушение, быть может, связано вовсе не с мифической Викой, а с его делишками в офисе, связанными с тем, или той, что обозначался как «Вик».

Пусодин набрался мужества и заговорил:

— Если ты из-за Вика, то я не при делах. Это начальник отдела…

Куртеев напрягся:

— Говори, дорогой.

Собравшись с мыслями и силами, Пусодин рассказал. В компании «Макарена», оказывается, нездоровая атмосфера. Политика руководства ориентирована на продвижение сотрудников исходя из реальных продаж, при этом совершенно не берется во внимание, какими способами достигаются максимальные продажи. Начальник отдела сказал: «Надо приопустить Вика. Сделай, и к Новому году будешь замом». И Рома приопустил. Зная, что вице-президент «Макарены» прикалывается по нету и ведет в сети ЖЖ с приглашением к общению «друзей», Пусодин под ником «Вик С Улицы» вошел в его ЖЖ и рассказал новому другу смешную историю. Достоверность указанных в ней фактов передал Пусодину начальник отдела продаж, заказчик, одноклассник вице-президента. История сводилась к тому, что в детстве вице-президент играл на скрипке, писал сидя и за эти, лишенные мужественности привычки его неоднократно раздевали во дворе сверстники и привязывали в обнаженном виде к дереву под окном девочки, с которой он дружил. В конце письма Вик С Улицы просил рассказать и ему какую-нибудь интересную историю.

Ведущий ЖЖ под ником «Принц Альберт» вице-президент с интересной историей не задержался. Ничего не подозревающего Вика — Витю Пинякина, как сказал Пусодин Куртееву, — поймали на улице неизвестные и долго истязали. Отбили печень, селезенку и защемили седалищный нерв. Поскольку по состоянию здоровья Пинякин был уже не в состоянии исполнять возложенные на него обязанности менеджера, он уволился и теперь пытается в суде доказать свое право на получение у «Макарены» пособия по инвалидности. И поскольку у Пусодина сейчас ноют как раз печень и селезенка, он предполагает, что визит к нему незнакомого человека в черном, в искорку, костюме связан как раз с событиями в Сети. Но Пусодин в этом не виноват, он исполнял приказ.

— Ты прикидываешься или у тебя на самом деле не все дома? — изумленно прошептал Куртеев.

— Обрати внимание, человек, — просипел Пусодин, — что я тебе не только правду рассказываю, но и предлагаю предприятие, в которое согласен войти в долю из пятидесяти процентов. Я кое-что знаю о «Макарене».

Куртеев понял, что бешенство все-таки перевесит в нем рассудительность.

— Я тебе сейчас череп откручу, лузер…

— Я туда-сюда с бухгалтершей из «Макарены», — приняв бледность неизвестного за восторг от удачи, стремительно заговорил Рома. — Девка так себе, кожа шагреневая, ноги волосатые, уши торчком, но потрахаться — золотые руки. Она мне рассказала, как президентура скачивает бабло «Макарены» во французский «Социете Генерале» через офшоры… Напарник, она знает коды доступа, номера счетов, но это такая тупая сука, что каждый раз, когда мы встречаемся у нее на квартире во время командировок мужа, говорит: «Рома, давай поженимся. Мы уедем по липовым паспортам на Гавайские острова и снимем все деньги Истасова». Только поженимся — и никак иначе. Ты представляешь, сколько там бабла, напарник? Это же миллионы, сотни миллионов!.. Значит, договорились? — ты меня не добиваешь, мы начинаем дружить, а потом я женюсь на бухгалтерше и получаю все, что «Макарена» высосала у жителей и гостей столицы за два года. Я вижу, ты тот человек, с которым можно работать.

— Как, ты сказал, та фамилия?.. — затаил дыхание Куртеев.

— Чья, бухгалтерши?

— Президента, дефективный.

— Истасов. Так же, как и у бухгалтерши.

— У бухгалтерши тоже фамилия — Истасов?

— Нет, Истасова, она же баба, а бабы склоняются.

— Склоняются к чему?

— А ко всему. А эта так во всех падежах. Но из всех падежей, сука, больше всего предпочитает почему-то дательный. За что и ценится. Истасова, жена Истасова Бориса Борисовича Истасова. Черт, я запутался… у меня живот болит.

— Мы об Истасове говорим, — напомнил Куртеев.

— Да-да… Капиталистический хищник нового поколения. Проживает на Рублево-Успенском шоссе, имеет огнедышащую любовницу и глупую жену, верящую в то, что на работе можно задержаться на четыре часа потому, что затянулось совещание в Брюсселе.

— Ты совершенно уверен в том, что его зовут Борисом Борисовичем? Уверен, что, к примеру, не Тимофеем Ростиславовичем?

— Напарник, ты запределен в требованиях, — обиделся, прижимая руку к гудящей печени, Пусодин. — Как бы ни был ты целеустремлен, нельзя требовать от людей невозможного, понимаешь? Ну, признаюсь я в том, что и Вику знаю, и Бориса Борисовича Тимофеем Ростиславовичем зовут. А что дальше?

— Истасов, значит, — пробормотал Куртеев, и на лице его впервые за сутки появилась улыбка. Хотя и не искренняя.

Выворачивая карманы менеджера, Тихон быстро просматривал их содержимое. После этого помещал обратно. Упаковка презервативов, ключи, явно не от квартиры… зажигалка, расческа. Была и записная книжка. Пролистав ее, Куртеев не нашел никаких сведений о Вике. Номера и адреса, которые значились в книжке без имени, к ней не относились.

— Впервые вижу менеджера с записной книжкой, — выдавил Куртеев. — Откуда у менеджера записная книжка?

— Телефон украсть могут, ну а книжка кому нужна? А там — все контакты…

Тихон покусал губу.

— Ты знаешь что-нибудь об улице Грина?

— Вот, епт…

— Улица есть такая в Москве! Хорош дураком прикидываться!..

— Я не знал, что есть такая улица. А что там?

— Истасов, значит…

Президент компании «Макарена» Борис Борисович Истасов человеком был неглупым, и об этом можно было бы не упоминать вовсе, поскольку глупые люди сетью рентабельных магазинов всю столицу не накрывают. Однако всякий раз, когда приходится представлять человека особенного, уникального, к бочке положительных рекомендаций всегда приходится добавлять ложку собственных неприятных воспоминаний. Раз столкнувшись с таким человеком, потом будешь помнить эту встречу долго, так долго, как долго помнят встречу с пожарными хозяева квартиры, расположенной на десятом этаже. Загорелся утюг на доске, а эти типы залили водой и завалили пеной весь стояк до первого этажа. Уникальные, особенные люди — неисчерпаемый колодец вдохновения для людей внимательных и уникальным даром не наделенных. Это они в первую очередь замечают, что в любом человеке живут и находятся в постоянной склоке герои положительные и отрицательные. И от того, кто берет верх в той или иной ситуации, и от того, кто тому становится свидетелем, зависит характеристика, выдаваемая уникальному герою. Никто не мог сказать, что Истасов был ублюдком, потому что никто не сходился с ним близко настолько, чтобы это почувствовать. Однако ничего хорошего по той же причине о Борисе Борисовиче тоже нельзя было утверждать. Ясно было одно: президент компании «Макарена» своим сотрудникам не нравился — так сказать будет вернее всего. У всех больших людей есть выпирающие из их выдающегося существа недостатки. Отар Кушинашвили не любит, когда неправильно судят футбольный матч, Гейтс жаден до того, что готов задушить учителя российской средней школы, Маша Малиновская пишет книги — в общем, у каждого есть что-то, за что ему ужасно неудобно, но в силу врожденных особенностей человек вынужден не стыдиться этого, а выдавать за особенность. Была такая и у Истасова. При всей своей экономической дальнозоркости, глубине блатняковых связей и организаторском таланте, жил и шевелился в нем некий нервный отросточек, заставляющий думать о Борисе Борисовиче всегда плохо и никогда — хорошо. Этот рудиментарный хвостик появился на свет в далеких девяностых, когда Истасов трудился в компании по производству упаковочного материала для жидких продуктов. Воспитанный на законах паучиной внутрипартийной борьбы за лидерство, он пронес это воспитание в будущее и не забыл о нем даже тогда, когда стал крупным бизнесменом. Имя отростка, руководящего всеми действиями президента «Макарены», — скрытая агрессия. Борис Борисович Истасов являлся пассивным агрессором.