Privatизерша - читать онлайн книгу. Автор: Макс Нарышкин cтр.№ 64

Это была пробка. Глухая, безнадежная, как зимняя тоска. И сколько еще стоять вот так, на съезде на Боровское шоссе, не знал никто.

Опустив стекло, чтобы покурить, он тут же его поднял. Это будет не курение, а токсикомания. В отсутствие ветра над пробкой стоял угарный туман, так что это было бы уже не табакокурение, а фактическое отравление свинцом, фосфором и прочей мерзотиной, что вылетает из выхлопной трубы.

И в этот момент он увидел ее.

Женщина лет сорока, протискиваясь между машинами, склонялась к каждому из оказывающихся рядом с нею окон и что-то то ли говорила, то ли кричала. Последнее вернее, потому что всякий раз, когда она начинала открывать рот, на шее ее вспухали вены, а лицо кривилось от ужаса. Так милостыню не просят, да и какой дурак — в данном случае дура, — выйдет на МКАД за подаянием?

Он дождался, когда женщина приблизится, и опустил стекло.

— Господи боже, — прокричала она, — скажите же, что хотя бы вы врач!..

Немного неровная постановка вопроса его не смутила. Когда люди оказываются в беде, им не до красноречия Плевако.

— Что случилось?

— Вы — врач?!

— Лучше скажите, что случилось?

— У нас в машине рожает женщина! Доктор, я гарантирую, что вам будет выплачена та сумма, которую вы назовете!.. И пусть ваша фантазия не будет знать границ! Но если вы доктор, то ради бога, — я заклинаю вас, — ради бога, покиньте эту вашу проклятую машину и пойдемте со мной! Но только скажите перед этим, что вы — врач!..

Подумав, он посмотрел на женщину. Не послал ли ему кто-то ее оттуда, чтобы заранее поправить его планы и придать им благообразный вид?

Он нажал кнопку на панели, и на крыше кузова поползла назад крышка люка. Вынув ключи, — в машине не оставалось больше ничего ценного, — он, держась за левый бок, осторожно выбрался на крышу. А потом так же внимательно, чтобы не поцарапать стоящий рядом «Лексус», скользнул по двери. Стоять между машинами можно было только боком.

— Воды отошли? — спросил он, и женщина обмякла, и глаза ее увлажнились. Она не верила, что нашла того, кого искала.

— Четыре часа назад еще…

— В ваших головах есть хотя бы капля разумного? — проворчал он, приставными шагами пробираясь вперед. — Как вы могли тут оказаться? Территория, которую обслуживает роддом, не может делиться МКАД!.. Простите, пожалуйста… Я сейчас поправлю зеркало… Какого дьявола вас сюда вынесло?

Подумав, как пройти между двумя машинами, сошедшимися передними крыльями почти впритык, он оперся на них руками и перепрыгнул. Через мгновение женщина, которая была не в состоянии проявлять такие чудеса акробатики, а поэтому обошедшая один из автомобилей, снова оказалась впереди него.

— Роженица у нас необычная, — объяснила она. — Ей нужно было в тот роддом, в который ей захотелось. Вы не волнуйтесь, вы получите такой гонорар, какой заявите…

Он поморщился и продолжил путь. Увидев стоящий в сотне метров впереди черный микроавтобус «Вито», он показал на него рукой:

— Там?

Она кивнула…

Забравшись в салон через кресло пассажира, который был к нему так внимателен, что первое время даже не хотел его пускать, он оценил обстановку.

В салоне, на кожаном мягком диване, лежала женщина. Лицо ее было искажено муками страдания, она плакала и изредка, когда была нужда, покрикивала.

— Когда начались схватки?

— Два часа назад, — ответила забравшаяся вслед за ним женщина.

«Она может родить сейчас, а может через сутки», — с досадой подумал он. Раздумывая, как поступить, он посмотрел в лицо женщины. Даже сейчас, в предродовых муках, оно было прекрасно. Сорокалетняя будущая мама сохранила неповторимую девическую свежесть, и, если бы не едва заметные морщины на шее — предатели женщин всех времен и народов, — он принял бы ее за тридцатилетнюю.

— Вторые роды?

— Нет, первые, — ответила та, что дышала ему в плечо и немного мешала. Но отвечать более было некому. Были еще двое: один за рулем, второй рядом, но поскольку их предназначение в этой машине угадывалось с первого взгляда, спрашивать их об особенностях жизни роженицы можно было с таким же успехом, как и у водил, стоящих по обе стороны микроавтобуса машин.

— Сколько лет ей?

— Сорок четыре…

Он поджал губы, но головой качать не стал. Он был уже врач. И дернул же его черт ехать из Шереметьева этой дорогой! Была ли в его голове хоть капля разума, когда он принимал такое решение?

— Черт… — не выдержал он. — Срочно вызывайте вертолет для эвакуации.

— Но…

— Никаких но! — приглушенно вскричал он. — Это будут не самые легкие роды в истории человечества, понимаете?! Вместо стола у меня софа в долбаном «мерине», вместо инструментов — набор гаечных ключей!.. Вызывайте сейчас, если не хотите платить… — Он хотел сказать — «патологоанатому», но вовремя осекся.

Роженица закричала что есть мочи. Она схватила его за рукав и потянула на себя. Пиджак на плече треснул и стал сползать с руки.

Это были те самые схватки.

Вертолет прилетит, но роды принимать придется все-таки ему…

— Слушайте меня внимательно. — Он наклонился к женщине и убрал взмокшие волосы с ее лба. — И делайте то, что я буду вам говорить. Схватки будут приходить и уходить. Ваша задача максимально расслабляться между ними. Понимаете? — Он потрепал ее за щеку. Никакой дряблости, кожа упруга, как у девочки. — Как только отпустит, вы должны расслабиться от макушки, — он потрогал ее за затылок, — до пяток, — и он прикоснулся к ноге. А теперь скажите, куда идет давление при схватках.

— Вниз и как будто назад… — прошептала она.

— Давно такие ощущения?

— Я не знаю… может, час, может, полчаса… Сколько сейчас времени?

Такие вопросы он от больных слышал редко.

— Половина шестого.

— Значит, сорок минут.

Он изумленно похлопал ресницами и улыбнулся:

— Вы мужественная женщина, простите за странную аллегорию. И это указывает на то, что мы родим и все будет в порядке, правда?

Она кивнула, улыбнулась и тут же закричала.

«Ни черта в порядке не будет», — с досадой на самого себя подумал он. Ему плохо представлялось, как он будет принимать роды здесь, в пахнущем кожей салоне, где каждый сантиметр поверхности кишит микробами. «Заражение стопроцентное, — с тоской подумал он, — и это еще в том случае, если плод лежит правильно».

Прошли еще долгих двадцать минут, прежде чем он увидел головку ребенка.

Она рожала на удивление скоро и на удивление в страшных муках. Временами ему казалось, что женщина вот-вот сойдет с ума или потеряет сознание.

— Лучше бы сошла, — думал он, шевеля губами и смахивая со лба пот рукавом пиджака. Следовало бы уже давно остаться в одной рубашке, но снимать пиджак ему было нельзя. — Если вырубится, пиши пропало. Единственное, чем я смогу ее кесарить, это ножом из кармана. Кстати, о ноже…