Ночью, при луне... - читать онлайн книгу. Автор: Джеки Д'Алессандро cтр.№ 24

Он молил Бога, чтобы она это сделала. И очень хотел бы сам отодвинуться подальше. Хотел бы не испытывать этого безумного желания прикоснуться к ней.

Это и впрямь было безумием. Учитывая ее заурядную внешность, простенькое платье, очки с толстыми стеклами и крайнюю прямолинейность, она совсем не относилась к тому типу женщин, которые обычно его привлекали. Тем не менее он стоял здесь, и сердце его бешено колотилось от одной лишь ее близости. И нечего было лгать самому себе: ведь еще сидя в ванне, до того как он обнаружил ее за шторой, он думал о ней. Об этих глазах медового цвета, которые буквально заворожили его. Он представлял себе, как она подходит, прикасается к нему, целует его. А теперь – вот она, перед ним!

Но почему она здесь? Правду ли она говорит об игре «отыщи хозяина»? Или она совсем не такая, какой кажется? Она выглядит невинной, однако в мельчайших анатомических подробностях рисует голых мужчин. Может быть, и его изображения добавятся к ее коллекции? При этой мысли он так возбудился, что разозлился на самого себя.

Он сделал глубокий вдох и уловил едва ощутимый аромат цветов. Он наклонился к ней, чтобы лучше почувствовать аромат, и разозлился еще больше.

Его взгляд упал на ее волосы, и он представил себе, как она пытается привести в порядок эти кудряшки. Ему очень захотелось освободить их от шпилек и позволить каскадом упасть на плечи. Потом он перевел взгляд на ее лицо, неправильные черты которого неизвестно почему так сильно завладели его вниманием. Ее губы… эти пухленькие губки были бы более уместны на лице куртизанки, чем старой девы. Они, казалось, заманивали его, как пение сирены. А эти огромные глаза, увеличенные толстыми стеклами очков… в них виднелось что-то похожее на вызов. Мисс Мурхаус была, казалось, возмутительно спокойна, тогда как он был, напротив, возмутительно неспокоен.

Он стиснул зубы. Нет, черт возьми, так дело не пойдет. Здравый смысл подсказывал ему, что пора выдворить эту возмутительницу спокойствия из своей спальни.

К сожалению, здравый смысл, кажется, больше не владел ситуацией, и он, вместо того чтобы выдворить ее, придвинулся к ней чуть ближе. И обрадовался, заметив промелькнувший в ее глазах страх. Отлично. Значит, она была не такой спокойной, какой хотела казаться.

– С вашей стороны было большой дерзостью свалить на меня всю вину за то, что вы подглядывали за мной, мисс Мурхаус. Но позвольте дать вам один совет: в следующий раз, когда вы решите что-нибудь украсть, постарайтесь, чтобы под ногами не скрипели половицы.

Его очень обрадовало возмущение, вспыхнувшее в ее глазах.

– Я ничего не крала, милорд.

– Значит, вы просто хотели посмотреть на меня в обнаженном виде?

– Боюсь, что я не смогла избежать этого.

– Большинство молодых незамужних женщин упали бы в обморок, если бы такое случилось.

– Во-первых, я не вчера закончила школу, милорд, а во-вторых, я не подвержена обморокам.

– Тем более что все это вы уже видели раньше.

– Простите, не поняла, – сказала она, поморгав.

– Я имею в виду вашего друга Франклина. Судя по рисунку, где вы его изобразили, вы видели его голым. – Говоря это, он испытал какое-то неприятное чувство, очень похожее на ревность.

– Ах это! Гм-м… да.

– Это случилось в обстоятельствах, аналогичных нынешним? Вы видели Франклина голым, когда пытались украсть – простите! – позаимствовать его сорочку? Или обстоятельства были более… интимного свойства?

Поскольку она молчала, он придвинулся к ней еще ближе, так что их тела находились на расстоянии не более двух футов друг от друга. Грудь ее вздымалась и опускалась от учащенного дыхания, и она крепко прижимала к себе его сорочку. То, как она делает это, показалось ему очень интимным. И невероятно возбуждало его. Пропади все пропадом, ведь это она его невероятно возбуждает. Он этого не понимал, и ему это не нравилось. Но отрицать этого он не мог. Как не мог отрицать того, что по непонятной причине ему безумно хочется прикоснуться к ней. Не мог он также игнорировать противоречащее здравому смыслу желание вычеркнуть из ее памяти все мысли об этом Франклине.

Если судить по рисунку, они с этим Франклином были более чем просто друзьями, однако она излучала невинность, в корне противоречащую интимному характеру этого рисунка. Эта головоломка не давала ему покоя. Он был твердо намерен ее разгадать.

– Думаю, что ваша матушка не одобрила бы игру «отыщи хозяина», – вкрадчивым тоном сказал он.

Высунув на мгновение кончик розового языка, она облизнула пересохшие губы, и он поймал себя на том, что ему очень хочется, чтобы она повторила это движение.

– Уверяю вас, ей это было бы абсолютно безразлично. Моя мать не обратила бы внимания, если бы я пробежала голой через кухню.

Он представил себе ее голой на кухне – на своей кухне, – и ему стало жарко. Он даже утратил дар речи, и ему пришлось откашляться, прежде чем начать говорить.

– Простите, не понял.

– Извините, милорд. Иногда я забываюсь и говорю то, что думаю, а также произношу всякие неподобающие слова вроде «голый». Простите, если я оскорбила ваши нежные чувства.

Он нахмурил брови:

– Уверяю вас, мои чувства не такие уж нежные. А вот вы, кажется, придаете слишком большое значение всему, что подпадает под категорию «голый».

– Неправда…

Она не смогла продолжать и лишь тихо охнула, когда он, оторвав от стены одну руку, взял пальцами выбившуюся прядь ее волос. Она застыла на месте, не в силах сопротивляться, когда его вторая рука медленно вынула из волос шпильки, позволив им с тихим звяканьем упасть на пол. Она и не подумала остановить его, а лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых отражались ошеломленность и удивление, как будто она не могла поверить, что он прикасается к ней, и не понимала, почему он это делает.

Он почувствовал, как она дрожит и как участилось ее дыхание, и обрадовался тому, что она, как видно, разделяет это чувство, которое его охватило… как бы оно ни называлось.

С каждой шпилькой, которую он извлекал из ее волос, все больше кудрявых прядей, освобождаясь, падало на плечи и опускалось до талии. От них пахло цветами, и он с наслаждением вдыхал этот аромат. Закончив, он провел пальцами по блестящим волосам и, прикоснувшись к очкам, спросил:

– Можно? – Не дав ей возможности ответить, он осторожно снял с нее очки и пристально посмотрел на нее. – Вы похожи на картину Боттичелли, – прошептал он.

– Едва ли, – с недоверием откликнулась она. – Он писал Венеру.

– Да. Но если бы вы были обнаженной, то посрамили бы даже Венеру.

– Вам нужно носить очки.

– Уверяю вас, очки мне не нужны.

– Теперь, кажется, вас занимает все, что подпадает под категорию «обнаженный».