За синей рекой - читать онлайн книгу. Автор: Елена Хаецкая cтр.№ 57

– Я взялся проводить Марион до столицы Ольгерда, – ответил Зимородок. – Что мне делать в городе?

– Вижу я, здесь собрались люди, не похожие на других людей, – молвила фея Изола. – Но кажется, ты и от них отличаешься!

– Меньше всего я хотел бы отличаться от других людей, – сказал Зимородок. – Но так уж вышло.

– Кстати, – встряла Гиацинта, – все мы друг о друге все знаем. А ты так и не рассказал нам свою историю.

– В самом деле! – воскликнула фея и уселась поудобнее.

Марион завороженно смотрела на ее красивую сильную спину, на крылья. Их закругленные концы слегка подрагивали, тонкие жилы чуть напряглись.

– Вот и послушаем лесного следопыта, – объявила Изола. – Ну, что он нам о себе расскажет?

Зимородок слегка смешался и заговорил:

– Нет у меня никакой особой истории, тем более тайны. Говорю вам, я всегда хотел жить как все. Дед и отец мой – оба хаживали на охоту. Ну и я, когда подрос, полюбил бывать в лесу. То зверя промышлял, то путешественников сопровождал. Этим зарабатывал. Когда я перестал жить с людьми – сам того не упомню. Вот я вам приведу такой пример. Положим, Пеша Колобок – горький пьяница…

– Кто этот Пеша? – спросила фея с любопытством.

Зимородок отмахнулся:

– Неважно. Так, старичок был один… Я же к примеру. Когда Пеша был молодым парнем – разве он хотел стать горьким пьяницей? Нет, он собирался жить как все. Жениться там, завести детей, работать по хозяйству… Ну, иногда он выпивал. После какой кружки он стал пьяницей? Да разве уследишь? Так и со мной. После какой охоты, после какой ночи, проведенной в лесу, я не вернулся к деревенской жизни? Просто проснулся однажды и вдруг понял, что больше не живу с людьми. Когда это произошло?.. А тайны никакой нет.

Гиацинта выглядела разочарованной, а Марион разволновалась:

– Разве тебе не страшно, Зимородок?

– Иногда, – признался Зимородок.

– Подумать только! – воскликнула Марион. – Значит, такое случается постепенно и незаметно! Знать бы заранее! Ужас!

Изола встала, широко развела руки в стороны, словно желая обнять весь мир.

– Возможно, вам действительно по пути, – сказала она. – Может быть, столица Ольгерда и есть ваш Город. Это, знаете ли, только от вас зависит… Как расколдуете, так оно и будет.

– А ежели ошибка? – осторожно осведомился Гловач. – Мы, скажем, его расколдуем, а потом вдруг выяснится, что наш Город совсем в другом месте! Выходит, зря старались?

– А где бы он ни оказался, – сказала фея. – Огнедум вам все равно спокойно жить не даст. – Она медленно оглядела окружавших ее людей, подолгу задерживаясь на каждом. – Люди вы достаточно странные, так что справитесь и с Огнедумом Поганым. Да, полагаю, вдесятером вы его одолеете.

– Вдевятером, – уточнил Штранден. – Вы слишком хорошего мнения о нас, госпожа Изола. К тому же Зимородка мало волнует Город, а Кандела может считаться человеком лишь биологически… Но даже и учитывая их, нас все-таки только девять.

– Девять? Странно… – Фея еще раз обвела всех глазами, словно пересчитывая. – И в самом деле, только девять… А я улавливаю десять настроений.

– Может быть, тут какой-нибудь говорящий сурок прячется? – бойко предположил Гловач.

Фея покачала головой, не поддержав шутки:

– Нет, это человеческое настроение. Кто же десятый?..

– Засада? – озаботился пан Борживой, хватаясь за саблю.

Взгляд Изолы остановился на Марион.

– Кстати, я знаю один случай… – начала Марион.

– Я тоже знаю один случай, – перебила фея. – Одна девочка что-то знала, но не хотела рассказывать остальным.

– Может быть, эту девочку попросили ничего не рассказывать! – заявила Марион. – А эта девочка, кстати, никогда не выдает своих друзей!

– Удивительный случай, – заметила фея. Она протянула руку и быстро выхватила Людвига из-за пояса у Марион. – Ну-ка, иди сюда, дружок. Дай-ка взглянуть на тебя поближе…

– Не трогайте! – закричала Марион.

Людвиг висел в пальцах феи и тускло таращил на нее глаза-пуговицы. Фея слегка встряхнула его.

– Хватит притворяться, – приказала она. – Как тебя зовут?

Людвиг шевельнулся и хрипло ответил:

– Ну… сенешаль его величества короля Ольгерда Первого, герцог Айзенвинтер унд Фимбульветтер. Ну что, довольны, любезная госпожа? Разоблачили? Не зря называют вас Упрямой Феей… Радуйтесь теперь.

– Оно живое! – завизжала Гиацинта.

– Ой, а как это сделано? – заинтересовался Гловач.

– Ну и времена пошли, – проворчал пан Борживой. – Герцог, гляди ты! Эх, с таким рыцарством лавочников не одолеть… Да, измельчали нынче герцоги, так чего ж от графья да баронья ожидать!

– Феноменально! – вскричал Штранден.

– Людвиг-Готфрид-Максимилиан! – засмеялась фея. – Так это вы?! Вот вы куда, оказывается, исчезли! А мы, представьте себе, только что вас вспоминали… Ах, озорник! Ну, затейник! Всегда-то вы отличались изобретательностью, но такого способа втираться в доверие к девушке я еще не встречала!

– Я не втирался! – возмущенно забился Людвиг в руках у Изолы. – Как вы могли такое про меня!.. Между прочим, она все знала!

– И не надо клеветать! – закричала Марион, покрываясь пунцовым румянцем. – Отдайте лучше Людвига! Он любит другую, кстати!

Гиацинта широко раскрыла глаза.

– Так вот он какой… Людвиг… – прошептала она. – Вот почему он таился! Вот почему похоронил страсть в самой глубине своего истерзанного сердца!.. – И из прекрасных темно-синих глаз Гиацинты медленно потекли слезы.

– Можно его пощупать? – попросил Гловач. – Из чего он сделан?

– Тещу свою будешь щупать, – огрызнулся Людвиг.

– Милый, бедный герцог, – задумчиво произнесла фея. – Как же это вас угораздило?

– Какая разница, – ответил Людвиг. – Угораздило и все. Это все Косорукий Кукольник. Без него я бы вовсе растворился.

– Ну, Косорукий Кукольник совсем распоясался! – сердито заметила фея. – Вообразите только, милый герцог, с полсотни лет назад мы с ним встречались в Смарагдовом лесу. С тех пор, кстати, и носу не кажет! Он явился сюда в какой-то рваной парчовой рубахе и венке из белых лилий, одетом набекрень. Был крепко пьян, шествовал по лесу в сопровождении очень шумного кукольного оркестра, а между ног держал деревянную лошадку, которая непрерывно задирала морду и ржала. Мы танцевали с ним кадриль, качались на качелях, бросались опавшими листьями. Наутро он исчез. И ни словом, негодяй такой, не обмолвился о том, что видел вас!

– Видел, – горестно сказал Людвиг. – Да он не просто меня видел! Все это время я лежал у него в мешке. И он даже не потрудился вспомнить обо мне! Ужасный, бессердечный…