Дружина особого назначения. Книга 1. Заморский рубеж - читать онлайн книгу. Автор: Иван Алексеев

Рукояти штурвала были теплыми и гладкими, но его пальцы задеревенели от непрерывного напряжения, и ему казалось, что он держится за раскаленные железные прутья, покрытые острыми зазубринами. «Принцесса» плохо слушалась руля, один грот и два кливера – это насмешка над боевым фрегатом. Эх, поднять бы сейчас все паруса да помчаться-полететь к точке рандеву, как на крыльях. Но поднимать паруса было некому.

Океан ленив, спокоен и пустынен. Бесконечность, безысходность, жара и жажда. Самое страшное – это жажда. Вдобавок саднит неглубокий, но длинный порез на левом плече. Все-таки он пропустил выпад шпагой или алебардой во время той отчаянно лихой контратаки на юте, когда кирасиры железной стеной двинули на них вверх по трапу. Он едва успел спустить курок пистоли. Спасибо тому лорду, хозяину замка (как, кстати, его звали?), в котором проводились состязания по стрельбе: не поскупился, готовя главный приз – дорогущую пистоль новейшей системы. Пистоль была убойной и надежной.

Как хочется пить! Где же вы, прозрачные реки с кристально чистой водой, бескрайние озера Русского Севера? Увидит ли он их вновь? Доведется ли ему постучаться в ворота монастыря, укрытого в глухой чащобе векового леса, и задать монахам-летописцам, ведающим родословными книгами, тот единственный, но жизненно важный для него вопрос? А сейчас он вновь и вновь спрашивал сам себя совсем о другом и не находил ответа. Зачем он здесь, посреди враждебного океана? Когда все это кончится? И как все это началось?

– Ну и где же Савва? Что ж его, в Волхов смыло? С вечерней зорьки своего ближнего дружинника дожидаюсь! Али его наказать за нерадивость, али вас за нерасторопность?

Отрок в светло-сером кафтане, простом и удобном, стоял возле отворенной двери в горницу, претерпевал княжий гнев, склонив голову почтительно, но без подобострастия, как и подобает воину.

– Во все ли концы города гонцы разосланы?

– Во все концы, великий князь, – уже в который раз за сегодняшний вечер ответил на сей вопрос отрок, потом не удержался и добавил то, что давно вертелось на языке: – И даже во все началы!

– Что?! Шутить со мной вздумал! А ну, выйди вон, пока цел!

Князь пристукнул кулаком по массивной дубовой столешнице. Немалый серебряный ковш с медовым взваром подпрыгнул, зазвенел жалобно.

Отрок без особой поспешности, четко, по-военному, развернулся, вышел, неслышно притворив за собой дверь в горницу. Он, как и все дружинники, прекрасно знал, что великий князь Александр Ярославович, прозванный в народе Невским, ценит в своих людях не трепет и подобострастие, а смелость и сметливость, любит острое словцо. Вестимо, что робкий с начальством и перед противником оробеет, а удалец бесстрашный и в бой с улыбкой пойдет.

Александр отодвинулся от стола, прилег было на широкой удобной скамье с бархатной обивкой, но потом сел, сцепил руки за головой, откинулся к стене. Маленькая уютная горница княжеского терема едва освещалась лампадой под образами. В слюдяном окошке сгущался холодный сумрак ненастной октябрьской ночи, в частый оконный переплет стучали то ли капли дождя, то ли гонимые порывами ветра последние желтые листья.

Князь уже принял решение, и не в его привычке было откладывать исполнение задуманного. Сразу же после вечерней трапезы он велел позвать к себе верного соратника и давнего друга – Савву, чтобы дать ему важное и трудное поручение. Но Савва как сквозь землю провалился. Хотя замысел князя касался не сиюминутной надобности, а был направлен на многолетнюю перспективу и потому не требовал таких уж немедленных действий, Александр проявлял легкое нетерпение: ему хотелось произнести вслух, проверить на достойном собеседнике давно лелеемые в тайне от всех, а сегодня окончательно созревшие идеи. И сейчас, пока Савву выцарапывали из какого-то весьма укромного, а посему наверняка весьма приятного уголка, князь еще и еще раз обдумывал основные пункты и предпосылки своего грандиозного проекта (а может быть, всего лишь пустого мечтания?), который он с минуты на минуту должен будет облечь в форму приказа.

Александр с грустью и горечью вспоминал о том, как еще с десяток лет назад многие думали, что для Руси наступил золотой век. Несмотря на извечные, проистекающие между многочисленными князьями свары, которые представлялись неизбежными, и посему неизбывными, как холод зимой и жара летом, русские земли процветали и благоденствовали. Набеги вороватых соседей отражались стремительно и твердо. Ни внутренние раздоры, ни внешние войны не препятствовали развитию торговли, объединявшей людей не только в самом государстве, но и во всем мире, способствовавшей прогрессу ремесел, земледелия, наук и искусств. Важнейшие торговые пути из варяг в греки пролегали по русским землям. Крупнейший в истории человечества международный торговый союз, известный под именем Ганзы, господствуя на двух морях, был столь силен и богат, что мог диктовать законы народам и монархам. А главная контора Ганзы располагалась в Новгороде! И купцы, и монахи, паломники к святым местам, путешествуя по всему миру, постигали науки, причем не только географические. Расцветали искусства: наряду с мастерами греческими первый российский живописец, монах киево-печерский Алимпий, писал иконы для множества Церквей, устные сказания баянов перекладывались в книги, читавшиеся не только в монастырях, но и в теремах княжеских, и в богатых домах купеческих, «Слово о полку Игореве» наполняло гордостью сердца и возвышало души образованных современников. Росли и богатели города, множились села.

Золотой век кончился внезапно и страшно. Орды неведомого кочевого народа, налетевшего из юго-восточных степей и пустынь, прошли огнем и мечом сквозь русские земли. Едва десятая часть населения уцелела на пепелищах разграбленных городов и сел. Хотя земли новгородские волею Божьей сия беда миновала, северные и западные соседи, ранее из простого расчета предпочитавшие войне торговлю, вдруг увидели, что путь товаров из варяг в греки прерван, прежних бескровных выгод и прибылей из угнетенной Руси уже не извлечь, но ее, ослабленную, вполне можно начать грабить практически безнаказанно. Конечно, Александр изрядно отбил охоту у благородных рыцарей к набегам на Русь, но теперь, став великим князем вначале Киевским, затем Владимирским, не отводя руки своей и от любимого Новгорода, он был в ответе за всю землю русскую, и северную, и южную.

Внизу, под оконцами терема, в небольшом дворе, хотя и именовавшимся княжеским, но принадлежавшем Господину Великому Новгороду, послышался топот копыт, замелькали факелы, раздались громкие веселые, чуть хмельные голоса. По-видимому, это вернулись отряженные за Саввой гонцы, наконец-то достигшие успеха в исполнении своего нелегкого поручения. Действительно, вскоре дверь в горницу распахнулась, и пред светлые очи великого князя предстал богатырского сложения дружинник, бодрый и подвижный, несмотря на свои уже немолодые годы. Его нарядный, богато расшитый золотом кафтан, привнесенный им в небольшую горницу дразнящий аромат фряжских вин и каких-то восточных благовоний свидетельствовали, что сей славный муж был обнаружен гонцами отнюдь не на учебном ристалище и не в церкви на вечерней молитве.