Подземная Москва - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Алексеев cтр.№ 5

Итак, работы шли полным ходом. Костромские и ярославские мужики, из сквера Лермонтова, у Красных ворот, получили прибыльную работу. Землю возили за город. На площадях из желтых тесин настроили будок, а толпу зевак отделили канатами. Вдоль канатов прохаживались "снегири", отмахивая красными палочками особенно назойливых. И когда наконец в "Эрмитаже" состоялся первый банкет, на который все иностранцы явились в смокингах, в Адлон ушла телеграмма: разведки закончены, в оранжеватом домике на Никитской состоялось бурное совещание, имевшее самый неожиданный результат.

Археолог Мамочкин держал молодого человека за пуговицу и, заплевывая свою бороду, вопил:

– Наша обязанность сегодня же открыть все властям!.. Мы не можем допустить расхищения национального имущества!

– Нет! – категорически отвечал молодой человек в серых гетрах.

– Они проникли в ходы! – забывая всякую осторожность, орал археолог.

– И пусть!

– Они ее найдут!

– Найдут! – печально соглашался молодой человек.

– И вывезут так, что не только мы с вами…

– А это мы еще посмотрим!

Вспотевший Мамочкин в изнеможении плюхнулся на макаронный диван. Его крепкое, вырубленное кремневым топором лицо размякло как яичница. Он ничего не понимал.

– Дорогой Павел Петрович, что они ее найдут, я не сомневаюсь. Но представьте себе: если сейчас мы с вами отправимся, скажем, отделение милиции и заявим, что инженеры Фредерико Главича проникли в кремлевское подземелье для того, чтобы украсть богатства Ивана Грозного,-в лучшем случае нас заставят выспаться в отделении, осведомившись: где мы достали самогон? Тут нужно действовать иначе…

За стеной, под самой дверью, осторожно пододвинули стул. Молодой человек прыжком кошки скакнул к дверям и вдруг их открыл;

– Прежде всего так!

За дверью с грохотом ссыпалась чья-то фигура с подвязанным флюсом. В полете она повалила умывальник, за умывальником перевернулась ванна, ржавые картонки, зонтики, швейная машина и самовар – весь тот ассортимент предметов домашнего обихода, который Москве никак не умещается на шестнадцати квадратных аршинах жилой площади и хранится обыкновенно в передней.

– Вы не ушиблись?-заботливо осведомился молодой человек

Гражданка Оболенская поднялась с пола:

– О нет!.. благодарю вас… я только хотела повесить шторы. В комнату Павла Петровича так дует из передней… Впрочем, я могу это сделать и завтра…

Плотно прикрыв дверь, молодой человек сказал:

– Пора! Сейчас мы едем ко мне, я приготовил мотыги, мешки с едой, электрические фонари и веревки. У вас готов план спуска?

– Готов!

– Сегодня же ночью мы спустимся под землю!

Но в тот день стряслись еще некоторые события, во многом изменившие первоначальный план. До сих пор неизвестно, когда иностранцы напали на след подземного Кремля: в субботу ли ночью или воскресенье утром? Но в воскресенье утром видели, однако, "негодяя", с видом туриста расхаживающего по Сухаревскому рынку.

Пожалуй, он просто с любопытством наблюдал картинки московского торжища.

Он постоял в шапочном ряду, где молодцы примеривали шапки, а пока примеривали, исчез картуз у того, кому примеривали. В обжорном ряду шипела на сковородах яичница, брызгаясь горячим салом на руки и даже на носы неосторожных прохожих; с треском, словно живые, подскакивали на сковородках пироги и котлеты; мужчина лет сорока, в фуражке инженерного ведомства, время от времени говорил замогильным басом: "Вот дули!" Под ногами шныряли мальчишки, на ходу залезая в карманы; солнце пропекало затылок; на мясных палатках, над открытыми, словно кошели, мешками с мукой, с сахаром, с подсолнухами кружились зеленоватые облака мух. Тут можно купить все: от подтяжек, снятых с плеч тут же, до мотоцикла. Гребенки, пиджаки, вывороченные в пятый раз, дуделки для детей, диваны с подштопанными боками, зеркальные шкапы, отражающие удивительные рожи, и ужасающее количество сапог. Сапоги носили на руках, их примеривали, постукивали по подошвам, любовно поплевывали на голенища и расходились, не сойдясь в гривеннике.

По правую сторону трамвая, фыркающим комодом налезавшего на эту разношапочную, разномастную, орущую и жующую толпу, находился замечательный "буржуазный рядок". Тут толпились бывшие полковники в серых, протертых по швам шинелях, дамы в бархатных когда-то тальмах, бывший присяжный поверенный и бывший вице-губернатор Вово, сильно постаревший за эти "роковые десять лет", но так и не научившийся выговаривать букву "р", Зизи, Мими, княжна Анна Львовна, помните, та самая, что в Благородном… Они торговали остатками саков и мехов, дедушкиными подарками, чернильницами с амурами, из которых нельзя писать, раздробленными несессерами, ножичками для рыбы, стенным бра-хламом, который остался от голодных лет да так и не пригодился. Тут же по сходной цене предлагали бюстгальтеры, духи "Лориган Коти", в которых на чаю плавали две капли настоящих духов, цветные наколки для волос, плюшевые альбомы, будильники с музыкой, виды Кавказа и мундштуки.

– Майн герр,-сказала по-немецки дама с заботливо увязанным флюсом-на Сухаревке ее звали "барыня Брандадым",-не обратите ли вы внимание на этот великолепный кальян, вывезенный покойным мужем из Константинополя?

Конечно, это была "дама из общества". "Негодяй" догадался по породистому носу, тонким, как мундштуки кальяна, рукам и отличному выговору на чужом языке. Он взял в руки мундштук и для чего-то поглядел в дырочку. Кальян он раньше не видел, но, черт его знает, по какой надобности покупаются иногда вещи?

– Мой муж почти не употреблял его. Я помню, когда мы шли по Пера в Константинополе…

У "барыни Брандадым" обозначилась слеза и повисла на просаленных заячьих ушках платка. Ко всему тому ее беспокоил флюс. Но она отлично разбиралась в психологии покупателя. И когда тот, повертев мундштук, в нерешительности протянул его обратно, она "прикрыла" козырным тузом:

– Я-урожденная Дурново и по мужу княгиня Оболенская… За весь этот прибор, излюбленную вещь покойного князя, я прошу только меру картошки…

– Меггу кагтошки,-подтвердил Вово. Правда, он был пьян,-"с этой революцией Вово совсем опустился",- но, смерив взглядом туристский костюм "негодяя" и его швейцарские "котлетки", Вово добавил в точку: – Не скупитесь, ггаф…

Кальян был куплен. "Негодяй" остался джентльменом до конца. Впрочем, он тут ничем не рисковал. Он повел даму по зеленному ряду, в котором, словно снесшиеся куры, орали торговцы.

– Вот пимадоры! Крымские пимадоры!

– Агурцы! Агурцы!

– Редису не прикажете?

"Барыня Брандадым" приторговала меру картофеля и, пока ее ссыпали в подштопанную старым носком плетенку, спросила с томностью:

– Вы иностранец?