Шкатулка Люцифера - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 50

– А деньги? – взвыл долговязый, несмотря на то, что коротышка предостерегающе пнул его в бок.

– Деньги? – удивленно спросила женщина. – Какие деньги? Вы считаете, что вам причитаются какие-то деньги? Но вы же не выполнили наш договор, вы так и не принесли мне то, что я просила. К тому же уничтожили ценный источник информации, я имею в виду старика-библиотекаря.

– Да мы… – снова вякнул долговязый, но коротышка так двинул ему в многострадальный бок, что он клацнул зубами и замолчал надолго.

– Я выйду там, – сказала женщина и показала на угол.

– Как угодно, – буркнул коротышка.

Машина притормозила, женщина вышла сама, правильно рассудив, что никто и не подумает открывать ей дверцу. Она перешла дорогу и завернула за угол, где ждала ее другая машина – длинная, черная, с затемненными стеклами.

Водитель черной машины повернул голову, приветствуя ее небрежным кивком головы. У него были длинные белые волосы, падающие на плечи, и очень светлые, почти прозрачные, как талая вода, глаза. Женщина знала его давно, но все равно никак не могла привыкнуть к его взгляду. Поэтому она опустила глаза и молча подала ему листы. Он окинул их беглым взглядом и удовлетворенно кивнул головой.

– Дело близится к завершению, – низким голосом произнес он, и женщина едва удержалась, чтобы не вздрогнуть.

Хотя она неоднократно слышала этот голос, каждый раз он наводил на нее тоску и страх.

Высадив женщину, коротышка захлопнул дверцу машины и выжал сцепление.

– Чертова баба… – бормотал его напарник. – Всегда всем недовольна… разве мы виноваты, что старик окочурился? Сама велела его как следует потрясти…

– Не бухти! – прикрикнул на него коротышка, сворачивая за угол. – Неприятности накличешь!

– Какие еще неприятности? – огрызнулся долговязый. – Мы и так уже неприятностей выше крыши огребли…

– Ну вот, сглазил! – прошипел коротышка.

Впереди стоял сотрудник дорожно-патрульной службы и делал им знак остановиться.

– В чем дело, шеф? – Коротышка высунулся в окно, широко улыбаясь своей кошачьей физиономией. – Я разве что-то нарушил? Честное слово, я не нарочно!

– Документы! – мрачно проговорил милиционер.

– Один момент… – коротышка сунул ему стопку документов, между которыми шуршала купюра.

– Это еще что такое? – Милиционер выудил купюру и помахал ею в воздухе. – Это что – взятка должностному лицу?

– Не понял, шеф… – круглое лицо коротышки вытянулось. – Какая взятка? Мы же с вами разумные люди…

– Выйти из машины! – рявкнул милиционер и сбросил с плеча короткий автомат.

– Да какого черта… – пробубнил долговязый.

– Заткнись! – шикнул на него коротышка, выбираясь из машины и сразу проваливаясь в снег. – Делай что говорят!

Внезапно из стоящей рядом машины с погашенными фарами выскочили несколько человек в штатском, окружили невезучих напарников. Кто-то уже рылся в салоне, кто-то открывал багажник…

– Это ваше? – Человек в штатском ловким движением выудил из-под переднего сиденья спортивную сумку.

– Нет… – пробормотал коротышка. – Первый раз вижу…

– Очень интересно! Машина ваша, вы за рулем, а эту сумку первый раз видите?

Человек в штатском дернул «молнию», открыл сумку и продемонстрировал присутствующим несколько полиэтиленовых пакетов, плотно набитых белым порошком.

– Так, очень интересно! Так и запишем в протоколе – при задержании изъято около двух килограммов белого порошка, предположительно – наркотических веществ…

– Ах она, зараза! – прошептал коротышка, скрипнув зубами. – Это ж она нас подставила!

Мастер Бернт Нотке отступил от картины и удовлетворенно оглядел свою работу.

Она была хороша.

Куда лучше той, любекской.

В фигурах и лицах людей больше жизни, больше чувства, больше выразительности.

Хотя, конечно, смешно и глупо искать жизнь и чувство в картине, посвященной торжеству смерти, но мастер Бернт давно уже понял – настоящая, удачная работа говорит всегда больше, чем задумывал ее автор.

А эта работа несомненно удачная, он может ею гордиться.

Да и вообще ему нравилось жить в этом маленьком городе, затерявшемся среди балтийских болот.

Сюда не добралась Болезнь, выкосившая половину Европы, люди здесь были проще и доброжелательнее, епископ ему благоволил.

Даже жена, Анна-Луиза, постепенно примирилась с провинциальной жизнью и завела подруг среди жен здешних купцов и богатых ремесленников.

Мастер Бернт купил хороший дом неподалеку от Ратушной площади и жил тихой, спокойной жизнью набожного христианина.

Мастер обернулся, чтобы позвать подмастерье, местного парня со странным именем Эйно, но вместо него увидел за своей спиной высокого человека в черном.

Черный кафтан, круглая шляпа, отороченная мехом, длинные бесцветные волосы, падающие на воротник.

Светлые глаза – светлые и холодные, как талая вода.

– Здравствуй, мастер Нотке! – проговорил гость.

– Приветствую вас, почтенный господин! – ответил мастер растерянно. – Какими судьбами попали вы в этот провинциальный город?

– Меня привели сюда торговые дела. А здесь я узнал, что мой добрый знакомый мастер Бернт Нотке также находится в Ревеле. Само собой, я захотел увидеть тебя, мастер.

Мастер Бернт молчал, выжидая.

– К сожалению, мастер, после нашей последней встречи ты поспешно удалился из Любека, так и не ответив на мое предложение. Твой отъезд удивительно напоминал бегство…

– Я покинул Любек из страха перед Болезнью, – поспешно проговорил художник. – Она забирала людей одного за другим… И подбиралась уже к моему дому…

– Никогда не давай страху воли над собой! – Господин в черном откинул голову, встряхнув светлыми волосами. – Страх – плохой советчик! Болезнь и даже сама смерть обходят стороной того, кто их не боится. Но, впрочем, я пришел не для того, чтобы поучать тебя. Я пришел, чтобы взглянуть на твои новые работы.

Черный Человек отступил на несколько шагов, оглядел картину и проговорил:

– И вот я вижу тебя, и я вижу, что твоя рука стала тверже, а мастерство – более зрелым. Так что, мастер Нотке, я хочу снова сделать тебе прежнее предложение. Я хочу заказать тебе изображение Страшного суда для здешней церкви Святого Олава… как ее называют здесь – Олевисте. Ты помнишь, мастер, какую картину я хочу…

– Помню… – тихо отозвался художник и опустил глаза.