Шкатулка Люцифера - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 31

– Ну да, конечно, на улице холодно… – забормотал Старыгин, отступая на кухню.

Дмитрий Алексеевич уже и сам не рад был своему приглашению.

В глубине души он надеялся, что Агриппина отвергнет его вежливое предложение, заберет свою злополучную сумку и отправится восвояси, навсегда исчезнет из его жизни вместе со своими итальянскими туфлями и вредными привычками, оставит его наедине с котом… У них будет тихий, уютный вечер… Василий заберется к нему на колени, замурлычет, давая понять, что забыл и простил все обиды… Старыгин раскроет интересную книгу и будет вслух зачитывать коту особенно удачные пассажи…

Так нет, она, видите ли, приняла приглашение! Как будто дома кофе не напьется!

Ну что ж – сам виноват. Как говорится, всякая инициатива наказуема исполнением.

Следуя за Старыгиным по коридору, Агриппина с любопытством оглядывалась по сторонам.

Ей прежде не доводилось бывать в таких квартирах, и все здесь казалось ей чужим и странным.

Сама она любила, чтобы в жилище было пусто, чисто и светло – много воздуха, света, много пустого пространства. Минимум мебели, минимум вещей, а то, что есть, – простое, удобное, функциональное. Именно так она мечтала обустроить свою собственную квартиру. Когда она будет, конечно. Если она будет.

Здесь же все пространство заполняли старые вещи, на ее вкус, слишком вычурные – столики на резных ножках, кресла с львиными лапами, шкафы красного дерева. Все стены были увешаны гравюрами и репродукциями старинных картин, а кое-где красовались и подлинники в тяжелых золоченых рамах.

Агриппина вынуждена была признать, что вещи здесь очень красивые и настоящие, и от этого она почувствовала непонятное раздражение. Скажите, какой барин – поселился в такой огромной квартире и заставил ее мебелью, так что и не пройти…

Однако она тут же одернула себя – завидовать глупо, ни к чему хорошему это не приводит. В свое время она решительно с этим разобралась и выработала линию поведения. Ненавидеть кого-то только потому, что ему повезло родиться в большом городе и иметь любящих обеспеченных родителей, – совершенно пустое занятие. Так уж распорядилась судьба, что одному – добрая бабушка с пирожками и сказкой на ночь, елка к Новому году и подарки в яркой шуршащей бумаге, красный велосипед с блестящими спицами, теплое море и заботливые отцовские руки, поддерживающие в воде, пушистый бежевый медведь, спящий рядом в кровати, и связка оранжевых шаров, уплывающая в синее небо.

А другому – унылые осенние дни, улица с вечно непросыхающей грязью, в которой при каждом шаге остаются резиновые сапоги, потому что они велики на два размера, обледенелые ступени, тяжелое ведро с водой, норовящее вырваться из слабых детских рук, пьяный голос отчима за тонкой перегородкой, холод, грязь и мат.

Такая выпала карта, и ничего тут не изменишь. Но это только в детстве. А дальше, как любили говорить в советские времена, каждый сам кузнец своего счастья. Можешь остаться в этом болоте навсегда, увязая все глубже, а можешь вырваться в большой город, выучиться, приобрести хорошую профессию и обустроить свою жизнь по собственному вкусу. Разумеется, соответственно возможностям.

Можешь окончить школу, встретить хорошего парня, выйти замуж и нарожать внуков любящим бабушке и дедушке, а можешь валяться в районной больнице с исколотыми венами и умереть, в конце концов, от передозировки.

Агриппине пришлось рано принимать решение, ей не было еще и восемнадцати. Она быстро разобралась в жизни и твердо решила идти к намеченной цели и не тратить попусту время и силы.

Сейчас она пожалела, что согласилась остаться, но делать нечего – придется пить кофе. Не то чтобы она боялась показаться невежливой, она вообще мало интересовалась тем, как она выглядит в глазах посторонних людей, тем более – в глазах этого бестолкового рассеянного типа. Они друг другу никто, через несколько минут расстанутся и тут же забудут о существовании друг друга. Но он может вообразить, что она – пустая заполошная личность, по десять раз за час меняющая свои намерения, а вот уж этого Агриппина никому не позволит.

Старыгин прошел на кухню, снял с крючка медную чеканную джезву, насыпал в нее кофе, повернулся к Агриппине:

– Вы проходите в комнату, сейчас я поставлю кофе и приду…

Она неохотно развернулась, окинув взглядом кухню.

В отличие от остальной квартиры здесь не было ничего лишнего, все стояло на своих местах и сияло чистотой. Видно, что Старыгин прекрасно управляется со своим холостяцким хозяйством. Или здесь все-таки бывает какая-то женщина? Отчего-то Агриппине претила такая мысль. Скорее всего, он просто нанимает уборщицу, да хоть ту же соседку, что с котом сидит, пока он в отъезде.

Однако, отметив, что Старыгин двигается по кухне ловко и уверенно, она решила, что все же этот рохля кое-что умеет. По крайней мере, на своей кухне.

Агриппина замешкалась в дверях кухни, и Старыгин, по-своему истолковав ее замешательство, обратился к коту, который сидел посреди кухни, влюбленно наблюдая за дверцей холодильника:

– Василий, покажи гостье дорогу!

Кот не подвел: он поднялся, пренебрежительно взглянул на Агриппину и неторопливо направился по коридору, гордо подняв хвост, как предводители туристских групп несут над головой зонтики или трости, чтобы не растерять свое стадо.

– Надо же – он у вас дрессированный! – проговорила Агриппина, следуя за котом.

– Не дрессированный, – возразил Старыгин. – Кошку нельзя выдрессировать, она для этого слишком самолюбива. Просто он понимает меня и делает то, что я прошу, если, конечно, это не слишком противоречит его собственным интересам…

Агриппина недоверчиво хмыкнула.

Вслед за котом она вошла в просторную комнату.

Как и в прихожей, здесь было слишком много красивых вещей, слишком много картин и репродукций, слишком много пыли. Как он живет в такой захламленной квартире?

Она устроилась на низком уютном диване, покрытом мягким шерстяным покрывалом в золотистых разводах. Кот тоже вскочил на диван, пристроился рядом с ней, потерся пушистым боком – то ли налаживал отношения, то ли из вредности хотел полинять на ее свитер рыжей шерстью. Агриппина решила считать это дружеским жестом и почесала Василия за ухом. Он не возражал.

Кот Василий очень недружелюбно относился к гостям женского пола. Проще говоря, он ревновал. Однако котяра был хоть и избалован хозяином сверх меры, однако умен и хорошо понимал свою выгоду. Так, с возрастом, он уразумел, что женщины в квартире – это, так сказать, неизбежное зло. Хозяин отчего-то не может обходиться без женского общества, а его, Василия, задача – сделать так, чтобы дамы приходили пореже и уходили пораньше.

За эту гостью кот был спокоен – хозяину она не слишком нравилась, наверное, потому, что от нее пахло не духами, а лекарствами. Так что посидит немного и уйдет, а они останутся в теплой светлой квартире. С полным холодильником, между прочим.