Сокровища Ирода - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 43

Но после этого один из представителей семьи де Брасси переселяется в Польшу, а затем – в Российскую империю. Именно от этой ветви происходит упомянутый мной выдающийся филолог, профессор Андрей Иванович Ламуэн де Брасси…

– А в наше время сохранились какие-нибудь представители этого рода?

– Обождите одну минуточку… экий вы нетерпеливый… так… последний Ламуэн женился на некоей госпоже Ставиской, происходящей из польского дворянского рода. У них была единственная дочь, которая вышла замуж за господина Сокольского. Так что если их потомки и сохранились, то непрямые, и носят они, скорее всего, фамилию Сокольские. Кстати, один из представителей этой семьи, известный художник Владимир Васильевич Сокольский, во время Ленинградской блокады выполнял важнейшую миссию – зарисовывал залы Эрмитажа, пострадавшие от бомбежек и разрушений.

– Так что в архивах Эрмитажа должны быть его координаты? – оживился Старыгин.

– Скорее всего, батенька, скорее всего! То есть, разумеется, самого Владимира Васильевича давно нет в живых, но координаты его родственников вы вполне можете найти…

Симон де Брасси, граф Ламуэн, владетель Омбрейский и Лимский, медленно ехал на огромном, закованном в броню коне по улицам опустошенного, разграбленного, умирающего города.

Вечного города, города из городов, Второго Рима, столицы империи – Константинополя.

Третий день Константинополь был окончательно захвачен крестоносцами, третий день он пылал, подожженный разом с трех концов, третий день длилось его разграбление.

Защитники Византии, воины, сверкавшие медными шлемами и щитами, вооруженные тяжелыми двойными секирами, годились только для парадов, для того, чтобы маршировать перед благосклонным взором императора и его свиты. Дольше сопротивлялись императорская гвардия, датские и английские наемники, вооруженные копьями и рогатинами. Рослые, косматые, они бились с немыслимой отвагой, но в конце концов дрогнули и откатились, и осаждавший Константинополь враг преодолел стены города.

Крестоносцы, видно, и сами удивились своей победе и на какое-то время в растерянности остановились, прежде чем хлынуть на улицы и площади Второго Рима. Тем временем впереди них на город бросился огонь, он охватил все предместья, от Влахерна до Константинова вала, уничтожил подворья амальфитанцев, пизанцев и венецианцев, приблизился к императорскому дворцу.

Сам базилевс, владыка Константинополя, Алексей Марцуфл, сбежал в тыл, покинув город со всеми его обитателями, которые совсем недавно возвели его на престол, сбросив законного предшественника.

И жители города в страхе и растерянности отправились навстречу захватчикам, надеясь их умилостивить.

Впереди процессии выступали патриарх со своей свитой и прочие священники – в драгоценных церковных облачениях, с поднятыми над головой хоругвями и иконами, бормоча молитвы, они шли навстречу варварам, надеясь их умилостивить.

Глупцы! Жалкие трусы!

Варвары вовсе не хотели их покорности: они хотели захватить, сровнять с землей великий город, самый богатый и прекрасный город на земле, разграбить его и поделить между собой награбленное, а потом увезти драгоценную добычу в свои мрачные и холодные замки, разбросанные по холмам Франции, Фландрии, Брабанта…

Скорбное шествие вышло навстречу воинам с окровавленными мечами – и молитвы никого не тронули, не разжалобили: началось великое, беспримерное разграбление.

Граф Ламуэн выехал к храму и поразился увиденному.

Казалось бы, он уже ко всему должен был привыкнуть – но даже его потрясла эта картина: пространство вокруг храма было усеяно трупами, по ним скакали пьяные от вина и крови всадники. Лошади оскальзывались на мозаичных церковных полах, залитых кровью и нечистотами. Простые солдаты крушили топорами золоченую ограду алтаря, растаскивали бесценную утварь, выковыривали драгоценные камни из церковных чаш и мощехранильниц, выдирали огромные куски из сияющего золотом иконостаса.

В глубине храма, на амвоне, плясала пьяная полуголая блудница, и солдаты радостно хохотали, хлопая в ладоши.

«Что поделать, – думал граф, наблюдая эти чудовищные картины. – Ни одно доброе дело не делается без крови. Крестовый поход совершился по благословению Его Святейшества Папы, и все грехи, совершенные крестоносцами, заранее прощены…»

Из бокового притвора два здоровенных воина волокли кричащего, упирающегося грека. По его одежде, расшитой золотом и украшенной пурпуром, граф понял, что перед ним – крупный сановник, приближенный сбежавшего императора. Эти мужланы сейчас запытают грека до смерти, а он, возможно, знает важные вещи…

Граф решил вмешаться.

Он повернул коня, подъехал к двоим гигантам, которые уже начали истязать грека, и проговорил на чистом греческом языке:

– Готов поклясться, вы приближенный здешнего императора. Чем я могу вам помочь?

– Брат мой, я вижу, что вы христианин и ученый человек. Спасите меня от этих варваров, и я сделаю все, чего пожелает ваша милость!

Солдаты, не поняв ни слова из этого разговора, злобно взглянули на всадника и потребовали от него объяснений.

Граф поднял меч и рявкнул на них по-провансальски:

– Разрази меня гром! Да кем вы себя вообразили, мужланы вы неотесанные? Я – граф Ламуэн, владетель Омбрейский и Лимский, правая рука Балдуина Фландрского! По приказу Балдуина я по всему городу разыскиваю этого грека, который посвящен в важную государственную тайну, о которой такая деревенщина, как вы, не имеет ни малейшего понятия! Сию же минуту отпустите его и проваливайте!

Один из солдат думал было поспорить, но другой решил, что они только зря потеряют время, задираясь со знатным сеньором, в то время как их товарищи набивают карманы церковным золотом.

Они бросили грека и убрались в алтарь.

Едва они удалились, грек пал лицом в пол и воскликнул:

– Благодарю тебя, добрый господин! Выходит, не все крестоносцы злодеи и разбойники, попадаются и среди них благочестивые и порядочные люди! Правда, до тебя ни один такой мне не встречался, все только злодеи и грабители, хуже, чем сарацины! Даже когда сарацинский владыка Саладдин завоевал Иерусалим, он не предавался такому грабежу и разрушению, позволил мирным гражданам за небольшой выкуп покинуть город, а крестоносцы, которые пришли сюда именем Христовым, дабы отвоевать у неверных Гроб Господень, вместо этого разрушают великий город, поднимают оружие на братьев во Христе…

– Умолкни, грек! – одернул его граф. – Не заставляй меня жалеть, что я оказал тебе помощь! Те солдаты еще недалеко ушли…

– Прости меня, добрый господин! – Грек опомнился и снова упал ниц. – Прости мне мои необдуманные слова…

– Пустое! – отмахнулся граф. – Скажи мне, грек, куда тебя отвести? Может, к генуэзцам? Они прекрасно ладят со всеми – и с монахами, и с людьми императора, и с крестоносцами. Пожалуй, и ты с ними сможешь договориться. Давай я провожу тебя к ним. Ведь здесь, на улицах города, ты всюду в опасности… даже со мной в качестве провожатого и то не знаю, удастся ли тебе добраться до безопасного места.