Сердце Черного Льда - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Алехин cтр.№ 28

— Герцог собирался использовать Шесть Сестер, чтобы угрожать Озерному Городу?

— Именно, Якош. Не сомневаюсь, он бы преуспел. Нет довода убедительней, чем снаряд, способный обрушить крепостную башню. Расстояние от железного пути до города позволяло «Сколопендре» вести огонь прямо по Дому Наместника. Или при желании по королевскому замку.

Железные змейки бропеполозов устремились к сердцу Россыпи. К Хамону, резиденции Наместника, столице Акмеона для тех, кто чтит слово Озерного Короля.

— Отборные паровоины, высаженные «Червем», заняли бы город после артобстрела, — мечтательно произнес Савина. — После этого падение остальной Россыпи не затянулось бы надолго.

Щелчок, и герб над воротами Озерного Города поворачивается вокруг своей оси. Вместо короны, перчатки и лилий на нем теперь башня, камень и мантикор. Над стенами остальных городов поднимаются белые флаги покорности.

Игра окончена.

8

Анже Савина подвел Белина к огромному, во всю стену, витражному окну. Картины из разноцветного стекла изображали поход Ингида Савина против саллахов.

— Я очень серьезно отнесся к моей войне, Якош, — сказал герцог.

Он дернул за шнур. Створки окна повернулись, открывая вид на замок Огня и Света с самой высокой его точки. Наконец-то взгляду Белина были доступны все тайны твердыни врага-союзника.

По южному обычаю в замке Савина не было ни одной прямой линии. Башня Света стояла в центре застывшего каменного водоворота. Стена огибала ее спиралью, постепенно наращивая высоту. Через равные промежутки тело стены раздували «туры» зубчатых башен.

На башенных площадках лорд Белин видел громоздкие гидравлические камнеметы. Об этом древнем, но могущественном оружии он был наслышан от Анже. Вороты камнеметов и скрытые в башнях механизмы подачи зарядов приводились в действие кипящими под замком вулканическими водами. Амуницией для камнеметов служили обломки скал, достигавшие размеров малого паровоина.

Таково было оружие обороны. Чем же повелитель Юга собирался идти в наступление?

— То, что ты видел на поле нашей битвы, — лишь десятая часть нынешней мощи моей Оправы. Я дал паровоина каждому баронету и маркизу. Каждому мелкопоместному лорду — доспехи латника. Каждому крестьянину — ружье. Вооружил всех от моря до Леса. Такой силы Акмеон еще не видел. Но и такой опасности тоже.

По внутренней стороне стены вдоль бойниц змеились открытые галереи. Во время штурма или осады по ним перемещаются скорострелы, легкие стрелометы, котлы с «эрвидоровым огнем». Сейчас эти галереи были полны шагающих боевых машин и пехоты.

У барона зарябило в глазах от обилия гербов и вымпелов. Стальной лязг — уже привычная песня замка Савина — обрушился на него, отодвинул голос герцога в тыл марширующей армии Юга.

Армии, правду говорил Анже, не имевшей себе равных в истории континента.

— О какой опасности ты говоришь? — прокричал лорд Белин. — Восстание в Крайних Землях?

Герцог его не услышал.

— Я рос в уверенности, что моя судьба — быть покорителем Севера, — громко сказал он. — Нелегко, но приходится свыкаться с мыслью, что мне придется заняться его спасением

— От кого? — Белин кричал ему в самое ухо.

«От кого можно еще спасать Север, кроме лордов Савина и их алчных союзников?»

Анже Савина поднял глаза к небу. Донесшийся оттуда рев на мгновение заглушил шум, производимый его армией.

Исполинский авион, раскрашенный в белый и синий цвета, описывал почетный круг над замком. Невероятная машина, в несколько раз больше даже «Лазурной птицы». Настоящая летающая крепость с рядами стрелковых башенок на бортах и крыльях. В воздухе ее удерживали шесть винтов.

Вслед за авионом, прикрепленное к нему тросами, летело полотнище с когтящим гору грифоном и двумя строчками девиза на языке эронов.

На языке птицелюдей писал стихи и произносил заклинания рыцарь Ордена Солнца Восходящего, Небесный Всадник по имени Серо.

— Ответы на все твои вопросы, Якош, ты узнаешь от нашего гостя. Моего благородного брата, князя Таиза Фалина. Лорда Сапфировой Оправы.

февраль 400 года от Коронации

ЮРИС ПО ПРОЗВИЩУ КОЛОДНЫЙ КОРОЛЬ, КАТОРЖНИК

1

Каждое утро в Кагалыме похоже на предыдущее. Такова еще одна из мерзких ужимок судьбы каторжника.

Утром колодных выгоняют из согревшегося за ночь барака. Непроспавшиеся и оттого втройне злобные охранники тыкают каторжан древками глеф, сгоняя в колонны по двое. Тех, кто провинился намедни или же просто не вовремя попался старшине смены на глаза, строят отдельно. Им сегодня не повезло больше других — их впрягут в волокушу саней.

Остальным наденут «обручалы» — железные браслеты на левую руку, прикованные к общей цепи. Цепь пропущена через кольца на прутьях клетки каторжных саней. Так что сначала «обрученных» загонят пинками в эту клетку, установленную на широкие полозья. Места на санях немного — клетка на восьмерых да облучок. Приказом коменданта за недостатком транспорта всю рабочую смену — это значит двадцать пять человек — грузят на одни сани. Десять, положим, сани волокут, но остальных требуется забить кулаками и сапогами в клетку. И двух вертухаев посадить на облучок, меньше по уставу не положено.

А в каптерке вертухайской тепло, варится в котелке запрещенная под страхом батогов чинга и все лучше, чем на ветру, среди колодных. Здесь, в Гиблом Краю, что не каторжник, то из «вечных», клейменных на пожизненное. Терять такому нечего, сунет в бок заточкой — и здравствуй-прощай, служивый.

Потому лютуют охранники, скалят коричневые от цинги зубы, бьют древками наотмашь. А над крышами бараков, над лагерным частоколом и дозорными вышками сверкает чистый звездный бисер и плавает желтый лунный серп. Здесь полгода так, а полгода торчит в зените негреющий золотой кругляш. Как начищенный сол в чужом кармане.

«Утро» в Кагалыме — это слово без смысла, вроде «брат», «свобода» или «жена». Брат тебе здесь волк лесной, свободы век не видать, а жена… Сам знаешь, какая у колодника жена.

«Женушкой» каторжане зовут окованное железом бревно, к которому их приковывают на лесоповале. Длинная, тонкая, но очень прочная цепь связывает «обручало» на левой руке с «женушкой».

Можно отойти на двадцать шагов в любую сторону. Можно работать топором в две руки. Можно присесть на «женушку» передохнуть, если вертухай отвернется.

Но нельзя повернуться к ней спиной и уйти прочь. Оставить Гиблый Край и пойти искать солнце, как поют в песнях бывшие колодники.

«Женушка» держит крепко.

Кроме «женушки» есть еще «сваты» — два вертухая, стерегущих лесоповал.

Один остался на облучке клевать носом, весь укутанный в тулуп. Обманчивая бодрость, которую дарит трава-чинга, быстро сходит, оставляя взамен мутную сонливость.