— Если тебе что-то понадобится, позови меня, —
сказала Диана. — Я буду внизу.
Она спустилась на первый этаж, чтобы выкурить сигаретку со
своим приятелем — студентом Массачусетского технологического, который приехал
навестить ее этим воскресным вечером. Когда примерно час спустя она вернулась,
чтобы проведать Кейт, та спала, и Диана, успокоенная, снова ушла.
Кейт проснулась в четыре утра от резкой боли в животе.
Стараясь найти положение поудобнее, она повернулась на спину и вдруг с ужасом
обнаружила, что и одеяло, и простыня мокры от крови. Стараясь не шуметь, чтобы
не разбудить Диану и Алисию, Кейт скатилась с кровати и буквально на
четвереньках поползла в ванную. В комнате было темно, и Кейт почти ничего не
видела, однако она не сомневалась, что за ней тянется по полу широкий кровавый
след. Ушибленные бедро и рука немилосердно болели, но сильнее всего была острая
боль в животе, словно кто-то напихал туда битого стекла.
Оказавшись в ванной комнате, Кейт с трудом распрямилась и,
плотно закрыв за собой дверь, включила свет. В большом зеркале на стене она
сразу увидела, что ее ноги и ночная рубашка от талии и ниже сплошь залиты
кровью. Зрелище было жуткое, но Кейт испугалась не этого — она поняла, что
теряет ребенка Джо.
Позвать на помощь она не решилась, боясь, что, если администрация
колледжа пронюхает, в чем дело, ее вышибут с треском, да еще, быть может,
сообщат родителям. Кейт всеми силами стремилась избежать скандала, но что
делать, она не знала. Впрочем, ей было не до размышлений: боль, которая
разбудила ее, стала вдруг еще сильнее, а начавшиеся судороги заставили Кейт
согнуться чуть не пополам. Чтобы не закричать, она зажала зубами свернутое
жгутом полотенце, и все равно время от времени с ее губ срывался глухой,
мучительный стон.
Кейт не знала, сколько прошло времени, но внезапно дверь в
ванную распахнулась, и на пороге возникла Диана.
Увидев залитый кровью пол и скрючившуюся возле унитаза Кейт,
она ахнула.
— Боже мой, Кейт, что с тобой?! — воскликнула она.
Кейт была похожа на жертву вооруженного топором маньяка, и первым
побуждением Дианы было немедленно вызвать «Скорую помощь». Но когда она сказала
об этом Кейт, та умоляюще взглянула на нее.
— Пожалуйста, Ди, не надо… Я не могу…
Она не договорила, но Диана вдруг догадалась, в чем дело.
— Ты что, беременна? — спросила она строго. —
Скажи мне правду, Кейт, это очень важно!
— Да… — призналась Кейт.
Озабоченно покачав головой, Диана помогла ей улечься на
расстеленные по полу полотенца и банные простыни.
— Давно? — спросила она.
— Уже три месяца… — простонала Кейт.
— Вот черт! — воскликнула Диана. — Однажды я
сделала аборт, и мой папаша едва меня не убил. Мне было семнадцать, и я боялась
признаться родителям. Подруга нашла мне подпольного врача, а этот гад едва меня
не зарезал. Я хорошо помню — мне было почти так же худо, как тебе. Бедняжка…
Диана положила на лоб Кейт смоченное холодной водой
полотенце, а входную дверь заперла, чтобы никто не застал их с поличным. Однако
минуты шли, а кровотечение оставалось все таким же обильным, и Диана начала
бояться, что, если они не обратятся к врачу, это будет стоить Кейт жизни.
К счастью, еще через несколько минут кровотечение ослабело,
зато боли, которые испытывала Кейт, стали сильнее, хотя казалось, что сильнее
некуда. От каждого приступа она корчилась, как от удара током, и с такой силой
сжимала пальцы Дианы, что у той хрустели кости. Кейт не знала, что именно с ней
происходит в данную минуту, но ей было абсолютно ясно: нет ни одного шанса, что
плод выживет после такой потери крови.
Наконец тело Кейт мучительно напряглось в последний раз, и
она почувствовала, как что-то шлепнулось на пол. Кейт сразу поняла, что
произошло, но к этому времени она так ослабела, что не была способна даже на
истерику.
Было почти семь часов утра, когда Кейт сумела кое-как подняться
на ноги и с помощью Дианы доковылять до постели. После этого Диана постаралась
убрать все следы и избавилась от окровавленных полотенец, которые она
собственноручно отнесла в котельную и бросила в топку. Когда она вернулась,
кровотечение у Кейт почти прекратилось, однако она все еще страдала от болей.
Диана дала ей несколько таблеток аспирина и объяснила, что эти боли — хороший
признак. Насколько ей было известно, они объяснялись сокращением матки,
стремившейся вернуться в первоначальное состояние.
Диана надеялась, что теперь, когда кровотечение
остановилось, с Кейт не случится ничего страшного, однако предупредила подругу,
что, если ей снова станет хуже, она не будет слушать ее возражений и сразу
позвонит в «Скорую». Кейт не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.
Она была слишком слаба и слишком напугана, чтобы возражать или спорить. После
обильной кровопотери Кейт начало знобить, и Диана накрыла ее тремя одеялами, а
к ногам положила бутылку с горячей водой.
В начале восьмого проснулась Алисия, безмятежно проспавшая
всю ночь.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, вставая
и потягиваясь. — Ты какая-то бледная. Может быть, у тебя сотрясение мозга?
Тебя не тошнит?
Кейт ответила, что у нее действительно очень болит голова, и
Алисия, несколько раз зевнув, отправилась в ванную. Пока она мылась, к ним
заглянула Беверли, которая жила в соседней комнате. Она собиралась занять
несколько долларов, но, заметив необычную бледность Кейт, забыла о своем
намерении.
— Что это с тобой? — нахмурилась Беверли.
Присев на край кровати, она взяла Кейт за запястье, чтобы
пощупать пульс. Он оказался слишком частым, но руки Кейт были холодны, как лед,
к тому же ее трясло, как в лихорадке.
— Вчера ее сшиб какой-то пьяный идиот на мотоцикле.
Кейт упала и ударилась головой, — объяснила за нее Диана, но Беверли
только покачала головой.
Она была из семьи врачей, а кроме того, прошлым летом
закончила курсы санинструкторов и достаточно хорошо разбиралась в медицине. Ей
сразу стало ясно, что у Кейт не сотрясение и не травма внутренних органов — ее
кожа была пепельно-серой, холодной и какой-то липкой на ощупь, как бывает при
обильной кровопотере или болевом шоке.
Наклонившись к самому уху Кейт, Беверли тихо спросила:
— Скажи мне, что с тобой? У тебя… кровотечение?
В ответ Кейт только кивнула — ее зубы стучали так сильно,
что она не могла произнести ни слова.
— Так, понятно… Ты сделала аборт? У кого? В клинике или
на дому? — так же шепотом продолжала расспрашивать Беверли.
И снова Кейт кивнула. Она понимала, что попала в серьезный
переплет, из которого ей самой не выбраться, да и Беверли всегда ей нравилась.
Однако объяснить, в чем дело, только с помощью кивков она не могла, а язык ей
по-прежнему не повиновался.