Рыжий ангел - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Айвори cтр.№ 75

Когда он взял ее за руку, на его лице отразилась паника.

– Доктор! – крикнул он и обошел вокруг кровати, пытаясь поддержать Кристину.

Торопливо вошел врач.

Кристина поднималась к спинке кровати. Но мышцы живота тянули ее вниз.

– Не тужьтесь! – резко приказал доктор.

Кристина была в замешательстве: тело требовало одного, доктор велел другое.

Нахмурясь, врач наклонился над простыней.

– Это не головка, а ягодицы. Ребенок не повернулся в утробе.

Он повыше закатал рукава и достал из сумки инструменты. Его настроение изменилось, он стал сосредоточенным и забеспокоился.

Сжав губы, Кристина с тревогой смотрела на врача. Что-то холодное – медицинский инструмент – коснулось ее.

– Теперь тужьтесь, – сказал доктор.

Это походило на освобождение. Она тужилась, боль, казалось, трансформировалась в неестественную энергию. Все шло нормально. Доктор, хирург, которого хотел видеть Адриан, знал, как справиться с перевернутым плодом, с перевернутой жизнью…

Кристина думала об Адриане. Как она хотела, чтобы он был здесь! Чтобы он поддерживал ее, прикасался к ней.

Но был только Томас.

– Ах… о… Господи…

Три коротких выдоха, и она снова тужилась. Потом на ее лице появилась слабая улыбка, тихий свет успеха. Ребенок появился на свет. Кристина тяжело и часто дышала, смеялась и плакала. Потом раздался звук, которого она никогда прежде не слышала, и ей поднесли здорового мальчика.

– Адриан! – вскрикнула она.

Удлиненные пропорции, головка покрыта густыми черными волосиками, ясные глазки.

Стоявший позади Томас мягко опустил Кристину и поцеловал в макушку. Потом подошел к стоявшему в углу тазу. Его рвало.

Три дня спустя Кристина еще оставалась в постели.

Вопреки всем советам она с новорожденным сыном перебралась в Лондон. Там, из спальни в доме Адриана на Ганновер-сквер, она вела дела с его агентами, банкирами и юристами. Она пыталась сохранить его владения и предотвратить передачу дела в суд по наследственным делам.

– Всего хорошего, леди Хант, – кивнул ей адвокат, выходя из спальни. Его шаги эхом отдавались на лестнице.

Стоявший у французского окна Томас обернулся.

– Какая ты глупая, Кристина. Адриан не вернется. Тебе нужно прийти в себя, продолжать жить…

У двери послышались тихие шаги. Вошла няня.

– Он снова проснулся, мадам. Принести его?

– Да. – Кристина повернулась к Томасу: – Я просто делаю то, что должна. Суд не начнется, пока я не получу ответы на свои вопросы. И теперь, – она столкнула с колен стопку бумаг, – когда ты уже высказал свое мнение, я буду тебе очень благодарна, если впредь ты станешь держать его при себе. Это напоминает мне время, когда твой брат уехал учиться в школу. И ты сказал: поскольку он уехал навсегда, я должна играть с тобой.

– Черт побери, я видел тело…

– С обезображенным лицом?

– Да, он был ранен в лицо.

– Не был. – И немного тише: – Откуда Клейборн узнал, что Адриан прибывает именно в это утро и на этом корабле?

Томас пришел в замешательство.

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, – заикаясь, ответил он.

– Боюсь, понимаешь. Кто угодно может поверить в сказку про наемных убийц, только не я. Это люди Клейборна. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Томас снова повернулся к окну.

– Это ты? – мягко спросила Кристина. – Ты сказал Клейборну?

Повисла долгая пауза, прежде чем Томас ответил. Его голос был бесцветным и отстраненным:

– Я не думал, что он убьет его, Кристина. Поверь.

– Почему? – спросила она. – Вы были друзьями. Мы были друзьями.

– Мы и сейчас друзья, – поправил Томас. – Я сделал это, чтобы ты могла освободиться от него. Я думал, что Клейборн арестует его, задержит. И тогда ты сможешь уйти. Ведь ты этого хотела? Во Франции, помнишь? – Он сел в кресло у окна и уронил голову на руку. – Господи! Почему все так запуталось?

Няня принесла ребенка. Маленького Ксавьера. Кристина произносила это имя на французский манер, как звал бы сына Адриан. Ее маленький спаситель. Улыбнувшись, она взяла сверток.

Томас нахмурился, потом подошел ближе. Снова он встал в изножье кровати и прислонился к столбику, поддерживающему полог.

– Ты хочешь, чтобы я собрал вещи и ушел? – Томас провел ночь в этом доме.

– Нет. – Кристина из скромности набросила на плечи накидку, потом приложила младенца к груди. – Я совершила ужасные ошибки. Из-за глупости и ревности. И не собираюсь облегчать тебе жизнь, просто выставив за дверь. Вместо этого я предложу тебе возможность искупить свою вину.

– Как?

– Помоги мне.

– Что надо сделать?

– Найди его.

Томас скептически рассмеялся.

– Ты такая же безумная, как он.

– Ты поможешь или нет? – сухо посмотрела на него Кристина.

Он тяжело вздохнул:

– Конечно.

– Хорошо. – Она опустила взгляд. Рядом в куче бумаг лежало свидетельство о смерти. Адриан Филипп Чарлз Ксавьер Хант, тридцать пять лет. – Сдается мне, если Адриан не умер, то достоверны два факта. Первый: не его тело находится в могиле Хантов в церкви Святой Марии. И второй: какой-нибудь врач должен где-то лечить мужчину с тяжелой раной живота…

– Сюда, доктор.

Доктор спускался за Эдвардом Клейборном по узкой крутой лестнице. Порой он едва не задевал плечами каменные стены. Доктор был крупнее Клейборна. И моложе, хотя ненамного.

Свет, падающий сверху, медленно тускнел. Стены поднимались все выше и выше. Ангус Таунсенд покорно шел за покачивающейся в руке Клейборна лампой, хотя, вероятно, сам мог бы найти дорогу по этой ведущей в темноту лестнице. Он не раз спускался по этим ступенькам, в последний раз – три дня назад. Обычно он приходил в эту тюрьму, чтобы подписать свидетельство о смерти. Но иногда, как сейчас, Клейборну были нужны его медицинские навыки. Министр был уверен в молчании доктора. Это само собой подразумевалось, отчасти из-за увесистого мешочка монет в конце каждого визита. Делай, что тебе говорят, и молчи. Это были главные правила Ангуса. Поэтому он и выжил в трудном браке с женщиной, которая теперь не вызывала у него даже симпатии. Он делал, что ему говорят, и молчал. И брался за дополнительную работу, даже тюремную, если это давало ему возможность держаться подальше от дома.

– Как жена? – непринужденно болтал Клейборн.

– Все так же. А ваш клиент? Как он?