Опрометчивый поступок - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Айвори cтр.№ 43

У Лидии перехватило дыхание. На дне, должно быть, били ключи, потому что вода в глубине была буквально ледяной. У нее вырвался вопль и унесся к поверхности чередой воздушных пузырьков. Вынырнув, она вскрикнула снова, на этот раз от восторга. Ущельице ответило веселым гулом. С минуту девушка висела в толще воды, пошевеливая ногами, чтобы удержаться на плаву, и слушала эхо. Оказывается, под водопадом находилась промоина, неглубокая пещерка, откуда звук возвращался звенящим и хрупким, как хрусталь. Солнце изливало на ее запрокинутое лицо благословенный жар своих лучей, от водопада непрерывно сеялась холодная водяная пыль. Это было прекрасно и бесценно в своей новизне!

Потом Лидия обратила свой взор туда, где склоны расступались, выпуская речку. Там можно было видеть даль и часть горизонта, цветущий вереск по одну сторону воды и железнодорожную насыпь по другую. Оттуда должен был появиться Сэм, и уже одно сознание того, что он непременно направится следом, заставило ее сердце учащенно забиться в груди. Они все еще были вместе, у них было хоть и недолгое, но будущее. Сегодня, сейчас Сэму не было иной дороги, кроме.как к ней.

«И когда он придет, – думала Лидия, – я соблазню его!»

Недаром она сказала ему, что хочет соблазнять. То, что она достаточно отважна для этого, потрясало до глубины души. При одной этой мысли Лидия чувствовала себя всесильной, как богиня. Ведь это все равно что протянуть руки и принять в ладони только ей предназначенный кусочек счастья! Если это возможно, значит, возможно все. Она может раскинуть руки и взлететь! А если не взлететь, так нырнуть на самое дно!

Лидия нырнула и устремилась вниз – туда, где вода темнела, где пучились бугорки холодных ключей. Грудная клетка стеснилась, но удушья она не испытала. Вересковые пустоши были полны добрых чудес. Жаль, что эти чудеса не распространялись за их границы. Сколько Лидия себя помнила, она задыхалась и кашляла от всего: от дыма, тумана, сырости, от малейшего усилия. Однажды летом, когда она была здоровее обычного, брат украдкой от родителей научил ее плавать. Было это довольно давно, но его уроки не забылись. Она и теперь плавала вполне сносно, невзирая на отсутствие практики. Плавание всегда казалось Лидии сродни балету: то же искусство владения собственным телом. В нем была своя поэзия, но было и что-то в высшей степени физическое, материальное, и как раз это особенно ее привлекало.

Пожалуй, решила Лидия, при ином стечении обстоятельств из нее получился бы сорванец. И почему ей не посчастливилось родиться у других людей, которые не мешали бы ей бегать, прыгать, ездить верхом и плавать? Эти позволили ей только стрелять из лука – и то слава Богу.

Пронизывая толщу воды в стремлении уйти поглубже, девушка сама себе казалась каким-то земноводным, выдрой или бобром – во всяком случае, чем-то столь же грациозным в воде. Коснувшись дна, чтобы утвердить свое достижение, она вынырнула и набрала полную грудь свежего воздуха. Никогда она не отваживалась так глубоко и вольно дышать. Каждый вдох словно заново утверждал ее право на свободу, каждый выдох перечеркивал прежние запреты.

«Вот, значит, что такое зрелость. Это – полагаться на себя. Раньше я себя взрослой не чувствовала, а теперь чувствую».

Девушка пересекла озерцо по направлению к водопаду, к той его части, где боковой поток не падал с верхней террасы, а струился, словно по желобу, на плоский участок скалы. Только там она в очередной раз огляделась и сразу увидела Сэма.

Тот стоял довольно высоко на выступе скалы с другой стороны озерца, изготовившись для прыжка. Он был как символ мужской красоты и силы. Лидия только и успела заметить, что он без куртки, в одной расстегнутой рубашке и брюках. Сэм подпрыгнул, изогнулся, выпрямился в струнку и вошел в воду бесшумно, как входит в масло нож. Это был поистине мастерский прыжок, он заслуживал аплодисментов.

Чуть погодя черноволосая голова появилась на поверхности. Сэм поплыл. В воде его смуглое загорелое лицо казалось кофейным, волосы – особенно черными. Сильные гребки с легкостью несли его к Лидии. Что за радость видеть, как он приближается! Что за чудесные события происходили с ней на вересковых пустошах! Здесь она знала лишь радость бытия, чего не случалось с самого детства. Ей словно преподнесли в единоличное пользование жизнь, которой до сих пор распоряжались другие. Теперь Лидия имела право на свободный выбор.

И он, этот выбор, сейчас плыл к ней, делая один мощный гребок за другим. За ним оставался лишь легкий след, словно за плывущим лебедем.

«Я имею на это право. Имею! Что с того, что в Америке он всего лишь перегонял скот? Какое мне до этого дело? Здесь и сейчас он – мое счастье, и я узнаю, каково быть счастливой».

Возможно, как раз в этом и состояла для Лидии львиная доля привлекательности Сэма: он неизменно довольствовался тем немногим, что было под рукой, он не нуждался в элементарных удобствах и был способен прожить на лоне природы всю жизнь. Вот и сейчас он в буквальном смысле чувствовал себя как рыба в воде. Лидию это нисколько не удивило. Безупречная координация движений, сильные и по-своему грациозные движения рук, ритмично рассекающих воду… Каждый ровный, размеренный гребок переносил Сэма на несколько футов ближе по поверхности озерца. Никакой вспененной воды, никакого фонтана брызг за спиной – казалось, под водой его толкали вперед не ноги, а мощный рыбий хвост. И все это время он не отводил взгляда от Лидии.

Сначала девушка просто любовалась тем, как он плывет, потом сообразила и засмеялась. Так вот почему он нырнул полуодетый! Услышав ее счастливые выкрики, он их неправильно истолковал, решил, что она в беде, и бросился на помощь! «О, Сэм, – подумала Лидия. – О, неизменный рыцарь!» Однажды он уже спас ее и готов был спасать снова и снова, вызволяя из любой переделки.

Сэму, должно быть, пришло в голову что-то в том же духе, потому что он сбавил темп и присоединился к ее смеху. Но очень скоро оба притихли и посерьезнели. Хотя благородный порыв и оказался излишним, Сэм приближался – возможно, с иной целью. Возможно, он хотел спасти ее от печальной участи девственницы.

Лидия полулежала на каменном желобе, опершись на локти и разбивая на две неравные части гладкое полотно струившейся по нему воды. Вода бурлила за ее плечами, огибала их и щекотала высоко приподнятые груди. Теперь она уже не казалась холодной. Девушка закрыла глаза и запрокинула голову, коснувшись потока, бесшумно стекавшего с той террасы, что повыше. Вода омыла ее волосы, перемешала струи и пряди, превратив ее в речную нимфу. Лидия ощущала мокрую ткань сорочки, облепившую груди, и жар солнечных лучей на своих напряженных от холода сосках. Она изогнулась сильнее, чуть приподняла веки и следила за тем, как приближается Сэм.

Что за нескромная, что за восхитительная игра!

Он подплыл уже так близко, что можно было разглядеть капли воды на щеках. Отраженные небеса придавали водам оттенок насыщенной лазури, каким, должно быть, обладают лишь перья птицы счастья, но глаза Сэма не уступали им синевой. Они неудержимо влекли к себе, в их удивительной глубине хотелось утонуть. Они сияли, они светились в обрамлении очень черных ресниц, на которых тоже поблескивали крохотные бисеринки воды. «Вот чудо», – думала Лидия. Она не только не встречала таких ярких глаз, но и не думала, что это возможно. В их красоте было что-то тревожное, быть может, потому, что они смотрели с лица, обезображенного громадным синяком и слегка свернутым носом с разбитой переносицей.