Искусство соблазна - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Айвори cтр.№ 12

И почему они продолжали вот так стоять друг против друга?

—Моя... ручка, — сказала она, разжав ладонь. Однако в ладони ее ничего не было: она выронила ручку во время всей этой суматохи с импровизированным танцем. Эмма мрачно уставилась себе под ноги. — Я думаю, она где-то на полу. Я как раз искала ее, когда...

Он немедленно наклонился — они наклонились вместе, — но ручки нигде не было видно. Эмма опустилась на колени. Теперь она уже успела пожалеть о том, что все это затеяла. Чертова ручка должна была быть где-то рядом. Вероятнее всего, она была под фалдами его пальто, накрывшими собой центральную часть узора ковра.

Что за пальто! Шерсть цвета древесного угля в серебристо-серый отлив — нет, пожалуй, все же не шерсть. Ткань была легче и мягче. Может, кашемир? Впрочем, на кашемир не похоже — кашемир более шелковистый. О да, пальто роскошное, к тому же этот великолепный серебристо-серый мех на обшлагах рукавов и подоле не был оторочкой. Пальто оказалось целиком подбито этим мехом — самым мягким, самым густым мехом, который ей в жизни доводилось видеть. Она не могла глаз отвести от его шубы, настолько та завораживала своей невозможной дороговизной.

Ну что же, человек в такой шубе вполне может расплатиться за убитого ягненка, в этом она теперь нисколько не сомневалась.

Светло-серый, почти белый мех. Что за зверь? Пытаясь найти ручку, она почти неосознанно щупала шелковистую мягкость.

О нет! Эмма резко распрямилась, продолжая стоять на коленях. Она слегка приподняла край его пальто. На подбивке с внутренней стороны растеклось чернильное пятно размером в кулак.

— Оно, — произнес он и замер на высокой ноте; пауза длилась, кажется, вечность, — выведется.

— Не выведется, — обреченно сказала Эмма. — Это индийские чернила. — Господи, как сможет она с ним расплатиться?

Еще чего, расплачиваться, произнес голос у нее в голове. Этот негодяй, что убивает чужих овец, не заслуживает права носить такое великолепное пальто. Это ведь он безжалостно раздавил ее ягненка.

Как ее раздражало то, что все в нем: одежда, речь, лицо — казалось ей достойным внимания и даже красивым. Как это некстати! При таком отношении к нему любой контакт, любое выражение несогласия с ее стороны становилось проблемой. Сколько раз она бывала унижена теми многими, кто находился в его распоряжении, теми, кто стоял между ней и им, теми, с которыми она совершенно не желала иметь дело!

«Неврастеничка», — напомнила она себе один из эпитетов его письма и от себя добавила: деревенская склочница. И вдруг обнаружила, что ее поднимают под локти. Большие пальцы его рук покоились на сгибе ее рук. И что бы там ни было, ощущение оказалось на редкость приятным. Сильный во всех отношениях мужчина помогал ей подняться, уделял ей столько внимания, и ей это нравилось. Нравилось так же, как и ему. Он мог заметить, что она пытается умерить свой к нему интерес.

«Нет, нет», — сказала она себе. Сама по себе идея была слишком абсурдной, чтобы ее рассматривать всерьез. Эмма была не чужда самоиронии. Тот мужчина, которого она собиралась к концу дня избавить от пятидесяти фунтов, кажется, всерьез положил на нее глаз. Она легко могла бы раскрутить его на сумму на порядок больше. Причем совершенно легально. Если сама не будет терять головы. Если захочет.

Если бы отчего-то сама мысль о том, чтобы раскрутить его, вдруг не заставила ее испытать непонятную неловкость.

Они продолжали стоять рядом, и от пальто его продолжал исходить тягучий и приятный восточный аромат. Ткань пропиталась запахом мирры, других благовоний. А Эмма все смотрела в пол — стенографистка без ручки.

— Я... я... — запинаясь, пробормотала она, — временно работаю здесь секретаршей...

Он ничего не сказал. Эмме даже показалось, что у него проблемы с пониманием английского. Английский — не его родной язык. Хотя как такое могло быть? В каких бы странах он ни побывал, рос-то он рядом с ней, в замке на холме.

— Услуга предоставляется банком, — храбро продолжила она, — поскольку ваши секретари, как мы поняли, не могли явиться. — Теперь каждый из присутствующих полагал, что ее нанял кто-то другой, и, поскольку джентльмены, благослови их Бог, не стали марать себя обсуждением грязных денежных вопросов, а именно — кто будет платить за ее услуги, она была в безопасности. — Я... как раз собиралась взять новое перо для ручки, когда... — Она не могла придумать, как закончить фразу.

Кто-то за ее спиной деликатно покашлял. Виконт продолжал стоять неподвижно и смотрел на нее во все глаза. Эти глаза, затененные полями шляпы, казалось, принадлежали восточному человеку — арабу, пожалуй. Глаза с тяжелыми веками, с ярко-белыми белками на смуглом лице. Такие глаза бывают у укротителей змей или у продавцов восточных ковров на багдадском рынке.

Бездонные и непостижимые.

И словно чтобы продлить иллюзию, он, как волшебник, одним легким движением кисти достал ее ручку, стертым пером кверху.

— Ваша? — спросил он. Вопрос был риторическим. Никакой вопросительной интонации.

— Да, — Она заморгала, открыла рот. — Спасибо. -Она взяла ручку, попытавшись безуспешно изобразить на лице улыбку.

Он даже не попытался улыбнуться в ответ. Он рассматривал ее с нескрываемым интересом, в котором не было и намека на дружелюбие. И тогда, наконец, он произнес целую речь, состоящую более чем из одного предложения, еще раз продемонстрировав необычную мелодику:

— Как я понимаю, вы не пострадали. На минуту мне показалось, что я вас расстроил, но теперь вижу, что никакого вреда вам не причинил. — Он говорил, словно декламировал стихотворение. На самом деле у него было что-то не так с речью, но Эмме эта его особенность не показалась недостатком. Напротив, его манера так ей понравилась, что она побоялась, как бы невзначай не начать ей подражать.

— Да, со мной все в порядке, — с большой осторожностью произнесла она, после чего изобразила виселость, которой и в помине не было. — И там, — она кивнула в сторону стола, — тоже все будет в порядке. — «Как только я возьму перо».

С этими словами она покинула его и пошла по коридору к тому помещению, где вдоль стены висели пальто, в том числе и ее. С чувством облегчения она полезла в карман. Слишком длительный контакт с виконтом вывел ее из равновесия. Хорошо, что им не придется сидеть рядом.

Но им пришлось.

Вернувшись с пером в зал, Эмма увидела такую картину: виконт — «Стюарт», — мысленно поправила себя Эмма, — рассаживал всех по местам по своему усмотрению.

— Вы будете сидеть здесь, вы — там. Вы идите вот сюда, к этому стулу. — В итоге Эмма оказалась соседкой виконта справа, а управляющий — слева.

Виконт галантно отодвинул для нее стул, и она, не без некоторого колебания, села, предварительно расправив юбку. У нее было не слишком приятное ощущение того, что она полностью утратила контроль над ситуацией.