Стая - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Адамов cтр.№ 52

Однако «быстренько» обсудить не удалось. В кабинете майора собралось человек десять. Все горячились, спорили, каждый предлагал свое.

Внезапно на столе у начальника зазвонил телефон. Тот снял трубку. На полном, розовом лице его появилось изумление, потом оно сменилось тревогой, толстые щеки посерели, и мешки под глазами, казалось, набрякли еще больше. И вдруг грубо и как-то остервенело он рявкнул в трубку:

— Выходит, перекинулся? Ну, вали! Попомню я тебе это!

Майор рывком бросил трубку на рычаг и растерянно оглядел сотрудников. Потом сказал:

— Сегодня ночью они собираются у нас тут ограбить магазин. На Пушкинской. Вместе с Пановым. А мне он сказал, чтобы я не совался туда. Представляете?

В душном погребе их было шестеро, трое пришли вместе с Виктором, да у Гусиной Лапы в это время сидел еще один парень, щуплый, белобрысый, с мокрыми толстыми губами. И сразу, как они пришли, появилась водка, несколько бутылок. Виктора тоже заставили пить.

В какой-то момент он вдруг поймал на себе изучающий, враждебный взгляд Гусиной Лапы и отчетливо понял: этот громадный, неуклюжий парень не верит ему, ни слову не верит. И пока он не поверит, Виктору отсюда живым не выбраться. Но выбраться — это только полдела, даже четверть. Выбраться — это значит упустить Гусиную Лапу и всю его шайку, а на совести у каждого здесь немало дел, в этом Виктор мог поклясться. Да, в такой переплет он еще никогда не попадал.

Он заставлял себя пить отвратительную, теплую водку, закусывая толстыми ломтями колбасы, заставлял се бя отвечать на скользкие, подковыристые вопросы, которые среди других, безобидных, подсовывали ему то и дело, и мучительно соображал, как ему поступить.

— Значит, к тетке приехал? — мельком спросил его Гусиная Лапа.

— Ага,— мотнул головой Виктор.

— Только адреса ее не помнит,— усмехнулся смуглый парень, набивая рот колбасой и, как всегда, глядя куда-то в сторону.

Виктор в ответ угрюмо посоветовал:

— Не суйся. Морду прищемит. Я, между прочим...

Но тут его перебил Длинный и стал со смехом рассказывать, как они вчера с третьим, молчаливым парнем, пришедшим сейчас с ними, ездили в Москву и обобрали двух пьяных. Рассказывал он с упоением, поминутно матерясь, и все вокруг весело гоготали.

В это время Виктор, используя передышку, напряженно пытался вспомнить все, что знает об этом городе. А знал он так мало. Адрес горотдела милиции, имя начальника, его телефон. Вот, собственно, и все. Стоп! Надо вспомнить свой путь с Федькой к тому дому. Вот они сошли с моста над железнодорожными путями. Первая улица называлась... кажется, она называлась Вокзальная. Да, да, точно. Продуктовый магазин, фотоателье — такой жиденький павильончик. Что там еще было? Все. Больше он ничего не помнит. Потом они свернули в какой-то переулок вдоль зеленого глухого забора и вышли на другую улицу. Она называлась... он же нарочно прочел табличку на каком-то доме, ржавую, изогнутую табличку... а-а, Пушкинская... Они долго шли по ней. Потом...

Тут его снова заставили выпить. И Гусиная Лапа, рукавом вытирая рот, спросил все так же, равнодушно:

— Кепочку-то возле своего дома подобрал?

— Ага,— ответил Виктор.

— Знаю я тот переулочек,— мечтательно произнес Гусиная Лапа.— Шпаны живет — дай бог. Кого из ребят знаешь там, а?

Виктор понимал: попробуй он только не ответить хоть на один такой вот, казалось бы, безобидный вопрос — и все, конец тогда, не уйти уже. И на Глеба рассчитывать не приходится, провели Глеба.

Он Ответил медленно, словно вспоминая, решив назвать только одно знакомое Гусиной Лапе имя, но все же назвать.

— Митька Блохин... Сашка Калинкин... Сашка Рушанцев.

— A-а, Меченый? — оживился Гусиная Лапа.

— Он самый.

— А дружка его знаешь?

— Это какого же?

— Дружка его закадычного не знаешь? — Глаза Гусиной Лапы словно буравили сейчас Виктора.

Он знал дружка Сашки Рушанцева. Это был Генка Фирсов, по кличке Харя, тот самый Генка, который пропал. Виктор побоялся его назвать. Но сейчас... почему допытывается о нем Гусиная Лапа? Или это случайно?

— Ходит он с одним...— неопределенно ответил Виктор.

— Это с кем же?

Все туже, туже петля вопросов, все опаснее. Как вырваться из нее? Что отвечать? А отвечать надо...

— Да с одним,— безразличным тоном произнес Виктор.— Харя такой есть...

— Давно их видел-то?

— Дня три назад.

— Та-ак...— загадочно протянул Гусиная Лапа.

Но тут вдруг заговорил тот белобрысый парень, который был у него, когда пришли Виктор с другими.

— А мы вчера на катке ох давали...

И снова в сторону ушел разговор, и опять пили водку, и опять Виктор пытался сосредоточиться, пытался что-то придумать, чтобы разорвать, наконец, кольцо вокруг себя. А в голове у него вдруг возник какой-то легкий туман, голова чуть заметно кружилась. «Пьянею»,— холодея, подумал Виктор. Скорее, скорее, иначе будет поздно. Что же придумать?.. Да! Он же вспоминал свой путь. Итак, они шли по Пушкинской. Там он заметил... К черту! Сейчас уже некогда вспоминать. Сейчас надо придумать, как вырваться отсюда. Если он останется жив, то в конце концов доберется до Гусиной Лапы. А вот если они его тут кончат? Кому это надо? Нет, следует что-то придумать. Нельзя так глупо погибнуть!.. Значит, они шли по Пушкинской... Там он заметил... Что-то он там заметил... Мысли угрожающе путались.

Виктор с усилием потер лоб, -потом торопливо сунул руку в карман за сигаретами. На доске, заменявшей стол, лежала пачка сигарет, все, и Виктор до сих пор, курили их. А тут он полез за своими.

— Глянь, какие курит, а? Глянь! — воскликнул белобрысый парень, прерывая свой рассказ о катке.

Виктор держал в руке дорогую пачку иностранных сигарет, недавно появившихся в Москве. И только при эхом возгласе он понял, какую непоправимую ошибку сейчас совершил.

— Интере-есно,— процедил Длинный.— Чего у него еще там есть.

Сейчас все глядели на Виктора, глядели враждебно, с пьяной злостью. Стоило только кинуться на него кому-нибудь одному, и сразу ринутся все, вся стая. Вот смуглый парень сунул руку в карман, и тот молчаливый тоже, а белобрысый внезапно подался назад, к выходу, кривя в ухмылке толстые мокрые губы, он отрезал Виктору путь к отступлению, это так ясно. Длинный уже привстал. Начнет он сейчас...

В эту последнюю секунду, которая, казалось, отделяла его от смерти, Виктор вдруг вспомнил, что он заметил на Пушкинской и почему он это заметил.

И тогда он встал, выпрямился, нагло и презрительно, как каких-то шавок, оглядел окружавших его парней, и те на миг замерли от неожиданности, от этого внезапного превращения его.