Петля - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Адамов cтр.№ 4

Служащий проводит нас в помещение, где лежит укрытый простыней труп женщины.

Знаменский с испугом вглядывается в ее запрокинутое, восковое лицо с проступившей синевой и торопливо качает головой.

— Нет, нет, это совершенно незнакомая женщина, — говорит он. — Никакого отношения к кооперативу… Поверьте мне, в первый раз вижу… пойдемте…

От волнения он вдруг перешел со мной на «вы».

Мы поспешно покидаем морг, и я отвожу профессора домой.

Итак, первая версия о том, кто эта женщина, проверена и отпала. А вместе с ней отпала и первая версия о причине смерти. Нет, это, видимо, не несчастный случай. Эта женщина не могла прийти вечером на стройку из любопытства.

Вернувшись к себе в отдел, я проверяю у дежурного по городу, не поступали ли за истекшие сутки заявления об исчезновении молодой женщины. Оказывается, никаких заявлений не поступило. Это сильно осложняет все дело. Уж не приезжая ли она, эта женщина? Тогда в Москве некому о ней тревожиться. Надо попросить ребят из отделения обзвонить все гостиницы города. Там дежурные по этажам должны знать, кто из их гостей не пришел ночевать этой ночью.

Кузьмич меня пока не вызывает, и я решаю закончить составление той злосчастной бумаги, которую он от меня ждет, но сейчас сосредоточиться на ней оказывается куда труднее.

Спустя час я с облегчением кладу ее на стол Кузьмичу и вслед за тем подробно докладываю о происшествии на стройке.

Тут же присутствует и Петя Шухмин. Это по-своему примечательная личность, даже внешне. Он значительно ниже меня, но вдвое шире; круглая, коротко остриженная голова, оттопыренные уши, мощная шея борца, на которой не сходится ни один воротничок, крупные, грубоватые черты лица, веселые глаза и добродушнейшая улыбка. Обычно очень сильные люди всегда добродушны, наверное, потому, что им просто некого опасаться, все с ними дружелюбны и стараются не рассердить. Больше, по-моему, это добродушие ничем не объяснишь. А наш Петр, между прочим, чемпион московского «Динамо» по самбо и входит в сборную республики. Его добродушие и веселость принесли ему, кстати, бесчисленное количество приятелей в самых неожиданных местах, что, как вы понимаете, бывает весьма кстати в нашей работе. Петр безусловно честен, добросовестен и смел, но он не хитрец, не выдумщик, у него мало фантазии, что является далеко не последним делом в нашей трудной профессии.

Главный выдумщик у нас мой друг Игорь Откаленко, он же самый из нас опытный и, я убежден, самый талантливый. Хотя в последнем деле он сплоховал и поторопился, но на то были особые причины. В нашей работе сплоховать и поторопиться может означать всякое, вплоть до собственной гибели. На этот раз тяжело раненный Игорь попал в больницу. Может быть, я все-таки заскочу сегодня его проведать, хотя бы под вечер. Наверное, и Кузьмич напомнит мне об этом.

Словом, в кабинете нас сейчас трое.

Когда я кончаю свое сообщение, то по выражению лица не только Кузьмича, но и Пети понимаю, что мне теперь предстоит впрячься в это, как я убежден, малоинтересное, но достаточно муторное дело.

— Да, — вздыхает Кузьмич, когда я умолкаю, и трет ладонью затылок, что, как вам уже известно, выражает у него крайнюю степень неудовольствия. — Жалко девушку. Ты, конечно, прав. Сейчас самое главное — установить ее личность. Кто такая? Насчет гостиниц ты рассудил тоже правильно. Надо еще дать ориентировку по городу и области пока что. Вдруг да куда-нибудь поступит все же заявление об исчезновении. Ну, кто-то же должен в конце концов хватиться ее.

— Если в самом деле приезжая, — говорит Петя, — то знаете, когда родные хватятся? Когда долго писем не будет, вот когда. Мы пока тут с ног собьемся.

— Ну вот еще. Не в безвоздушное пространство приехала, — ворчит в ответ Кузьмич. — Не в гостинице, так у знакомых остановилась. Она же ночевать не пришла. Как тут не забеспокоиться? Обязательно должны забеспокоиться.

Он о чем-то задумывается и хмурит лохматые брови. Они у него со временем стали расти как-то странно. Я только недавно обратил на это внимание. На одной брови волосики все вздыбились вверх, а на другой сползли вниз, и глаза из-за этого почти не видно. Так что все время кажется, что Кузьмич как-то подозрительно или лукаво щурится. Хоть бы он их по утрам причесывал, что ли.

Между тем Кузьмич, хмурясь, неожиданно спрашивает меня:

— Во что она была одета?

Я начинаю подробно описывать сапожки, пальто, шляпу, платье. И тут мне в голову приходит мысль, которую я тут же и высказываю:

— Нет! Она все-таки москвичка, ручаюсь!

— А теперь, знаешь, все так одеваются, — лениво возражает Петя, словно ему уже приелись разговоры о нарядах и модах и он в этом деле давно уже, как говорится, собаку съел.

— Нет, она москвичка, — упрямлюсь я.

Мне трудно объяснить, что меня толкает на такой вывод: красивые, дорогие вещи носят модницы и в других городах. Кроме того, погибшая женщина вовсе не была модницей и вещи ее не такие уж дорогие, но… как бы это сказать? Сочетание их, что ли? Или манера носить? Нет, что-то еще в них было явно московское, очень знакомое. Словом, не могу я этого объяснить.

— Ладно, ждем до завтра, — говорит Кузьмич. — Раз уж по горячим следам сразу раскрыть не удалось. Может, ты и прав. Теперь вот что скажи: ты место, где она свалилась, хорошо осмотрел?

Я давно жду этого вопроса. Еще бы мне не осмотреть то место! Тем более что вчера вечером сыпал снег и следы отпечатались на нем превосходно. А поскольку строители во главе со своим доблестным бригадиром, слава богу, не очень-то утруждали себя с утра работой, то и натоптали они вокруг котлована самую малость. Короче говоря, я довольно легко отыскал то место на высоком земляном отвале, с которого упала вниз, в глубоченный котлован, эта женщина. На этом самом месте я обнаружил следы ее сапожек. Кстати, место это оказалось, вероятно, случайно самой высокой точкой над котлованом. Но одна ли стояла здесь эта женщина? В первый момент я был почти уверен, что одна. Хотя ее спутник и мог подняться чуть левее, откуда снег осыпался или был сдут ветром. Поэтому окончательной уверенности, что женщина была одна, у меня не было. Да и внутренне я как бы сопротивлялся такому выводу. Но потом я вместе со следователем и ребятами из отделения снова принялся внимательно осматривать всю площадку от ворот до котлована, изрядно, надо сказать, уже истоптанную нами самими и рабочими. И кое-где следы женских сапожек нами были все же обнаружены.

Однако главное открытие нас ждало чуть позже. В стороне от котлована, за штабелями бетонных плит, возле забора, чудом сохранилось несколько молоденьких березок. Здесь мы тоже обнаружили знакомые следы женских сапожек, но рядом с ними оказались довольно четкие отпечатки грубых мужских ботинок. Сомнений тут не было: мужчина и женщина пришли сюда вместе, постояли возле березок и вместе же ушли. Вот только в каком направлении они потом двигались, к котловану или к воротам, установить не удалось: в нескольких шагах от березок следы оказались затоптанными. И все-таки главный вывод не вызывал сомнений: женщина была на стройке не одна. Отсюда, конечно, еще далеко до вывода, что тот мужчина является убийцей, что это он сбросил свою спутницу в котлован. Но все же пищу для размышлений и новых версий, а также еще один вполне конкретный объект для розыска это открытие дает.